Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
Королева — вот еще кого опасалась Софья. Если Донна будет рядом с Талленом, не захочет ли она взглянуть, что находится в парчовом мешочке, переданном из рук в руки? Как тогда вести себя? Сказать, что подарок сугубо для короля? Или попытаться вырвать дневники из ее рук?
Соня грустно хмыкнула, представив драку с королевой. Но слава богам, кресло по левую руку от Таллена Третьего оказалось пустым.
Проходя мимо посольской группы, отличающейся от всех остальных гостей национальной одеждой королевства Токрай, Софья заметила среди них Дрейга. Ее сердце забилось чаще. Она не видела близнеца с того самого злополучного бала и не могла не отметить, как сильно он изменился. Повзрослел, возмужал. Теперь принц еще больше походил на своего отца. Софья улыбнулась, услышав, как свободно брат изъясняется на токрайском — видимо, способность к языкам у них у обоих от кого-то из родителей.
Размышления о брате отвлекли, и Софья не заметила, как миновала оставшийся отрезок пути до трона.
— Ваше Величество, разрешите представить вам леди…
Лорд Асдиш не успел договорить, а Софья присесть в поклоне, когда в глубине зала истерично вскрикнула женщина. Таллен Третий, чей взгляд только-только сосредоточился на Софии, что вогнало ее в еще большую краску, отвлекся.
Ей показалось невежливым по отношению к королю поворачиваться спиной, но по тому, как близстоящие люди вдруг двинулись к выходу, поняла, что случилось нечто необычное, причем вне стен зала. Теперь помимо треска вееров слышались ахи, причитания, а кто-то из особо чувствительных дам даже терял сознание, что вызывало еще большую суету и гам.
— Что там? — шепотом спросила Софья, но Эрли лишь качнул головой и незаметно для остальных успокаивающе сжал ее пальцы.
Через некоторое время к королю подбежал офицер в егерской форме и, пригнувшись низко, чтобы его слышал только Таллен, отчитался.
— …колокольня …служка …лица не разобрать… — долетали до Сони обрывки фраз, но ее мало интересовала суть происходящего. Она, пользуясь моментом, рассматривала отца.
Софийка Вежанская не раз видела портреты короля — только в монастыре их насчитывалось шесть, а потому отметила, что вживую он выглядит не так блестяще, как его изображают подобострастные художники. Сеть морщин у глаз, как у человека, привыкшего щуриться под лучами Лейрены — тут вспомнилось, что Таллен чаще находится где-нибудь на границе, чем во дворце, причем в капитанской форме, что говорило о его нежелании выделяться. Написанные маслом картины утаивали незначительную, но уже заметную седину в волосах, утративший четкость овал лица и резкие складки у рта. Что поразило — на удивление яркие глаза, словно за плечами короля не было без малого пятидесяти лет жизни. Улавливала она хоть какие-то сходство с собой? Скорее нет, чем да. Пусть цвет глаз и похож, но форма совсем другая. Нос у короля с горбинкой, а у нее прямой. Об остальном и вовсе говорить не приходилось. Разве можно мужскую фигуру сравнивать с женской? Ну, с натяжкой можно записать в плюсы, что король в задумчивости точно так же, как Софья, поджимал губы.
Таллен окинул шушукающуюся толпу придворных рассеянным взглядом. На что-то решившись, хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и поднялся.
— На сегодня прием окончен, — произнес он, не глядя на стоящих столбами лорда Асдиша и Софью, и в сопровождении двух генералов покинул зал.
Эрли раздраженно выдохнул и крепче обычного сжал пальцы Сони. Она подняла глаза и заметила на его лице едва скрываемое разочарование. Без слов сделалось понятно, что из-за происшествия где-то там прием закончился раньше времени. Столько надежд и страхов, обернувшихся провалом.
— Лорд Асдиш, — перед ними появился человек в егерской форме, — Его Величество просит пройти вас в рабочий кабинет. Спутницу можно оставить на попечение второй фрейлины Ее Величества леди Вантюш.
Пожилая дама с чопорно вздернутым носом определила себя как ту саму фаворитку едва заметным наклоном головы.
— Следуйте за мной, леди…
— Эрли… — в глазах Сони плескалась мольба.
— Нет, леди останется, — лорд Асдиш встал за спиной своей спутницы и положил ладони на ее плечию. — Присутствие леди Мирудской при беседе с королем обязательно. У нее весьма важное послание для Его Величества.
— Что за послание? Я не могу передать его сам? — лейтенант профессиональным взглядом обыскал фигуру Софьи, лишь на мгновение задержавшись на болтающемся на ее предплечье мешочке.
— Нет, — Соня постаралась, чтобы ее голос не дрожал, — у меня документы государственной важности, которые не должны попасть в чужие руки.
И ведь не лукавила!
Лейтенант колебался несколько секунд, но все же согласился с важными доводами: показал ладонью, чтобы гости направились в ту же сторону, куда совсем недавно удалился король.
Вторая фрейлина королевы проводила их долгим взглядом.
Рабочий кабинет располагался в противоположном крыле. Небольшой, уютный, с чернильным прибором и стопкой бумаг на столе, с парой кряжистых кресел и диваном, с разбросанными по ковру подушками, тускло поблескивающими атласом и бархатом в свете единственной лампы. Пустой зев камина с безделушками на полке — наверняка разожженный в нем зимними вечерами огонь делал комнату еще уютнее, зашторенные занавеси с королевским гербом по центру, пузатое бюро на кривых ножках и стул с висящим на нем кителем капитана егерей.
Таллен Третий сидел на диване, отвалившись на мягкую спинку.
— А, Эрли! Заходи, — он убрал ладони от лица, и Соня поняла, как должно быть смертельно устал король. Если на людях он еще держался, то сейчас не стеснялся ни расстегнутой жилетки, ни ослабленного ворота, ни снятых сапог. — Садись в кресло. Не бойся наступить на подушки. Я иногда лежу на полу. В последнее время все сильнее болит спина.
— Ваше Величество, я не один.
Король настороженно посмотрел на Софью, вышедшую из-за спины Асдиша.
— Красивая дева застала короля разбитым. Позор мне, — произнес Таллен и попытался застегнуть жилет, но, не сладив даже с одной петлей, махнул рукой. — Я целый день провел в седле и, кажется, что до сих пор скачу. Ну что же вы стоите, проходите, занимайте кресла.
Софья уже знала о нелюбви короля летать на драконах. Как думалось, с той самой поры, когда он был дружен с виверной по имени Хоули.
— Ты просил меня о встрече, — король все же сел прямо. Посмотрел на свои босые ноги и покачал головой. — Милая, подай плед. Он лежит в кресле у стола. Да-да,
