Девственница для Альфы

— Мама? — удивленно повторяет за Маркусом Цезар, а женщина внизу едва заметно хмурится.

Оглядываюсь. Стоят два голых и возбужденных красавца и глазами лупают, будто мертвеца увидели.

— Как вам не стыдно! Вы голые! — охаю я.

— Так ты тоже! — рявкает Цезар, и взвизгиваю, а затем пячусь под пристальным взглядом молчаливой гостьи.

— Извините, — шепчу я, расталкиваю Цезара и Маркуса, и бегу прочь.

— Соглашусь, — доносится мелодичный голос гостьи, — вам бы не мешало прикрыться.

Залетаю в спальню, за мной врываются Цезар и Маркус.

— Я у тебя одолжу штаны, — Маркус кидается к шкафу. — Какой конфуз! Нам же уже не по три года!

— Ты где-то на этом этапе развития и остановился, — обескураженно урчит Цезар.

— Да завали ты! — Маркус швыряет в него штанам. — Мамка пришла!

— Из-за тебя и пришла! Любимый сыночек вернулся!

— А из-за тебя, я так понимаю, она ушла? — тихо спрашиваю я у окна.

Цезар сердито зыркает на меня, натягивает штаны и поправляет свое достоинство:

— Как видишь, все кто убегает, все равно возвращается, — рычит на меня, — и не вовремя!

— Большое ей спасибо, что вернулась, — едко улыбаюсь. — Извращенцы!

Цезар хватает с тумбы прозрачную тряпку и кидает в меня:

— Одевайся.

— Вот в это?! — встряхиваю туникой, которая ничего не скроет.

— Так-то она права, — Маркус затягивает шнурки на поясе штанов, глядя на прозрачное недоразумение в моих руках.

Цезар с рыком копается в ящике и швыряет в меня белой футболкой, которую я тут же надеваю. Доходит почти до середины бедра.

— Идеально! — несдержанно и громко резюмирует он, и указывает на дверь, — а теперь на выход.

— Я не хочу…

— А надо, — Цезар обнажает зубы в оскале улыбки. — Знакомить будем с мамой.

— Зачем?

Недоуменное молчание. Цезар ляпнул глупость и не подумал.

— Потому что ты наша Нареченная, — пожимает плечами Маркус. — Это же логично.

— Нет.

— Что нет? — Цезар медленно выдыхает.

— Нет и все, — упрямо отвечаю я. — Я вообще не понимаю о чем речь!

— Ну же, Соня, — Маркус делает шаг и разводит руки в стороны, — взгляни на меня. Посмотри в мои глаза, и ты увидишь в них свою судьбу.

Перевожу недоуменный взгляд на Цезара, и тот в ожидании вскидывает бровь.

— Это какой-то новый уровень рабства у вас?

— Ага, — глухо отвечает Цезар. — И цепи этого рабства тянутся к Матери Луне.

— А меня это не волнует, — шагаю мимо братьев к двери. — Все, я избавилась от ошейника. Иду домой.

— Это бессмысленно, Соня, — вздыхает вслед Цезар.

— Отстань, — хлопаю дверью и горделиво встряхиваю волосами.

Не знаю, как буду добираться до города, но раз я теперь монстр, то должна найти выход из жуткого леса? У лестницы торможу, потому что внизу все еще стоит мама Цезара и Маркуса, будто статуя.

— А чего вы стоите? Проходите в гостиную.

Замолкаю, потому что я тут раскомандовалась, как у себя дома. Разве пленница бы позволила такую наглость?

— Как зовут? — тихо спрашивает гостья.

— Соня.

— Елена.

— очень приятно, — слабо улыбаюсь.

— Мама! — Маркус шагает мимо и торопливо спускается к Елене, которая с достоинством принимает его объятия.

Обхватывает лицо Маркуса ладонями и вглядывается в глаза:

— Все-таки одолел зверя.

— И интересно с чьей помощью? — недовольно отзывается Цезар и скрещивает руки на груди.

— А с чьей он помощью одичал? — Елена зло щурится на него.

Воцаряется молчание, и я толкаю Цезара в плечо:

— Иди маму обними.

Он в ответ смотрит на меня возмущенно-изумленными глазами, а я опять его толкаю:

— Иди обними маму.

Какая невообразимая наглость во мне проснулась, и твердо убеждена, что имею право требовать от Цезара обнимашек для Елены, которая вместе с Маркусом молча наблюдает за нами.

— Иди обними маму, — шепотом повторяю я. — она ждет.

— Ты мне тут не командуй, — приближает лицо, но я выдерживаю его злой взгляд.

— А я не командую, я тебя учу, как быть хорошим сыном и для Альфы унизительно обнять ту, которая тебя такого противного обормота родила? — цежу я сквозь зубы. — Хорошие сыновья маму обнимают после долгой разлуки.

Поскрипывает зубами, выдыхает, раздувая ноздри, и медленно спускается по ступеням, глядя на Елену, будто он ее не обнимать будет, а душить. Затаив дыхание, слежу за каждым его движением. Нервничает и не желает столкнуться с презрением матери.

— Здравствуй, мама, — останавливает перед Еленой, а она в ответ молчит, поджав губы. — Очень неожиданно, что ты пришла.

Какой напряженный момент! Какой накал! Я аж кулачки сжимаю. Цезар фыркает, несколько секунд медлит и заключает Елену в объятия. Маркус, который стоит рядом, в изумлении распахивает глаза. Еще несколько секунд, и Елена отвечает Цезару взаимными объятиями и,кажется, тихо всхлипывает.

Прижимаю кулаки к щекам, умиляюсь и, очнувшись, бегу вниз. Несусь мимо семейства, у которого явно много проблем во взаимоотношениях, и кидаюсь к двери:

— Всего хорошего, — оглядываюсь на Елену с милой улыбкой, — но мне пора. Я тут и так задержалась. Короче, пока-пока!

Выскакиваю на крыльцо, и чья-то рука хватает меня за ворот футболки и тянет назад.

— Куда ты так торопишься? — от ласкового голоса Елены меня пробирает дрожь. — А чаю выпить? Познакомиться?