Тление - Лорел Гамильтон
Я почувствовала, как тело Ричарда расслабилось — он прижал меня поплотнее к себе, и я поняла, что мы оба ужасно устали, словно Жан-Клод выкачал из нас больше сил, чем мы думали. Я попыталась проснуться достаточно, чтобы открыть глаза, потому что меня накрыло паникой из-за того, что я сплю внутри движущейся машины. Я боялась этого с тех самых пор, как мне было восемь, когда умерла моя мать.
— Ты в безопасности, Анита, спи, — успокоил меня Натэниэл.
Нечестивец наклонился ко мне достаточно близко, чтобы я могла разглядеть его лицо.
— Мы присмотрим за обстановкой, Анита, отдыхай. Позже вы оба понадобитесь Жан-Клоду в полной силе.
Ричард вновь поцеловал меня в волосы, а затем в лоб.
— Поспи со мной, Анита, пожалуйста, просто поспи.
«Поспи со мной», а не «перепихнись со мной», не «отсоси мне», а «просто поспи». С одной стороны, это была невинная просьба, а с другой — куда более интимная, чем думают люди, которые не пытались строить полиаморные отношения. В нашей группе были любовники, с которыми я еще не поняла, как спать вместе после секса. Просьба Ричарда казалась милой, даже романтичной, и такой типичной для него из тех времен, когда он еще не вел себя, как мудак. Такой была моя последняя мысль перед тем, как я провалилась в сон у него на руках, прижавшись к его груди, как к подушке.
33
Мы бежали по лесу так быстро, что деревья сливались в одно размытое пятно, и мы неслись сквозь него, огибали вокруг, шли напролом. Запах стаи окружал нас в этих деревьях. Мы бежали, охотясь вместе на кого-то большого, слышали его где-то впереди. Ужас погони заставил оленя забыть обо всякой осторожности. Олени всегда оказываются ближе, чем ты думаешь, подобно изящным коричневым призракам, но этот бежал, стараясь оставить нас далеко позади. Он уже был не призраком, а лишь отчаянным стремлением сбежать от своей судьбы. Мы же были пушистой судьбой на четырех лапах, языками пробующей летний жар с запахом сосен — таким густым, что запах оленя смешивался с ним и ароматами других волков. Прыжок наших тел, отталкивающийся от земли и сокрушающий оленя, когда он совершил еще одну ошибку. Я чувствовала, чуяла, как волки вдалеке окружают его, отрезают ему обходные пути. Олень развернулся и бросился нам навстречу, но весь лес был окутан ароматом волка — оленю некуда бежать. Мы рванули навстречу его панике, зная, что скоро поедим, но сперва нас ждут кровь и смерть, и они не будут нашими.
В лесу появился еще какой-то запах — не наш, не оленя. Мы гнались за оленем, потому что источник этого запаха, кем бы он ни был, не должен заполучить нашу добычу. Мы заслужили этого оленя, он был наш. Тигр, я почуяла тигра, и как только я подумала «я», а не «мы», не «стая», «я», сон изменился. Мы с Ричардом держались за руки на краю леса — большого леса, который действительно существует в штате Миссури. Перед нами расстилалась зеленая поляна, покрытая дикими цветами и солнечным светом. Трава была высокой — для меня выше талии, и двигалась она не только от ветра, а так, словно в ней самой кто-то двигался. Я подумала, что это какое-то крупное животное направляется в нашу сторону, и оно вдруг разделилось, разбежалось в трех разных направлениях. Я вновь почуяла тигра — на этот раз он был ближе, и в этот момент воздух переменился, принес с собой запах крысы, но то, что скрывалось в траве, казалось куда крупнее обычной крысы.
Ладонь Ричарда в моей руке напряглась, когда трава расступилась, явив нам большую золотую тигрицу. Она была крупнее любого обычного тигра — достаточно большая, чтобы оседлать ее, как лошадь. Трава вновь расступилась, и на этот раз из нее вышла крыса — почти такая же большая, как и тигрица. Она была черной, не считая одной лапки и пятнышка на груди, которое по форме напоминало звезду. Это была не просто какая-то крыса, это был мой крыс — Астро. В реальности он не такой огромный, а размером с самую обычную крысу. Он даже не жил со мной, а оставался в убежище вместе с веркрысами, сосредоточии их сил, так что же он делал в моем сне? Он посмотрел на меня своими глазами-бусинками, которые отливали карим на ярком солнце.
Трава расступилась еще раз, и на свет вышла большая гиена. Она казалась вылепленной из золота и бронзы, потому что солнце уже клонилось к закату. Я протянула к ней свою руку, и она подошла ко мне так, словно была домашним животным. Ее короткий мех на ощупь оказался грубее, чем я ожидала, но как только я к ней прикоснулась, мне стало легче, я почувствовала себя в безопасности. Золотая тигрица подалась к руке Ричарда. Тот почесал ее за ухом, получив в ответ довольный урчащий звук. Я почесала гиене щеки, и она практически замычала. Это как если бы корова могла дружелюбно рычать… Никогда такого звука не слышала, но это был хороший звук.
Гигантская крыса, которая походила на ту, что выбрала меня, села на задние лапы, чтобы оглядеться вокруг, и тут она вдруг сделалась меньше, исчезла в траве. Это было единственное предупреждение, которое мы получили, прежде чем появилась львица и прыгнула на гиену. Рычащее мычание превратилось в высокочастотные визги, а рев львицы звучал как барабаны смерти.
Ричард схватил меня и попытался оттащить подальше от драки. Тигрица попыталась вклиниться между мной и дерущимися зверьми, но было слишком поздно — огромные туши перекатились через меня. Здоровенный коготь полоснул меня по бедру. Зубы гиены промахнулись, миновав львицу, и сомкнулись у меня на плече.
Я с криком проснулась на заднем сиденье машины, чтобы обнаружить, что кошмар не исчез — он по-прежнему происходил внутри меня. Моя львица и моя гиена дрались насмерть внутри моего тела, в котором они были заперты, как в клетке, и я была заперта вместе с ними.
34
Ричард и Нечестивец попытались удержать меня на месте, но не мои руки и ноги надо было удерживать. Я была ареной
