Тление - Лорел Гамильтон

— Выходит, он не является драконом, как Дракон? — уточнил Жан-Клод.

— Нет, не как старые драконы с Севера или сказочные драконы из Европы. В своей змеиной форме он ядовит, и от этого яда не найти лекарства современной медицине.

— Медицина не может разработать противоядие, если не знает о яде, — догадалась я.

— Именно так, — подтвердил Джейк.

— В человеческой форме он просто вампир или у него есть другие способности? — поинтересовалась я.

— Ты видела некоторые его способности этой ночью.

— Когда Дракон вступала в битву, она могла вызывать ярость у своих воинов, и тем самым делала их сильнее, быстрее, устойчивее к боли. Мудрый человек из ее столетия сказал, что она была падшим драконом, поскольку обратила свой дар на путь разрушения. Он рассуждал об этом так, словно драконы Древнего Китая могли пасть, как ангелы в христианской вере, — поделился Жан-Клод.

— Там отнюдь не все сводилось к добру и злу, но аналогия близка, — согласился Джейк.

— Так если он может выглядеть, как человек, мог ли он находится в толпе этой ночью? — поинтересовалась я.

— Нет, я бы его учуял. Он, может, и выглядит, как человек, но человеком не пахнет.

— Призрачный змей сегодня не пах чем-то реальным, — заметил Ричард.

— Это было послание, способ атаки, однако его физическая форма никогда не ставит себя под удар.

— Я отразила силу туда, откуда она пришла, и смогла причинить ему вред, — возразила я.

— Змей оказался достаточно реален, чтобы поглотить удар физическим телом?

Я задумалась.

— Не знаю, но, думаю, это все дым и зеркала. Такая мысль пронеслась у меня в голове в какой-то момент — что он был трюком, как и сказал Ричард, недостаточно реальным. Ты чуть раньше упомянул джиннов и фейри. Фейри похожи на нас — у них есть физическая форма, но у джиннов ее нет. Они сотканы из ветра и магии, им невозможно нанести вред физически.

— Когда это ты видела джинна? — удивился Ричард.

— В Лас-Вегасе, — хором ответили Нечестивец и Истина.

— Я бы с удовольствием послушал историю об этом, — сказал Ричард.

Я с трудом поборола в себе желание нахмуриться в ответ, потому что в Лас-Вегасе погибли люди — они не могли навредить джинну физически. Подобно Ирландии, Вегас вспоминался исключительно в комплекте с потерями. По ходу, я реально не умею признавать свою победу. Я вдохнула поглубже и медленно выдохнула.

— Они походили на вихри, ну, или на теплые волны летней жары, но у них были лезвия, и к ним нельзя было подступиться — их можно только развеять заклинанием. Было довольно жутко.

— Во всех смыслах жутко?

— Я выслеживала серийного убийцу, который прислал мне по почте голову полицейского в коробке. Он использовал джинна, чтобы отрубить копу голову, так что — да, во всех.

— Мне жаль, Анита.

Я еще раз вдохнула поглубже, считая про себя на выдохе. Не хотелось мне обжиматься с Ричардом на заднем сиденье. Он никогда не понимал мою работу и то, чего она мне стоила. Все время пытался заставить меня избавиться от значка. Трудно было свыкнуться с этим новым, менее капризным Ричардом. Я будто бы сама не могла отказаться от капризов в адрес человека, которого давно не видела. Это заставило меня придвинуться на дюйм ближе к Нечестивцу, который воспринял это как предложение, и обнял меня за плечи.

Гнев вновь прокатился жаром по коже Ричарда — его ярость и его зверь начали подниматься. Я не хотела, чтобы его волк воззвал к моей волчице, так что сказала:

— Нечестивец и Истина были со мной в той поездке в Вегас.

— Спасибо, что сберегли ее, — сказал Ричард.

Ну все, хватит.

— Они не «сберегли меня». В смысле, сберегли, но… Ричард, я там была, как маршал США, выполняла ордер и выслеживала вампира, который стоял за убийствами. Он мог контролировать джиннов, как зверей своего зова. Да, Нечестивец и Истина были там со мной, они мне помогали, но они не «сберегли меня». Я в Вегас приехала не для того, чтобы быть в безопасности или строить из себя жертву. Я оказалась там, чтобы грохнуть древнего вампира до того, как он убьет снова.

— Я не понимаю, что я сказал не так, но мне жаль, что я это сказал, — извинился Ричард.

— Могу я попытаться перевести? — поинтересовался Нечестивец.

— Будь добр, если можешь.

— Ты поблагодарил нас за то, что мы сберегли Аниту, как если бы она была барышней в беде. Она никогда не была барышней в беде. Даже когда она ранена или похищена, как это было в Ирландии, она все еще никоим образом не жертва, которая нуждается в спасении. Мы, может, и спасали ее, но она все еще не барышня в беде.

Ричард перевел взгляд с него на меня, а потом на Жан-Клода.

— Я не понимаю, разве мы все говорим не об одном и том же?

— Non, mon lupe, ты поблагодарил Нечестивую Истину за то, что они позаботились об Аните, но это работает не так.

— Тогда объясни мне.

Истина подал голос с переднего сиденья:

— Анита — наш собрат-воин, всегда.

— Я в курсе, что Анита может о себе позаботиться, — ответил ему Ричард.

— Ты бы использовал ту же формулировку, будь она мужчиной? — спросил Натэниэл.

— О чем ты?

— Если бы Анита была полисменом, мужчиной и маршалом США, сказал бы ты, что он может о себе позаботиться?

Ричард немного поразмыслил над ответом.

— Да, не знаю, наверное.

— Анита не просто заботится о себе, Ричард, она заботится обо мне, обо всех нас, — пояснил Натэниэл.

— Я это знаю.

— Тогда не благодари мужика за то, что он обо мне позаботился, как о какой-нибудь беспомощной барышне в беде.

— Меня не было в Вегасе, не было в Ирландии, а ты, кажется, злишься на меня за то, что меня там не было, и что я не помог тебе пройти через все это. Нечестивец был в Вегасе и помог тебе, когда меня рядом не было. Почему благодарить его за это неправильно?

— Мы были там не для того, чтобы помочь ей, — сказал Нечестивец. — Мы были для нее группой поддержки.

— Разве группа поддержки не помогает?

— Да, но не так, как это прозвучало из твоих уст.

— Я не понимаю, что я сделал не так, — сказал Ричард.

— Когда ты говоришь с охраной или с кем-то из нас об Аните, ты должен помнить, что она