Крапива - Даха Тараторина
Шатай осмотрелся, поднял выпущенный кем-то меч и сжал рукоять.
– Могу лишь прэкратить твои мучэния.
– Да… – попросил умирающий, и шлях внял его мольбе.
Отчего-то убить на этот раз оказалось сложнее, чем в бою. Горло перехватило, воздуха не хватало, а дождь на щеках вдруг стал горячим. Неужто ради такой кончины сражались отчаянные воины? Неужто Хозяйка Тени не посчитала бойцов достойными гордой смерти? Да и есть ли она – гордая смерть? Или в уродстве, что творится вокруг, и есть её истинный облик?
Шатай не стал вытирать лезвие. Он знал: ещё многие попросят обагрить его кровью.
Кого-то удалось выволочь на равнину. Таких забирали бабы, схоронившиеся в деревне. Милостью Богини, сами Тяпенки остались стоять. Лавина слизнула войско, но не тронула избы. Лишь частокол покосился настолько, что превратился в деревянные мостки к домишкам. По другую сторону от завалов суетились ещё люди – то шляхи вытаскивали своих. Огромное войско Змея накрыло почти целиком, нынче число выживших лишь немного превосходило бы княжью дружину. Но пока им было не до битвы, как и срединникам. Недобро косясь друг на друга, недавние враги проходили мимо, а то и вместе доставали на свет умирающих и мёртвых. Уж не того ли желала Великая Мать, обрушивая на непослушных детей свой гнев?
Но чуду свершиться было не суждено. Оползень всего страшнее прошёлся там, где кипела ожесточённая битва. Шатай, Влас и Змей сражались именно здесь. Власа пока было не видать, зато шлях сразу узнал фигуру отца в обрамлении серебряных струй дождя. Он стоял на оплывне, раскинув руки в стороны и… хохотал. Под его ногами умирали люди, но Змею не было до них дела. Сами боги бросили ему вызов, и Змей принял бой!
Мудрые говорят: покуда змее не отсечёшь голову, нечего и думать, чтобы рубить хвост. Змей прошёлся взад-вперёд, балансируя на неверной осыпи, сапогом отпихнул кого-то, кто, моля о помощи, вцепился в штанину. После повернулся, прикрыл козырьком ладони глаза. Мало что можно было разглядеть за стеной воды, но сына он нашёл безошибочно. Змей помахал рукой и приглашающе махнул, мол, жду тебя. А после приложил ладони ко рту и закричал:
– Воины! Гордые шляхи! Не помню, чтобы в Мёртвых землях было достойно спасать обречённых! Степь забрала лишь слабых и трусливых! Остальным же время праздновать!
У Змея всё ещё оставался шатёр с рабынями, провизия и добрые воины, которых не задело обвалом. И, набравшись сил, они без труда возьмут лишившуюся почти всех защитников деревеньку. Шатай двинулся к Змею, но остановился на полпути. Остановился, потому что услышал песню, слова которой придумал сам. Придумал для аэрдын.
О вольном ветре и прекрасной деве. О мирных временах и плодородной степи, зеленеющей под ласковым солнцем.
Исполненная неумело, песня всё одно была прекрасна. Она вплеталась в перестук дождя и давала надежду тем, кто уже не чаял дожить до следующего утра.
По этой песне Шатай и отыскал княжича.
– А говорил, нэ слушаешь, что я там вою, – с облегчением выдохнул он, налегая на обломки дерева, придавившие Власа.
– Потому что под твой вой только помирать, – отбрехался тот.
Мало чести шляху, использующему благородную сталь подобно дрыну, но о том Шатай нынче не думал. Он подоткнул меч под бревно и хорошенько надавил, приподнимая.
– Ты смотри, – он утёр лоб, – я вэдь и помочь могу, если сам никак нэ помрёшь.
Княжич хотел ещё чем-то отплатить за укол, но вместо того опёрся о плечо друга и заковылял к Тяпенкам.
***
Раненых устроили в Старшем доме, но всего меньше княжич желал занимать место тех, кто сильнее нуждался в помощи. Вот только незадача: шлях его слушать не желал и силком волок к бабам, что перевязывали пострадавших. И откуда только силы взялись у мальчишки?! Но, едва переступив порог, они оба сели там, где стояли. Потому что по избе носилась, раздавая товаркам указания, травознайка с пшеничной косой. На озабоченном лице её тревога то и дело сменялась на страх, но она прогоняла то и другое, не давая слабины. Прочие девки на неё равняются, так что нечего!
А потом она увидела Шатая с Власом.
– Убью дуру, – восхищённо прошептал княжич.
– Я пэрвый, – поддержал шлях.
Аэрдын кинулась к ним и крепко поцеловала в губы сначала одного, потом второго, не заботясь о том, что там кто подумает. Отстранилась, влепила каждому по пощёчине и снова поцеловала.
– Чтоб ещё раз… – плакала-смеялась она, – чтоб ещё раз… чтоб только посмели…
Куда там ругаться! Они трое были живы, были рядом. А оплеухи можно и потом раздать…
***
– Вот, стало быть, так и вышло…
Влас с Шатаем сидели подле Дубравы Несмеяныча и глядели на него так, словно вот-вот покусают. Старик же лишь усмехался.
– А что? Бабе никто не указ. Что я её, в мешок сунуть должен был?
Пробегающая мимо травознайка прыснула. В мешок её, по правде говоря, и сунули оба мужа. А как обоз отъехал маленько подальше, Шатай её прямо так, в мешке, и передал Дубраве. Ох и бранилась тогда Крапива! Ох и стрыкалась! Мать с отцом, ясно, в том же обозе ехали, под охраной Посадника. Но пресечь ругань ни один не посмел. Наперво потому, что понимали, как недобро поступил с женою княжич. Ну а ещё потому, что под раздачу попасть опасались. Ушла в Мёртвые земли от них девчонка запуганная, а вернулась женщина, что кого угодно в бараний рог согнёт. Несмеянычу досталось всех больше, но его, старого вояку, не удивить было ни соромными словами, ни щипками да укусами, ни даже колдовством. Крапива ожгла его несколько раз, выпутываясь из ловушки, но то ли кожа у Дубравы огрубела, то ли сама лекарка понимала, что всего меньше он повинен в случившемся.
– Нет. – Влас проводил лекарку взглядом. Отчего-то даже сейчас, когда она возилась с ранеными по локоть в крови и нечистотах, его колола ревность. Ладно бы ещё со шляха одёжу стаскивала и обмывала от грязи. Этот, хоть и сидит в печёнках, но всё ж свой. А тут невесть откуда мужики выбрались, а она к ним как к родным… Так пойдёт, не два мужа будет у аэрдын, а двадцать! Княжич задумался и долго молчал, но всё ж вернулся к разговору: – Ты – не должен был. Тебе её сразу в мешке и передали. Попросили только довезти в целости.
– А что она, не целая, что ли?
Влас поворотился к Шатаю. Тот сидел, понурившись. В конце концов, его вины в
