Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
— Вы сказали, что большинство ваших женщин погибло во время первой Большой волны, а за что боги так крепко рассердились на драконов?
Эрли нахмурился, и Соня запоздало поняла, что спросила о причинах давней катастрофы наследника того самого короля, коли уж Эрлигар — последний представитель королевского рода драконов.
— Простите…
— За что? — лорд Асдиш поднял на Соню задумчивый взгляд. Ее вопрос заставил его вспомнить историю, которую рассказал ему отец, а тому его отец, а предыдущий пращур и вовсе был свидетелем ужаса, а потому сохранил без прикрас сведения, рисующие всю неприглядность произошедшего.
— Я, наверное, влезаю в семейные тайны.
— Я расскажу. Лучше, чтобы ты услышала их от меня, чем от кого-либо. У нас есть время, — Эрли задернул занавески на окнах, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он знал, что в полумгле кареты его едва ли будет видно, но это к лучшему: пусть Софья слушает голос, а не читает эмоции по лицу.
Лорд Асдиш говорил размеренно, не лепил слова в кучу, но картинка в голове Софьи рисовалась яркой, живой, и речь, странным образом подстроившись под видение, тоже делалась иной, расцвеченной, хотя сам рассказчик специально краски туда не добавлял.
* * *
История случилась чуть ли не пять веков назад. В те времена миром правили драконы, и король, о котором сейчас пойдет речь — назовем его просто Дракон, славился невероятной любвеобильностью, которую оправдывал своей звериной сущностью.
Кстати, именно этот Дракон, защищая интересы истинных наследников трона, ввел закон, запрещающий править не только бастардам, но и женщинам. От тех и других он ожидал подвоха, а потому старался обезопасить собственный зад. Как не задуматься о правилах, когда ты так неосторожно потакаешь собственной прихоти? Какой королеве понравится, что супруг ведет себя вольно и подвергает ее жизнь опасности: а вдруг одна из фавориток возжелает занять ее место? Или хуже того, супруге самой захочется сесть на трон, пока муж ходит павлином вокруг очередной смазливой девы? Никогда не стоит сбрасывать со счетов женскую ревность.
А так все при деле: королева бережет наследника — ее единственную гарантию, что она не закончит жизнь в монастыре, любовницы не устраивают склок, чей отпрыск достоин престола драконов, а сами отпрыски, число которых оказалось не так велико, как ожидалось — всего-то двое, довольствуются милостью отца, давшего им титул и защиту. Все продумал король, но забыл, что не все допустимо в мире, за которым наблюдают двенадцать богов.
Какие только красавицы не побывали в постели правителя: от знатных леди, стремящихся обольстить короля в надежде поправить дела своих отцов, до бесправных крестьянок, очутившихся под ним из-за сиюминутного порыва. К некоторым любовницам Дракон возвращался вновь и вновь, других забывал наутро, стоило лишь утратившей невинность красавице покинуть покои. Деньгами, а порой и значимыми должностями, затыкал он рты мужей и женихов тех дев, кого возжелал.
Но не все стремились потакать могущественному Дракону. Нашлись и такие, что счастье и честь не променяли бы ни на какие сокровища, а потому берегли своих женщин от взора короля.
— Ты кто такая? — Дракон кружил вокруг дивной красавицы, спешившейся у лесного ручья, чтобы напоить белогривого коня. Ярко-синий бархат платья оттенял бледную кожу, медного цвета волосы, украшенные самодельной короной-венком с такими же рыжими ягодами, трепал легкий ветер, а робкие пальцы убирали с лица выбившиеся локоны.
Губы, сочные как те ягоды, приоткрылись — девушка искала ответа, не желая называть своего имени.
Дракон бросил взгляд на коня, но не нашел ни на сбруе, ни на седле знак принадлежности к роду. Да и в пропасть имя женщины! Он хотел ее, и этого было достаточно. Король будто наяву видел, как проведет рукой по высокой груди, пока еще закрытой гладкой тканью, как насладится широко распахнувшимся глазами, где будет плескаться удивление, что с ней допустили подобную вольность. А он закроет ее губы поцелуем, опрокинет на лесной мох и, дав немного посопротивляться, что только разгорячит и без того кипящую кровь, усмирит. Что-что, а лишать прелестниц воли ему не впервой. Самой же понравится!
Незнакомка грозилась карой, даже пыталась ударить, когда вскочить на коня не удалось, но Дракон только смеялся. Ему кого-то бояться? Да он не знал никого, кто был сильнее его.
Когда все закончилась, Дракон снял с руки первое попавшееся кольцо — взамен любого из его колец продадут хоть город, хоть дюжину деревень, и вложил в ладонь девушки. Ее пальцы сжались, пряча то, что даровал бесцеремонный любовник.
— На бастарда, — прошептал он, сонно притягивая к себе деву и утыкаясь лицом в ее пахнущие раздавленными ягодами волосы. Она лежала на его плаще не шевелясь, лишь вздымающаяся грудь, на которую король по-собственнически наложил руку, указывала, что незнакомка жива. Засыпая, король самодовольно рассмеялся:
— Ты ведь кричала. И вовсе не от боли. Меня не обмануть.
Дракон проснулся на закате, и не сразу понял, где находится. А когда вспомнил, вскочил, но ни медноволосую красавицу, ни белогривую лошадь не нашел.
— Ушла? — и столь сладкой ему показалась их нечаянная связь, что потратил не один день, чтобы отыскать беглянку. Но как найти по столь нелепым приметам: волосы красны как ягоды, а грудь размером с чашу его ладони? А лоно… Нет, о ее лоне он никому не расскажет.
Шли годы, но образ лесной красавицы никак не выходил из головы. И ведь странное дело, после встречи с ней, на других женщин король не смотрел. Будто приворожили его и оставили мучиться от неудовлетворения.
Минуло лет шестнадцать-семнадцать, и вдруг сосед, чье королевство никогда не проявляло агрессии, а потому считалось слабым, пошел на Дамарию войной. Действовал Токрайский правитель дерзко и решительно, и в первый же день отобрал золотоносные рудники, на которые, сколько помнил себя драконий мир, зарились недруги. Кто владел шахтами, не знал недостатках в деньгах, а потому охранялись они с особым тщанием. А тут первый же наскок и обидное поражение.
Драконы еще не успели собраться с силами, чтобы отбить рудники, как Токрайский наглец отхватил приличный клок земли с участком реки, что делала петлю как раз в сторону границы. Он не только перекрыл путь из южных морских портов к столице, но и запер суда с провизией и жизненно необходимым товаром, что заставило жителей Элькасии затянуть потуже пояса.
Быстро организовать доставку драконы не смогли, поскольку никогда, хоть и летали, не позволили
