История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
Настала очередь императора представлять своих спутников.
Мудзан подошел к первой жене императора. Они давно были знакомы, и, зная проблемы главы клана Маруяма с запоминанием имен, девушка с иронией проговорила, одарив всех холодным взглядом:
– Давно не виделись, я Макото.
Щеки Мудзана залились краской, но он не растерялся и сделал комплимент красивому имени.
Однако сегодня Макото выглядела крайне подавленной и даже не удостоила Луну вниманием. Сделав пару комплиментов повзрослевшей Аи и потрепав близнецов за щечки, что им крайне не понравилось, Макото словно внезапно вспомнила про сына и пошла помогать маленькой фигуре разобраться с плащом.
Одной из высоких фигур среди гостей оказался Исао, старший императорский сын. Ему уже исполнилось шестнадцать, и хоть он был одним из возможных женихов Аи, Мудзан выразил категоричное несогласие, сославшись на чувства детей и невозможность принимать решение за них. На самом деле он просто испытывал неприязнь к парню и считал Исао слишком обычным для его дочери.
Фигурой поменьше оказался младший сын императора – Масаши. Мудзан видел его последний раз, когда мальчишке было четыре, и сейчас перед ним стоял смешной и надменный ребенок, явно знавший о своем превосходстве. Хотя, возможно, он и ошибался, о детях рано судить в таком возрасте.
Мудзан представил малышей друг другу, и неожиданно близнецам так приглянулся новый друг, что они позвали его в свою комнату для какой-то очередной затеи.
– Надеюсь, они не увидели в нем собаку для развлечений, – пробормотала Аи. Лицо Макото исказилось от этих слов, но она промолчала.
Последней фигурой оказалась та самая «чистая, нежная и единственная любовь» императора, которую он встретил в странствиях. А в руках у нее был не питомец, как предположил сначала Мудзан, а результат этой любви.
Все в комнате, кроме Макото, явно пытались сдержать удивление и отвести глаза, чтобы не выглядеть нелепо и неприлично, но не могли. Перед ними стояла девушка лет двадцати пяти с невероятно странными глазами: во‑первых, они напоминали два нефрита и смотрели на окружающих сквозь полотно едва заметных светлых ресниц, а во‑вторых, их уголки располагались на одном уровне. В остальном она тоже выделялась: и ростом выше среднего, и прямым носом, вдобавок еще и волосы – настоящее золото.
«Так вот что тебя, ворону, так привлекло», – промелькнуло в голове у Мудзана, когда он посмотрел на волосы девушки.
Она осторожно поклонилась окружающим в какой-то странной манере и представилась:
– Меня зовут Майя, я рада с вами познакомиться, семья Маруяма.
Все слова она словно чеканила, язык давался ей нелегко, но улыбка с немного выступающими клыками, которой она осветила всех, вызвала у семейства мгновенную симпатию.
Про малышку на руках у Майи Мудзану и вовсе нечего было сказать. Раньше он считал, что только Аи родилась красавицей на этот свет и у нее явно нет соперниц. Но сейчас перед ним был ребенок, словно созданный из драгоценностей.
На вид малышке было года три. Небрежно распущенные мягкие золотые волосы. Круглые, как бусины, и синие, как небо в морозы, глаза, смотревшие на всех изучающе. И очаровательная улыбка, показавшая ямочки на красных щеках. Малышка была очень красивым ребенком, почти таким же красивым, как Аи, – такой вывод сделал Мудзан.
– Знакомьтесь, это Мира. Правда, она похожа на меня?
Слова императора вызвали смех у Луны. Мудзан сначала сдержался, но в итоге тоже расхохотался. Майя словно пыталась уловить знакомые слова и легко улыбалась, а Макото, стоявшая у дверного проема, с брезгливым выражением закатила глаза.
Закончив с формальными представлениями, семьи направились к столу, который уже давно ожидал гостей. Детей решили не звать и передали им еду вместе с нянями. В конце концов, пока мальчишки никого не убили, и Мудзана не могло это не радовать. Вот только идея императора отправить Миру поиграть с ними казалась Мудзану не самой лучшей, но под напором названого брата он все-таки сдался, несколько раз повторив няням, что с ними будет, если этот ребенок покалечится от рук его сыновей.
Император и глава клана наполнили чаши вином и принялись торопливо обсуждать события последних лет, словно не присылали друг другу письма каждые две недели. Однако очень скоро беседа перетекла в какие-то простые житейские темы и сплетни, наполненные немного пьяным шармом.
Женщины сидели за столом со скучающими лицами. Макото не проявляла желания общаться с остальными, Майя просто слабо понимала язык, и когда Луна пыталась ей что-то рассказать, ее взгляд становился печальнее. Луне было грустно за нее, она думала о том, что, должно быть, тяжело покинуть родные края и чувствовать себя одинокой в чужих землях.
Оживить беседу между Луной и Майей помогла Шора, которая как раз пришла доложить о проснувшемся младшем наследнике. Оказалась, что Шора родом с земель дальних берегов, поэтому она практически полностью понимала гостью. Пока младшим сыном занималась кормилица, девушки с помощью Шоры начали увлеченно разговаривать. В Луне словно проснулась та сама увлекавшаяся абсолютно всем на свете девушка. Она спрашивала про родные земли Майи, про природу в их краях, про животных, про особенности жизни и многое другое.
Майя расцвела на глазах, видимо, ей уже долгое время не удавалось с кем-то нормально поговорить. А Шоре было просто приятно провести время в компании молодых и прекрасных девушек, которые обсуждали такие интересные темы, а не очередные проблемы дома или болезни, как это обычно бывало в ее окружении.
Тихим не остался и уголок зала, где расположились старшие дети. Они сидели друг напротив друга и активно обсуждали последние новости из школ заклинателей. К сожалению, Исао не отличался выдающимися данными, поэтому его могли взять только на общее обучение, которое продлится полгода, так что сейчас он активно погружался в ту среду, куда ему предстоит попасть. Аи хорошо была знакома с устройством школ, ведь в их клане имелось много выдающихся заклинателей, прошедших многолетние тренировки.
Аи не испытывала неприязни к Исао, напротив, считала его добрым юношей, хоть и немного зажатым. Но она была полностью согласна, что их возможный брак обречен на провал. Она могла стать ему хорошим другом, помощником и протянуть руку, стоит ему только попросить, но не женой.
От размышлений Аи отвлек запах молока, наполнивший зал, и громкое кряхтение. Служанка аккуратно передала Луне ребенка, и та с охотой показала сына Майе. Сейчас малыш выглядел уже довольно окрепшим – пухлощекий, круглолицый, с вечно усталым выражением лица. Его словно с рождения все утомляло, и он с помощью собственного крика пытался всем это
