Безумная ночь - Лиз Карлайл
Она вернулась в постель и, размышляя, не написать ли тетушке, крепко заснула.
На следующее утро, хоть и встала поздно, Фредди еще разок хорошенько выплакалась, потом умылась холодной водой. Она не знала, что говорить и что делать, а главное, что сказать родным Бентли. Наверное, придется сказать правду. Просто, лежа в кровати и жалея себя, проблему не решить. Можно лишь окончательно потерять уважение к себе.
Позвонив Джейн, она сложила тетради Кассандры с намерением вернуть их на место.
– Перед завтраком из Белвью приехал конюх, – сообщила горничная, прибежавшая на звонок, разглаживая морщинки на ночной сорочке Фредерики. – Он сказал, что его хозяйка хотела бы увидеться с вами сегодня. До полудня она будет в ризнице, а потом дома.
«Интересно, что от меня могло понадобиться Джоан? – думала Фредерика, молча одеваясь, – Господи, неужели уже вся деревня знает, что муж меня покинул? – С тяжелым сердцем она спустилась к завтраку. За столом сидела одна Хелен.
– Не отчаивайся, дорогая, – улыбнулась она, наливая Фредерике кофе. – Он вернется, как всегда, когда успокоится.
Фредерика отодвинула тарелку:
– А я, может, вовсе не хочу, чтобы он возвращался. Я считаю, что расторгать брак, практически не объяснив причин, недопустимо.
– Ты права, – поддержала ее Хелен, снова усаживаясь за стол. – Но он тебя любит, в конце концов поймет это и будет извиняться и каяться, пока не простишь. Только дай ему время.
Фредерика взглянула в глаза Хелен:
– Вы думаете, он меня любит?
– Он ни за что не женился бы на тебе, если бы не любил, – улыбнулась она и уверенно сказала: – Поверь, Бентли ничего не станет делать против своей воли. Он был таким всегда, даже в детстве.
Ее слова привели Фредерику в смятение.
– Так вы… вы так давно знаете его?
Хелен покраснела и призналась:
– Видишь ли, в детстве я некоторое время жила здесь. Бентли в то время был совсем маленьким. Разве ты не слышала старые сплетни? Моя мать, Мари, была любовницей Рэндольфа.
Фредерика чуть не охнула от неожиданности. Мари? Этим именем была подписана книга, подаренная Рэндольфу! Так это была ее мать?
– Но как только мне исполнилось семнадцать лет, я уехала учиться в Швейцарию, – продолжила Хелен. – Потом Кем женился, и я долгие годы не видела никого из членов семьи.
Фредерика поставила на стол чашку и пробормотала, отодвигая стул:
– Извините, у меня что-то нет аппетита. Пожалуй, я лучше прогуляюсь.
Хелен положила ладонь на ее руку:
– Не буду нарушать твое одиночество, дорогая, но постарайся не волноваться – ради ребенка, хорошо? А если захочешь поговорить, просто дай мне знать.
Фредерика кивнула и вышла из столовой. Хелен такая добрая, воспитанная, к тому же настоящая леди. Не странно ли, что эта загадочная Мари оказалась ее матерью? Наверное, с этим была связана какая-то скандальная история. Ей вдруг подумалось, что в Чалкоте, похоже, у нее одной нет скелета в шкафу.
Утро выдалось довольно прохладным, но Фредерика, направляясь в церковь Святого Михаила, даже накидку не захватила. Джоан она застала в ризнице за починкой одеяний певчих из церковного хора. Отложив иголку, та поднялась ей навстречу:
– Спасибо, что откликнулись на мою просьбу и пришли. Я не знаю, что между вами произошло, но Бентли сказал…
– Так вы его видели? – прервала ее Фредерика с надеждой в голосе.
Джоан печально покачала головой:
– К сожалению, нет, но у меня есть кое-что для вас. Наверное, ко дню вашего рождения, да? Хотя я не уверена. Поздно ночью Бентли заезжал в Белвью и просил передать это вам, а еще он оставил для вас записку.
– К моему дню рождения? – удивилась Фредерика, принимая из рук Джоан два послания. – Но до него еще несколько месяцев! Сомневаюсь даже, что Бентли знает, когда.
– Знает. В декабре. Я еще сказала, что неразумно тратить такую кучу денег, даже не спросив сначала вашего мнения.
– Ничего не понимаю…
Фредерика, глядя на бумаги, совсем растерялась. Первое послание было запечатано красным воском и личной печатью Бентли, а вторым оказался туго свернутый в трубочку документ, перевязанный голубой ленточкой.
Джоан вдруг занервничала:
– Мне все это очень не нравится. Может, я делаю ошибку? Бентли, кажется, поставил меня в неловкое положение, и надо бы надавать ему за это затрещин.
Фредерика опустилась на стул:
– Я должна открыть их?
Джоан пожала плечами:
– Именно так он сказал моему дворецкому. Сначала свернутый в трубочку документ – так он распорядился.
Фредерика развязала ленточку. Это был оформленный по всем юридическим правилам документ со всеми необходимыми печатями и подписями, похоже, купчая, но… на что?
– Белвью, – объяснила Джоан, словно прочитав ее мысли. – Это купчая на Белвью. Сюда входит половина первоначальной земельной площади Чалкота, которая была завещана маме. – Она усмехнулась. – Видите ли, земля должна оставаться во владении семьи, иначе призрак деда будет мучить меня всю дорогу до Австралии.
– Как вы сказали? До Австралии? – совсем запуталась Фредерика.
Джоан озадаченно взглянула на нее:
– Да, мы с Бэзилом переезжаем в Австралию. Господи, неужели Бентли не говорил вам об этом?
– Ни слова, – покачала головой Фредерика, а Джоан рассмеялась:
– Как это на него похоже! Конечно, я рассказала ему по секрету, но это вовсе не значит, что надо хранить все в тайне от своей жены!
Купчая задрожала в руках Фредерики. Ей вдруг стал немного понятен смысл его таинственного разговора с Джоан.
– Я не понимаю… Значит, у нас будет… Значит, Бентли купил… Белвью? Для меня?
У Джоан вытянулось лицо.
– Вам что, не нравится это поместье? Впрочем, я вас понимаю: дом слишком большой и, возможно, несколько своеобразный, но Бентли говорил, что вы полюбили Глостершир и очень хотели бы жить здесь.
Фредерика чуть не расплакалась:
– Что вы! Белвью великолепен! Это, наверное, самый красивый дом из всех, какие мне приходилось видеть.
Джоан вздохнула с облегчением:
– Вот и хорошо! Значит, он будет ваш. Мне не хотелось продавать его посторонним, так что предложение Бентли было для меня подарком судьбы. А теперь, дорогая, вам нужно прочитать
