Неуловимая подача - Лиз Томфорд

– Я не… Я просто рад, что Макс вернулся.

– Ты переспал с ней, верно?

Кай не говорит ни «да», ни «нет».

– Ты переспал! Черт возьми, я так и знал! – В голосе Исайи столько волнения. Он стучит в дверь. – Эй, Миллер, отличная работа!

– Ладно, давай убирайся отсюда. – Судя по звукам, Кай выталкивает брата из комнаты. – Спасибо, что присмотрел за ним прошлой ночью.

– Если бы я знал, что для того, чтобы папаша расслабился, мне нужно просто посидеть с ребенком, я бы сделал это несколько чертовых месяцев назад.

– Лексикон.

– Да, лексикон, – невозмутимо отзывается Исайя. – Потому что мой лексикон – самая неподобающая вещь, которая случилась в этой комнате за последние двенадцать часов. – Раздается звук легкого поцелуя, скорее всего, в щечку Макса. – Спасибо, что провел со мной время, Букашечка. Кай, я чертовски горд за тебя.

– Пожалуйста, заткнись.

Дверь закрывается, но я все еще слышу Исайю в коридоре.

– Миллер, я знаю, что ты там, и тобой я тоже горжусь, девочка!

Автобус команды припаркован на частной стоянке Фенуэя[64]. Сейчас середина дня, и игра начнется только в семь, но до этого нужно успеть многое сделать.

Обычно, когда «Воины» проводят вечернюю игру, мы с Максом остаемся в отеле, но Кай перед выходом на поле захотел показать сыну один из самых знаковых парков лиги.

Задержавшись, я наблюдаю, как они вдвоем не спеша выходят из автобуса. Теперь, когда Макс начал ходить, он твердо намерен всегда оставаться на ногах.

Кепочка Макса, надетая задом наперед, точь-в-точь такая же, как у его отца, а на его маленькой футболке те же имя и номер, что и на футболке Кая, которую он наденет сегодня вечером.

Кай наклоняется, чтобы взять сына за руку, Исайя держит Макса за другую руку. Трэвис и Коди болтают и подшучивают друг над другом, но при этом идут так невероятно медленно, как будто для них привычно передвигаться со скоростью Макса. На самом деле, никто не стал исключением. Вся команда движется со скоростью шестнадцатимесячного ребенка.

Я испытываю непривычное жжение в глазах. Не знаю, почему меня это так волнует, но в этой команде так хорошо друг к другу относятся. Они так добры к Каю и его сыну.

После того, как я провела столько времени на кухне с персоналом, состоящим в основном из мужчин, я не решалась провести лето с очередной группой парней, но эти ребята доказали, что я ошибалась.

Я буду скучать по ним, когда уеду.

– С тобой все в порядке? – Отец обнимает меня за плечи, и мы идем в ногу с его командой, не торопясь заходить внутрь.

– Аллергия, я думаю. – Я прочищаю горло, проглатывая все, что со мной происходит.

Отец переводит взгляд с меня на Кая, затем на Макса.

– Да, – говорит он. – Конечно.

– Что ты думаешь о сегодняшней игре?

– Все будет хорошо. Я всегда радуюсь, когда Эйс начинает. Не говоря уже о том, что сегодня он, кажется, в исключительно хорошем настроении.

– Правда? Я не заметила.

Отец посмеивается, и это меня раздражает.

– А ты, с другой стороны, похоже, полностью погружена в свои мысли. Что у тебя на уме, Милли?

– Поверь мне, папа, ты не захочешь знать, что у меня на уме.

– Ладно. Ну, по крайней мере, тебе было весело прошлой ночью? Куда тебя водил Кай?

– В пекарню в Норт-Энде. Он взял меня с собой в надежде, что я получу вдохновение для работы, потому что я не могу печь, пока мы в разъездах.

Отец слегка кивает.

– Он хороший парень.

Я снова нахожу Кая взглядом. Он с гордой улыбкой наблюдает за тем, как его сын входит с ним в Фенуэй. Сегодня вечером, когда он встанет на подачу, все взгляды буду прикованы к нему, но он смотрит только на Макса.

– Да, – выдыхаю я. – Так и есть.

Я чувствую, как взгляд отца прожигает мне затылок.

– Ты понимаешь, что ты здесь делаешь?

– Да. Я с этим справилась. Не волнуйся, я не причиню ему боли. А чтобы наверняка, мы установили правила.

Он сжимает меня крепче.

