Замуж за 69 дней - Юлия Шеверина
Увожу всхлипывающую девочку из комнаты. На пороге встречаю насупившихся лекарок – ректор вызвал. Они обступают кровать сестры. Что ж. Пусть делают, что могут.
Последнее, что я слышу, прежде чем дверь закрывается, это слова Зинаиды:
– Твоя Дари выкарабкается.
– Сейчас – да, – отвечает ей Луиза, – Но в будущем… нужно будет решать этот вопрос.
У меня на душе не камни – целые горы, которые давят. Не будь рядом Кати, готовой сорваться в плач, я сама бы села в углу – оплакивать Бахыта, здоровье бабушки, болезнь Фло, свою разрушенную семейную жизнь. Но… успокаивая маленькую герцогиню, я сама немного успокоилась.
По пути к теплицам она даже немного повеселела.
– Папа не разрешает, но я вырасту и обязательно заведу кота, – решает Катя, вытирая рукавом курточки покрасневшие глаза, – такого же белого, с зелеными глазами. И такого же вредного! Или вреднее!
Сдавленно смеюсь.
– Ну не знаю, Катерина. Вряд ли получится.
– Почему?
– Вряд ли в мире найдется кот вреднее.
Обе хихикаем сквозь боль. До теплицы, выделенной мне на диплом, идем уже легче, болтаем, стараемся обходить стороной печальные темы. Уже внутри, у грядки, нас ждет сюрприз.
– Ого, бочка! – Катюшка подбегает к бочке, крышка которой достает до её пояса, – что это?
Заглядывает внутрь, морщится. Отодвигаю девочку, макаю палец в жидкость, достающую почти до края. По пальцам бегут искорки. Белые слезы! Дион сдержал обещание. И даже больше.
Мне дурнеет от мысли, какое состояние вбухано в содержимое этой бочки.
– Катя, – от напряжения прикусываю губу, – беги скорее в учебный домик, возьми пару леечек.
– Будем поливать? Это удобрение? – любопытствует девочка.
– Нет, то есть, да… Давай, беги уже, – выставляю малышку и горько усмехаюсь. Знал бы кто, ЧТО у нас за удобрения. Высадить цветы в бриллианты и подвязывать ростки на столбики из чистого золота вышло бы дешевле. Ну, Дион! Даже не верится, что он – не из правящей семьи. Щедрость, достойная императора.
Пока жду Катюшу, решила осмотреть корни уцелевших гуаран. Потянулась за миниатюрными грабельками и лопаткой, но тут у меня в кармане что-то задребезжало.
С удивлением достаю зеркальце. Не помню, чтобы я забирала его с собой. Но… видимо, прихватила впопыхах. Откидываю отделанную кристаллами крышечку.
– Бабушка, ты выглядишь… гораздо лучше!
Старшая Сестра Османиди успела уложить волосы, тронуть скулы румянами, а губы – карминовой помадой.
– Спасибо, Кара, – слышу, что лучше стало ей только внешне, голос тот же – уставший, слабый, – ты одна сейчас?
– Да.
– Точно? Проверь.
Оглядываюсь по сторонам. В соседних теплицах никого, дорожки пусты. Катенька минуту назад скрылась в учебном домике и сейчас ищет среди сотен видов грабель, грабелек, лопат и тяпок леечку нужной конфигурации и будет заниматься этим еще какое-то время.
– Проверила. Что случилось?
– Роман расторг помолвку, – с болью в голосе говорит бабушка.
– Я знаю. Он уже сказал мне. И… я думала, что ты можешь его отговорить.
– Я пробовала, – возмутилась бабушка, – но он был очень убедителен. Сказал, что на его родителей было покушение, и недавно на него самого напали. И… он не может быть с тобой, подвергать тебя опасности.
Какой же бред! Размыкаю губы, чтобы сказать правду и вспоминаю глаза Ромы, его злые слова и угрозы.
– Его доводы очень разумны, – говорю максимально твердым голосом слова, совершенно противоположные моим мыслям, – Очень благородно с его стороны.
Скулы сводит от мерзости. Хорошо, что бабушка далеко. Сиди она рядом – мигом раскусила бы мою ложь.
– Кара, девочка моя… – бабушка смотрит на меня печально, в голосе – сожаление, – я знаю, ты говоришь спокойно, но это удар для тебя.
– Я… выдержу этот удар.
Бабушка качает седой головой.
– Верю. Верю. Но сейчас очень важно снять браслет.
– Зачем? – спрашиваю с подозрением, – ведь он скрывает мою… мое положение.
– Кара, дело в том, что… в общем, его создатель изучал саркофаг и некоторые схемы плетений из него использовал в браслете. Но самое главное – он добавил в него маяк.
– Пуговица?! В моем браслете пуговица?!
– Да, Кара. Твои родители носили их в браслетах. В мужском маяка нет. Я попросила достать его, – она касается пальцем воротничка, где неизменно пришита костяная пуговка, – а в твоем он остался. Ты надела его не так давно и ваша связь еще не уплотнилась. Ты сможешь снять. Сделай это, девочка моя. Обязательно сделай.
Задираю рукав, с отвращением смотрю на полоску серебра, обвившую мое запястье. Внутри борются два сильных чувства: желание содрать и бросить артефакт в жерло проснувшегося вулкана, и страх, что без его защиты в Штормах узнают о моей беременности.
– Кара, не беспокойся о… ты знаешь, о чем. Я подобрала тебе партию. Ты немедленно выходишь замуж.
Зеркальце чуть не падает у меня из рук.
– За кого?!
– Это не важно, – машет рукой бабушка, – он готов жениться на тебе и точка. Через час приедет представитель его семьи. Мы подпишем документы и официально ты будешь замужем. Этот так прельстился твоим титулом, что готов забрать тебя хоть сегодня, без диплома и прочих формальностей.
– Что?! Он – человек?!
– Кара, подожди…
– Нет уж! Не буду я ждать! Ты выдаешь меня замуж за человека?! Меня!
– Но Флорина же выходит за шейха, я решила…
– Флорина?! Да знаешь ли ты, к каким проблемам это привело?! Ты бездумно продала её за богатый калым и меня тоже хочешь?! О нет, дорогая бабушка! Я – не вещь! Я отказываюсь выходить за мужлана, который готов взять меня не глядя! Я не кот в мешке! Я – ведьма!
– Кара, прекрати! Это неслыханно! Как ты позволяешь себе… Да я… Я…
– Что «ты»? Лишишь меня наследства? Лишишь содержания? Да пожалуйста! Я больше не желаю это обсуждать! Я сама буду решать, что мне делать, как жить и за кого выходить замуж!
Последние фразы я кричу, переходя на истошный визг. В ярости швыряю зеркальце о землю. Блестящие осколки брызжут мне под ноги. Я оглядываюсь, в поисках чего-то, что тоже можно разбить. Замечаю на пороге бледную Катеньку с двумя леечками в руках.
– Эм… Кара… все хорошо?
– Все прекрасно! – рычу я, – Лучше не бывает!
– Может мне уйти? – девочка робко отступает за порог. Я глубоко вдыхаю, закрываю глаза, считаю до десяти. Открываю.
– Останься, – говорю уже спокойнее, – У меня сейчас… будет много работы. Помощница очень пригодится.
Испуг уходит с лица девочки. Она делает шаг вперед. Навстречу мне. А я – навстречу новой, свободной и самостоятельной жизни.
