Брак по расчету - Фелиция Кингсли
Бросаю на себя лукавые взгляды в зеркало, потому что знаю, что тщательно делала макияж и не только платье подбирала, а еще и то, что под ним. На мне расшитый комплект нижнего белья «Ла Перла» с бюстгальтером пуш-ап без бретелек.
Я знаю, что никто его под платьем не увидит, но все то время, что я одевалась, не могла не думать об Эшфорде. И, когда смотрела на себя в зеркале в одном белье, думала: «Если бы он меня сейчас увидел, его бы удар хватил», и, может, именно по этой причине я еще полчаса так и ходила по комнате в надежде услышать стук в смежную дверь. Я хочу Эшфорда? Нет! Но идея его подразнить не дает мне покоя.
Дельфина вернулась в Денби специально, чтобы организовать прием в честь моего дня рождения, кто бы мог подумать!
Весь особняк вверх дном перевернули, готовясь к этому вечеру. Не знаю, сама бы я вряд ли отмечала свой день рождения именно так, но это мой праздник, и все гости приедут ради меня, и будет правильным сделать все так, как полагается. Хотя Дельфина и старая костлявая заноза с ботоксом, но она знает, как правильно поступать в таких случаях, и она так старалась ради меня – может, несмотря ни на что, я все-таки начинаю ей нравиться.
Когда наступает назначенный час, я выбегаю из комнаты. Я не видела Эшфорда весь день, и теперь мне это так необходимо, что у меня словно кровь горит под кожей.
Спускаюсь по лестнице под восхищенными взглядами слуг и Ланса и дохожу до бального зала.
Распахиваю двери, и мне открывается настоящее зрелище: развеваются подвешенные к балконам длинные вуали из белой органзы. Освещение приглушенное, и отблески светильников отражаются в начищенном мраморном полу.
В центре зала наблюдает за последними приготовлениями Эшфорд в безупречно сшитом фраке с бархатными отворотами пиджака. Он идет мне навстречу, и я не могу не заметить, какие у него темно-зеленые глаза, как он смотрит прямо на меня, какие у него четко очерченные скулы и какая волевая челюсть, идеально прямой нос, а губы… Хватит!
Он останавливается прямо передо мной, подарив одну из своих редких невыносимых улыбок:
– Ну? Что скажешь?
– Пр… прекрасно, – лепечу я, растеряв всю уверенность, которую чувствовала еще секунду назад, смотря в зеркало в комнате.
И не знаю, относилось ли мое «прекрасно» к украшению зала или к Эшфорду, и чем больше я об этом думаю, тем больше сомневаюсь, что имела в виду первое.
– Конечно, не парк аттракционов. – Тон у Эшфорда практически извиняющийся.
– Аттракционов мне за всю жизнь хватило, скучать по ним не буду. А своего бала у меня никогда не было.
Эшфорд берет меня под руку и ведет ко входу, где уже начинают собираться первые гости, и сердце у меня начинает биться быстрее.
– Боюсь, тебя разочарует, что этот бал не столько твой, сколько моей матери. Она решила зарыть топор войны и, стиснув зубы, использовать тебя в качестве тарана, чтобы проникнуть в королевскую семью.
Не успеваю я ответить, как нам навстречу идут мои родители, так элегантно одетые, какими я их в жизни не видела.
– Птенчик! Ты только посмотри! Я так наряжалась в последний раз на свой восемнадцатый день рождения!
– Выглядите великолепно, Карли, – делает ей комплимент Эшфорд.
Да, благодаря здоровому питанию и всей той йоге, которой она занимается, моя мама может похвастаться прекрасной фигурой, хотя ей уже скоро шестьдесят лет.
– Угадай-ка, кто приедет на твой день рождения? – вмешивается папа.
– Кто? – спрашиваю я.
– Да, кто? – ледяным тоном перебивает Дельфина – тут все как обычно.
– Амжад! – хором объявляют мои родители.
– Правда, что ли?! – изумленно восклицаю я.
– Да, он был в городе проездом, позвонил нам, и, пока болтали о том о сем, сказали, что у тебя день рождения! В последний раз он тебя видел, когда тебе было десять лет, и он очень хотел поздравить тебя, так что мы сказали ему заехать в Денби!
Вот это сюрприз!
– Но это же замечательно!
Дельфина моей радости не разделяет:
– Простите, но кто такой этот Амжад?
– Старый друг моих родителей, – объясняю я. – Еще со времен жизни в коммуне Вади Ара.
– У него природный талант к игре на сантуре, а еще он готовил такой фалафель, что мог поднять мертвого из могилы, – добавляет мой папа.
– И сейчас он едет сюда? – Дельфина кажется обеспокоенной.
– Час назад был в Лондоне, я бы сказала, должен быть с минуты на минуту. И его брат Мансур тоже едет! – добавляет моя мама.
– На этот праздник приглашены лишь самые избранные гости, все организовано с хирургической точностью… Эшфорд, мы не можем допустить, чтобы племя бедуинов все испортило!
К нам подходит Ланс и, как всегда, с бесстрастным видом сообщает:
– Леди Дельфина, только что звонил оркестр. У автобуса, который вез их в Денби, перегорел мотор, они застряли где-то в районе Уинчестера. И не смогут приехать.
– Знаешь, мама, думаю, друзья мистера и миссис Пирс – не самая страшная твоя проблема. – Эшфорду явно весело, непохоже, чтобы он волновался.
– Маргарет! – кричит Дельфина, удаляясь. – Соли!
– Не беспокойтесь. Вашим друзьям мы более чем рады, – успокаивает нас Эшфорд.
Мы с Эшфордом встречаем гостей, которые прибывают один за другим. Пока я принимаю поздравления с днем рождения, Ланс с домашними слугами хлопочут вокруг, подавая шампанское, которое льется рекой в надежде, что отсутствие оркестра пройдет незамеченным.
– Нас ждет катастрофа. – Дельфина опять неожиданно появляется у нас за спиной, как раз когда мы встречаем Давенпортов. – Я позвонила во все оркестры Лондона, но они все заняты. Нам придется отменить вечер.
– Мама, это невозможно. Ты разве не видишь, что зал полон? Можешь отправить всех сто пятьдесят гостей по домам, и вот тогда будет настоящая катастрофа! – отвечает Эшфорд сквозь зубы. – Кажется, там дальше как раз герцог Невилл; если хочешь отправить домой и его – пожалуйста, пожалуйста!
– А это еще кто такие? – спрашивает Дельфина, указывая на подъездную дорожку.
Вереница из десяти черных сияющих «майбахов» с развевающимися на капоте флагами проезжает перед входом. Как только они останавливаются, несколько лакеев в форме готовятся открыть дверцы и вскоре сопровождают к нам экзотичного вида группу мужчин и женщин, элегантно одетых.
– Ас-саляму алейкум [59], – приветствует нас самый высокий и элегантный мужчина.
– Амжад! – радостно кричит моя мама. – Ва-‘аляйкуму с-саля̄м [60].
Амжад, моя мама и папа