– А как насчет тебя? Тебе не будет больно?

Я издаю смешок.

– Конечно нет.

– Конечно нет, – сухо повторяет он. – Потому что ты, Миллер, не позволяешь себе привязываться настолько, чтобы тебе стало больно, верно?

– Верно.

– Ну, ради вас обоих, просто будь осторожна, хорошо?

Неделю назад он бы не стал упоминать меня в этом заявлении. Он бы посоветовал мне быть осторожным ради Кая. Но теперь он видит это так же ясно, как и я.

У меня могут быть такие же проблемы, как и у его питчера.

Команда находится в здании клуба, Макс – со своим отцом, мой отец – на тренерском совещании, а я брожу по лабиринту гостевой части Фенуэя, пока не нахожу тренировочный зал.

Я открываю дверь, и мои плечи расслабляются от облегчения, когда я обнаруживаю, что зал пуст, если не считать единственного человека, которого я ищу.

– Кеннеди, мне нужно с тобой поговорить.

Она раскладывает кассеты, на каждой из которых указано, для какого плеера она предназначена, потому что, конечно, у каждого из них – свои предпочтения.

Она оглядывается через плечо, качнув убранными в хвост медными волосами.

– Ты в порядке?

– Да. – Я лихорадочно расхаживаю по комнате. – Нет.

Приподняв одну бровь, она поворачивается, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку массажного стола. Она одета в свою обычную форменную футболку-поло «Воинов», черные штаны для занятий йогой и кроссовки, отсутствие макияжа на лице демонстрирует веснушки.

– Послушай, я знаю, что мы на самом деле не знаем друг друга, но у меня нет никого, с кем я могла бы об этом поговорить. И ты единственная женщина в дороге, кроме меня, и…

– Миллер, ты хочешь, чтобы мы стали подругами?

Я замолкаю на полуслове.

– Так вот как это работает? Ты просто так это говоришь?

Кеннеди пожимает плечом.

– Черт меня побери, если я знаю. Последние три года я почти каждый день проводила с кучей парней. У меня не так много подруг.

На моих губах появляется улыбка.

– У меня тоже.

– Итак… подруги?

Я запрыгиваю пятой точкой на массажный стол.

– Подруги. А теперь мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Ты переспала с Эйсом.

У меня отвисает челюсть, а Кеннеди усаживается на стол напротив меня.

– Как ты…

– О, ради бога. Этот парень разгуливает сегодня так, словно его дерьмо сделано из золота. Очевидно, что между вами что-то произошло. Кроме того, он запал на тебя с тех самых пор, как ты здесь появилась.

– Э-э, не совсем. Он был не в восторге, когда я впервые появилась.

Она смеется, но в этом нет ничего смешного.

– Да, ну, я уверена, он был не в восторге от того, что ему захотелось переспать с дочерью Монти, зная, насколько они близки, но мы все видим, как он на тебя смотрит. – Она рассматривает свои ногти, как будто это самый обыденный разговор. Мне это нравится. Она не драматизирует ситуацию, и поэтому я чувствую себя не настолько взволнованной. – Итак, в чем проблема?

В чем проблема?

– Я… я не знаю.

– Тебе не понравилось? Он маленький? – глаза Кеннеди расширяются, она подается вперед, наконец-то заинтересовавшись. – Боже мой, у Эйса что, маленький пенис?

– Нет! Ты уж мне поверь. Размер не проблема. Ты видела руки этого мужчины? Он очень… пропорциональный.

– Черт возьми. Я работаю над этими руками. Как у тебя сегодня походка?

– Понятия не имею.

– Значит, все прошло хорошо?

Я качаю головой.

– Это было прекрасно.

Лицо Кеннеди смягчается.

– Тебя смущает его волшебный гигантский пенис?

– А должен? Но я не знаю, что меня смущает. Это – временные отношения, и мы оба это знаем.

Она делает паузу, тщательно подбирая слова.

– Ты хочешь, чтобы это было нечто большее, чем мимолетный роман?

– Нет. Точно нет. Временные отношения – моя идея. Через несколько недель меня ждет полноценная карьера, к которой я смогу вернуться.

Она пожимает плечами, как будто это самое простое решение.

– Тогда веди себя непринужденно. Перестань об этом думать. Эйс уже большой мальчик, и ты ясно дала понять, что тебе нужно. Развлекайся и наслаждайся потрясающе хорошим сексом, пока ты еще здесь, а когда настанет время уехать, возвращайся