Брак по расчету - Фелиция Кингсли
– Да, если бы она не уехала в Бат, я бы не смогла все это устроить, – с довольным видом поясняет она.
Я снова изумленно оглядываюсь.
– Так чего же мы ждем, пора на карусель?
– Или на колесо? – предлагает она.
– Ты иди занимай очередь, а я пойду за попкорном.
– Я никогда не видел Денби-холл с этого ракурса. – Я рассматриваю поместье, когда кресло поднимается до самой верхней точки колеса.
– Тебе повезло родиться среди тех, чей уровень жизни выше обычных людей. Ты живешь в замке с большим парком, который принадлежит только тебе, тебя окружает роскошь и произведения искусств, – перечисляет она.
– Джемма, а у тебя есть семья, которая тебя любит. А я даже в самых радужных мечтах не смог бы представить, как мои родители спустя тридцать лет брака катаются на карусели с лошадками и держатся за руки.
– А еще мой папа выиграл медвежонка маме в тире.
– И даже выигрывают медвежонка, – добавляю я.
– Ну, что скажешь? Этот день рождения тебе нравится?
– У меня никогда не было такого праздника, и да, согласен с тем, что сказал Харринг: это круто.
– Я должна тебя поблагодарить, – говорит она негромко.
– За что же? Ты все сама сделала!
– За своих родителей. Я знаю, что это ты их сюда пригласил.
Я же им четко сказал, что это секрет.
– Они не должны были тебе рассказывать.
– У папы была высокая температура после того, как он ездил искать Вестфалию. У него вырвалось.
– Я не мог допустить, чтобы твои родители остались без крыши над головой. В конце концов, ты своим наследством спасла Денби-холл, – впервые признаю я вслух перед ней.
– Ты согласился жениться на мне. Если бы не твоя голубая кровь, я бы и фунта из наследства не увидела и до сих пор бы гримировала актеров из мюзикла во второсортном театре.
– Мир? – предлагаю я, поднимая свой стакан с попкорном.
– Мир. – Она повторяет жест – как тост за наше перемирие.
– За все это я как минимум тоже должен выиграть тебе медвежонка.
49
Джемма
Прелесть поездок к Сесиль в том, что никто не нудит (см.: Эшфорд) и не лезет не в свои дела (см.: Дельфина).
Здесь я наслаждаюсь абсолютной свободой и не должна ни принимать неудобные позы, ни ограничивать себя в движениях или жестах в соответствии с этикетом.
Мы сидим во внутреннем дворике, и я блаженно растянулась на одном из круговых диванов-шезлонгов. Сесиль лежит на своем, а между нами стоит огромная тележка со всякими вкусностями, которые – вы только послушайте! – можно есть. Хочу канапе? Беру. Хочу еще одно? Кладу себе на тарелку. Манят булочки с корицей? Ем, сколько хочу. И Сесиль делает то же самое.
– Как бы мне хотелось, чтобы такие моменты длились вечно, – вздыхаю я.
– Можем устраивать их, когда захочешь. Хоть каждый день.
– Да, но между каждым таким чаем и следующим все равно ужасные светские вечера. Это просто пытка – словно я каждый раз экзамен сдаю, слышу смешки за спиной, ловлю неодобрительные взгляды, – фыркаю я. – Я сделала все, что могла: прочитала всю Джейн Остин! Ну же, спроси меня! Спроси что угодно!
– Нет нужды, видно, что ты поработала над собой.
– И подумать только, что все случилось совершенно непреднамеренно! Началось с фильма, но потом я так увлеклась, что хотелось узнавать больше и больше, и мне стало любопытно познакомиться с новой историей.
– Видишь? А пару месяцев назад слово «непреднамеренно» ты бы ни за что не использовала, – замечает Сесиль, поправляя солнечные очки.
– Этого недостаточно, – огорченно возражаю я. – Я всегда делаю слишком много или слишком мало, я будто Дон Кихот, который сражается с ветряными мельницами.
– Дамы и господа, цитаты из книг продолжаются! – подначивает меня Сесиль.
– Видишь? И ты туда же! Смеешься надо мной. Как будто даже для тебя тот факт, что я читаю, что меня интересуют темы, о которых я раньше не знала, – это что-то невероятное, – жалуюсь я.
Сесиль вдруг поспешно встает и оглядывается, словно ищет что-то.
– Все хорошо? – с подозрением уточняю я.
– Да-да, я знаю, что сделать, чтобы объяснить тебе, почему так, но сначала нужно придумать подходящий пример.
– А просто своими словами нельзя?
– Сиди здесь, скоро вернусь! – И с этими словами Сесиль, схватив тележку с напитками, исчезает за служебной дверью. И вскоре возвращается, спрятав руки за спиной. Сначала вытягивает одну руку, в которой держит скомканную газету, внутри которой – практически сплющенный пончик с растрескавшейся глазурью и лезущим отовсюду кремом.
– Чего ты от меня хочешь? – спрашиваю ее я.
– Бинье с кремом шантильи, сливками, глазурью и карамелью.
Я скептически смотрю на Сесиль.
Теперь она протягивает мне вторую руку, в которой держит очень красивое блюдце из лиможского фарфора. Изысканно декорированное, с маленькой серебряной вилочкой.
В центре лежит тот же самый пончик, целый, золотистый, с роскошным слоем крема шантильи, ровными башенками взбитых сливок и крохотными блестящими капельками карамели. На блюдце даже маргаритка есть, только что сорванная.
Я смотрю на нее с еще большим любопытством.
– Бинье с кремом шантильи, сливками, в глазури и с карамелью, – повторяет она.
Я протягиваю руку к блюдцу:
– Если ты не возражаешь…
Но Сесиль тут же отводит руку:
– Видела? Это ты!
– Я – что? – растерянно переспрашиваю я. Мне хочется тот пончик.
– Бинье! – восклицает Сесиль.
– Я – пончик, – скептично повторяю я.
– Да, ты этот пончик: ты из душистого и воздушного теста-шу, пахнущего маслом, полного нежнейшего крема шантильи, покрытого блестящей глазурью, которая тает на языке.
– Звучит немного неприлично, – замечаю я.
– Ты – пончик, но подаешь ты себя вот так, – говорит она, показывая тот, другой, завернутый в газету. – Содержание прекрасное, но подача отнюдь не привлекательная. За тот же самый пончик, если подать его тщательно и красиво, все передерутся.
– Пока мы еще подруги, договаривай, потому что после этого разговора сомневаюсь, что мы ими останемся, – предупреждаю ее я.
– Не обижайся и послушай меня, я говорю тебе это от всего сердца. Внутри тебя чудесный мир, к тому же ты обогатила его знаниями и более обширным культурным багажом. Но твоя одежда и внешний вид, хотя я очень уважаю твой выбор, останавливает тех, кто видит тебя в первый раз. Я человек, свободный от предрассудков, но большинство, как ты могла заметить, не такие, и им со своей стороны тяжело отдать должное девушке, которая является на встречу в кожаной мини-юбке, с розовыми волосами, зелеными ногтями и которая при этом надувает пузыри из жвачки, даже если при этом у нее диплом по квантовой физике!
– Я знаю! – Я подскакиваю,
