Тление - Лорел Гамильтон
— Можешь, пожалуйста, убрать свою руку, — попросил Ричард.
— Моей руке нормально там, где она лежит, — ответил Нечестивец.
— Ты телохранитель Аниты, а не ее бойфренд.
— Ты тоже не ее бойфренд.
Если не знать Нечестивца, то могло создаться впечатление, что он меня ревнует, но я знала, что это не так, потому что у нас с ним совсем не такие отношения, так в чем же дело?
— Но я ее любовник, — возразил Ричард.
— Как и я.
— Нечестивец, — вмешалась я, и голос у меня был слегка удивленный, потому что я кормила на нем ardeur, и технически он действительно был моим любовником, но…
— Он твой любовник? — спросил Ричард.
Я посмотрела на него, потом на Нечестивца, который высокомерно уставился на меня сверху вниз. Он был прекрасен, но не был показушником — его высокомерие было защитной реакцией. Я не понимала, почему, но в данной ситуации оказалось задето его эго или что-то еще.
— Да, любовник, — ответила я, глядя на Нечестивца. Он улыбнулся, и я была рада, что он радуется вместе со мной, но, когда я повернулась к Ричарду, тот хмурился. Сегодня мне этого ой как не надо.
— Он теперь часть твоей полигруппы? — уточнил Ричард.
— Не совсем.
— Что это значит?
— Это значит, что ты не был ее любовником все те годы, что я на нее работаю. Что-то изменилось?
Я открыла рот, чтобы ответить Нечестивцу, но Ричард меня опередил:
— Ты прав, меня особо не было рядом, а когда я был, то большую часть времени вел себя неподобающе. Теперь я надеюсь исправить это.
— Надежда ничего не стоит, Ульфрик, просто возьми и исправь это.
Ярость Ричарда вспыхнула, обдав мою кожу жаром, поскольку мы с ним вынужденно соприкасались друг с другом.
— Вы двое, прекратите. Здесь слишком тесно, а вы слишком сильны метафизически, чтобы устраивать грызню, когда я тут зажата между вами.
Ричарду пришлось сделать серию глубоких вдохов, чтобы успокоить свой гнев и своего зверя. Пока он этим занимался, заговорил Нечестивец:
— Прости, но как твой телохранитель я долго наблюдал за тем, как он причиняет боль тебе и Жан-Клоду, снова и снова. Хочу, чтобы он знал, что мы с Истиной сделаем все возможное, чтобы защитить тебя от него — эмоционально и физически.
— Ого, в смысле, спасибо, но ситуация и без того неловкая…
— Нет, Анита, это справедливо, — подал голос Натэниэл.
Я уставилась на него — он развернулся на сиденье впереди нас и смотрел на меня. Жан-Клод был там вместе с ним и Джейком, который пристроился у двери, зеркаля позицию Нечестивца. Жан-Клод не стал оборачиваться, чтобы поучаствовать в дискуссии — по крайней мере пока.
— Я думал, мы начали ладить, — сказал Ричард.
— Так и есть, — ответил Натэниэл. — Но тебе не только со мной нужно наладить контакт.
— Я не должен извиняться перед Нечестивцем.
— Нет, не должен, — согласился Нечестивец. — Но мы должны с самого начала установить правила, чтобы между нами не возникло недопониманий.
— Он Ульфрик, — заметил Джейк.
— Я не вервольф, единственный король для меня — это Жан-Клод.
— Я не пытаюсь играть с тобой в короля волков, это был пассаж Джейка. Я бы не стал требовать лояльности от вампира ко мне только потому, что я Ульфрик, как и от любого другого сверхъестественного, кроме вервольфа.
— Благодарю тебя за это, — сказал Нечестивец.
— Пожалуйста, передвинь руку так, чтобы я был единственным, кто прикасается к Аните.
— Ты не мой король и не ее бойфренд, почему я должен класть руку так, как тебе удобно?
— Нечестивец, — предупредил его Жан-Клод.
— Жан-Клод, — заговорил Истина с переднего сиденья. — Дело не только в нем и во мне. Вся охрана обсуждала, что нам делать, если мы почувствуем, что ваши эмоциональные привязанности ставят вас под угрозу.
— Ричард помог мне спасти нас сегодня, он не сделал ничего плохого, — вступился за него Жан-Клод.
— Он, Ашер и Кейн — самые нестабильные из всех, кто имеет право оставаться с вами в одной комнате, когда нас выдворяют за дверь, и все они причиняют вам боль — эмоционально и физически, — заметил Истина.
— С Кейном мы не остаемся наедине, — возразила я. — Он ненормальный.
— Жан-Клод по-прежнему остается наедине с Кейном и Ашером, когда ты уезжаешь по делам, — возразил Нечестивец.
Я уставилась на своего будущего супруга.
— Господи, Жан-Клод, они… серьезно? Это было недавно?
Он опустил взгляд, стыдливо моргнув своими густыми черными ресницами, что означало «да», это правда случилось недавно.
— Кейн опасен, Жан-Клод. Тебе нельзя оставаться с ним наедине.
— Я не заинтересован в том, чтобы оставаться с ним наедине. Ашер всегда рядом.
— Ты же знаешь, Ашер его не контролирует.
— Ты считаешь, я не смогу защитить себя от Кейна?
— Сможешь, но тебя, как и меня, ужасает перспектива случайно убить Ашера, если ты причинишь вред Кейну.
Натэниэл сжал плечо Жан-Клода.
— Пожалуйста, пообещай, что не останешься больше с ними наедине.
Жан-Клод не смотрел ни на кого из нас.
— Проклятье, Жан-Клод! — выругалась я.
— Вот почему охрана обсуждала эту тему, — заметил Нечестивец.
— Это был разговор о Кейне и Ашере. Я не соглашался на подобные условия в отношении Ульфрика, — вмешался Джейк.
— Ты был в меньшинстве, — парировал Нечестивец.
— Поставить меня в один ряд с Ашером из-за эмоционального вреда — это справедливо, но не рядом с Кейном. Он неадекватен и опасен.
— У тебя такое тоже бывает, Ульфрик, — сказал Нечестивец.
— Я не думаю, что заслуживаю, чтобы меня запихнули в одну коробку с Кейном, но, полагаю, я должен доказать это.
— Мы должны быть уверены, что можем доверять тебе, Ульфрик, — произнес Истина.
— Но пока мы не можем это сделать, охрана будет вмешиваться почаще, — закончил за него Нечестивец.
— Хорошо, но какое это имеет отношение к отказу убрать руку, которая мешает мне обнять Аниту за плечи?
— Ты должен доказать, что заслуживаешь этого.
— Что-то ты не встревал, когда он занимался с нами сексом сегодня, — заметила я.
— Тогда не было выбора, а сейчас есть, — возразил Нечестивец.
— Ты бросаешь мне вызов? — поинтересовался Ричард, и тон его голоса был почти угрожающим. Он никогда не видел Нечестивца на тренировках с другими охранниками. Я видела. И я не хотела, чтобы нашего едва вернувшегося Ульфрика выдворили пинком под зад так скоро.
— Вы двое, прекратите. Мне решать, с кем спать и на ком кормиться, и вы не заработаете себе
