Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
Дракон неистовствовал. Выходило, или переноси столицу на юг, куда кинулась вся знать, или терпи большие убытки. Хлеб взлетел в цене, не говоря уже о мясе, без которого ящерам не прожить. Начались брожения. А если смута охватила столицу, то что уж говорить об окраинах?
Токрайский наглец словно только и ждал, когда власть драконов пошатнется, и в самый тяжелый момент на правах сильного предложил переговоры, но Дракон воспринял призыв как попытку его унизить.
— Какой-то щенок хочет, чтобы я встал на колени и просил о пощаде? Нет! Только сила! Свое отберем силой! — король так ударил по столешнице, что разломил дерево пополам.
Горячку пороть все умеют. Что только драконы ни делали, чтобы вернуть свое, но не получалось пробиться к рудникам ни по земле, ни по воздуху. А сосед, не дождавшись парламентеров, принялся захватывать новые территории. И действовал он умело, принимая настолько невероятные по дерзости решения, что драконы против него казались мечущейся по небу стайкой воробьев, и еще больше проигрывали в глазах людей.
— Да человек ли он? — на этот раз под кулак Дракона попала колонна, вырезанная из голубого мрамора. Она осыпалась, распугав и без того растерянных придворных.
Поняв, что от горе-вояк толку мало, Дракон направился к храму, что уже в те времена блистал золотыми куполами. Немало виров вложил он в дом, где святили двенадцать богов, и теперь рассчитывал на их помощь.
— Святой отец, — король стоял на коленях перед единственным, кто мог видеть его в столь уничижительной позе, — объясни мне, неразумному твоему сыну, как отбить рудники?
— Никак, — взгляд главы храма поражал холодом. — Ты сам отдал подаренный богами магический оберег Токрайцу. Теперь кольцо бережет его, а не тебя. Сколько бы ты драконов туда ни наслал, враг твой неуязвим.
Нахмурился Дракон. Выставил перед собой пятерню и непонимающе воззрился на кольца, что украшали каждый палец. Не знал он им счета, каждое утро надевал те, что приглянулись шибче других. Да и не придавал он большого значения храмовому кольцу — видать, во время коронации от волнения не расслышал, насколько оно ценно.
— Но как мой оберег мог оказаться у врага?
Глава 22. Возмездие
Вернулся Дракон во дворец темнее тучи, велел выворотить все запасники, но отыскать храмовое кольцо. А когда оберег не нашелся, король вызвал к себе советника. Он один из всех царедворцев происходил из людского рода, но его отличали недюжинный ум и способность уладить любое скверное дело.
— Лорд Мервид, как вернуть свое? Пока кольцо богов у Токрайца, нам с ним не сладить.
— Мой повелитель, вы сами ответили на свой вопрос: нужно вернуть кольцо или… исхитриться убить его носителя.
— Так оберег же…
— Он отведет стрелу и нож, болезнь и немощь, но против стихии любой оберег бессилен. Разрушьте плотину, что выше рудников, и направьте реку в шахты, — Мервид произносил страшные слова, а сам, не пряча любопытства, наблюдал, как на них реагирует Дракон. Тот вздрогнул, будто сам ощутил холод воды и нехватку воздуха, схватился рукой за душный ворот. — По донесениям наших лазутчиков, Токраец раскрыл свой шатер в одной из выработанных пещер, там его и настигнет смерть.
— Но в рудниках люди! Много людей! Те, кто когда-то верой и правдой служили мне! — король помнил свои рудники. Сам не раз спускался, видел, что рудокопов в шахтах как муравьев. И как допустить затопление рудников, если на пути потока окажутся несколько деревень и город со звонкой колокольней? Ох, как же он любил слушать Завейские колокола! Неужели их звон сделается погребальным?
— Иного пути нет! — с поклоном отвечал Мервид. — На одной чаше весов рудники и пара поселений, а на другой — вся Дамария. Токраец не остановится. Слышали, его разведку заметили далеко на юге?
Помотал головой Дракон, точно пытался все дурные мысли из нее выкинуть, зарычал от бессилия, но поставил подпись на бумаге, где посредством красивой вязи букв обрывал не одну тысячу жизней. Жаль, что не видел он мелькнувшее в глазах советника торжество, иначе бы понял, что единственный из людей, оказавшийся так близко к трону, долгие годы готовил месть своему повелителю.
И время пришло. Куда побежали люди, чтобы укрыться от огня, которым их поливали драконы? Правильно — в рудники, как делали не раз. Токраец последовал туда же. И погиб, когда бешенная река, вырвавшись из русла, забила все проходы. Колокола на звоннице Завейска били до последнего, пока их вместе со звонарем не накрыло водой. У Дракона, наблюдавшего за буйством стихии с высоты, еще месяц гудело в ушах.
Вода сошла на третий день. Оставшиеся чудом в живых вытаскивали из рудников погибших и под надзором драконов хоронили в общей могиле, предварительно осматривая, не найдется ли у кого на пальце кольца-оберега.
Нашли. Юноша был медноволос и неуловимо похож на Дракона.
— Токрайский наглец? — король стоял растерянный над распростертым телом и никак не мог взять в толк, как, по сути, совсем еще ребенок смог победить его, Дракона.
Мать Токрайца появилась из-за тумана, что под лучами Лейрены подымался от напитавшейся водой земли. Подошла, не видя никого вокруг, кроме лежащего без движения сына. Встала перед ним на колени, покачалась в безмолвии, что былинка на ветру, потом поцеловала в холодный лоб.
Поднявшись, протянула злополучное кольцо королю.
— Мой сын хотел, чтобы отец пришел к нему как к равному по силе. Вот ты и пришел. И сил в тебе сейчас столько же, сколько в моем мертвом мальчике.
Узнав женщину, в чьих волосах теперь было больше седины, чем краски ягод, Дракон понял, что из-за неуместной гордыни, отказавшись от переговоров, убил собственного сына, пусть и не знал о его существовании. И так королю сделалось горько, что он закрыл лицо ладонями, чтобы никто не видел выступивших слез.
Когда он плакал в последний раз? В раннем детстве? Когда бежал к матери, чтобы та поцелуями иссушила слезы? Нет рядом с ним человека, кто бы помог вынести, не дать сломиться под ударами судьбы.
Королева? Нет, не поможет. Не привыкла видеть слабым, да и не захочет проявлять участие. Сама участия так и не дождалась. Не любит и не любима.
И обнаружил
