Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы - Елена Анатольевна Кондрацкая
Мама быстро пересекла коридор, навалилась на дверь. Я помогла ей и обомлела окончательно, когда увидела то, что за ней скрывалось. Огромное круглое помещение освещало всё то же голубое пламя. Мы стояли на вершине амфитеатра, он спускался к круглой арене, в центре которой располагался массивный каменный стол. С противоположной стороны стояли три статуи. Три женщины. Одна – та, что слева, – держала в руках жёлтый кристальный шар, должно быть олицетворявший солнце. Правая держала голубой шар, символ луны. В руках центральной женщины шар был чёрным, и от него во все стороны расходилась золотая корона лучей, – солнечное затмение. На голове каждой был надет диковинный головной убор с рогами, который, будто забрало шлема, спускался на лоб и закрывал глаза, одновременно с этим оставляя лица женщин в тени. За спинами статуй высилась стрельчатая арка, в которой раскинуло ветви каменное дерево.
– Храм Сгинувших Богинь? – прошептала я, поражённая увиденным. – Ты всё-таки его нашла?
Мама кивнула, и на лице её я видела искреннее благоговение перед теми, на кого мы смотрели.
– Храм Истинных Богинь, несмотря на то что время и люди стёрли их имена из нашей памяти, а Триада позаботилась о том, чтобы мы их никогда не вспомнили.
Мы спустились вниз, к каменному столу, испещрённому бороздами колдовских орнаментов. Я не могла истолковать их значения, но уже встречала. В сторожке у болота. Теперь я видела полную картину. В груди что-то неприятно шевельнулось, но я затолкала это сомнение поглубже. Нет. Нет, мама не могла. В трёх точках, образующих узлы, стояли свечи, посередине – золотая чаша, наполненная травами. Мама раскрыла гримуар и положила его рядом с чашей. У края стола стояло золотое солнце, оно крепилось к столу одним из длинных лучей, рядом лежали атам и спичечный коробок. То самое солнце.
– У тебя… уже всё готово? – спросила я, сердце ёкнуло от этой мысли, но я отогнала её прочь, жалея, что вообще задала вопрос вслух. Я будто хотела её в чём-то обвинить. Я всегда начинала обвинять, когда боялась. Я не должна бояться. Я должна быть храброй. Ради неё и ради себя. Совсем скоро всё закончится.
– Мередит очень ждала моего возвращения, – улыбнулась мама и погладила шероховатую поверхность стола. – И всё подготовила. Всю прошлую неделю она провела здесь, скрытая ото всех, вознося молитвы Истинным Богиням с просьбами о помощи её дорогой подруге.
– Это… То есть мисс Гримм всё знала?
– Мередит всегда была моей самой верной подругой. Ей я без всяких сомнений доверяла свои тайны. В том числе и эту.
Но мне не доверила. Обида царапнула сердце, но я задушила её. Зато доверяет сейчас. Ведь так? Мысль оборвалась, когда на стол, мяукнув, запрыгнула чёрная кошка.
– Рута? – Я удивлённо смотрела на неё. Кошка была потрёпанная, худая, но очень похожая на ту, которую я знала прежде. – Но как?
Мама засмеялась и приласкала кошку, которая тут же принялась тереться о её ладони.
– Она нашла меня, как и всегда. Поток возвращает мне её. В другом облике, но всё ту же.
– Я не думала, что такое возможно! – воскликнула я и протянула руку к Руте, не прикасаясь, но давая ей возможность поприветствовать меня. Та обнюхала мои пальцы, ткнулась лбом в мою ладонь и замурлыкала. Рута редко касалась меня, но, кажется, сейчас была рада увидеть снова. Я тоже радовалась этой неожиданной встрече. А ещё завидовала связи между мамой и Рутой, такой сильной, что победила даже смерть. Я завидовала связи, которой у меня никогда не будет.
– О, дорогая, в этом мире возможны такие вещи, что и подумать не посмеешь, но Надзор отнял у нас знания, отнял данную Потоком силу, чтобы подчинить себе. Чтобы напитываться силой вместо нас, не оставляя нам и шанса на сопротивление. Но совсем скоро, – она сжала мою ладонь, – совсем скоро я смогу склонить чашу весов в другую сторону. И ты, моя милая, моя любимая дочь, – бесценный дар, который сделает это возможным. Не могу передать словами, как сильно, как глубоко я горжусь тобой. Моя смелая девочка.
Я сжала её ладонь в ответ и не сдержала улыбки, согретая теплом, по которому так скучала, которого так жаждала, без которого угасала, превращаясь в тень.
– Кэтрин, – мама потянула меня за руку, – дорогая, встань с другой стороны стола. Вот сюда.
Я последовала её словам, как следовала всегда. Остановилась напротив. Теперь нас разделял стол, я могла легко дотянуться до мамы, но всё равно почувствовала себя отрезанной от неё.
– Уже? – Я думала, что буду храброй, но у меня задрожали колени. Я схватилась за столешницу. – Мы можем поговорить ещё немного?
Мама подарила мне понимающую улыбку.
– Я бы очень хотела, Кэтрин. Но у меня почти не осталось времени. Ритуал отнимает много сил, и если я промедлю, то это тело может не справиться и мы обе погибнем. Я не могу растратить тебя напрасно, любовь моя.
Я кивнула, скорее механически, чем действительно понимая, что именно она говорит.
– Будь смелой, моя малышка. А я обещаю, что не отпущу твоей руки. Мы пройдём через это вместе, ты и я. До луны и обратно, помнишь? Готова?
Я снова кивнула, на этот раз уверенно, изо всех сил убеждая себя, что все делаю правильно. Я меняла свою никчёмную, полную боли жизнь на жизнь той, кого любила и кого боялась потерять снова. Я спасала единственного во всём мире человека, который любил меня в ответ. Разве любовь не должна быть именно такой?
Мама зажгла свечи, подпалила травы. От них взвился в воздух густой дым с тяжёлым запахом ладана и тысячелистника. Мама погладила Руту, взяла её на руки, поднесла к металлическому солнцу на краю стола и начала привязывать её лапы к лучам.
– Что ты делаешь? – В груди завозилась тревога. Я задавала вопрос, хотя уже знала ответ. Но я не могла позволить себе поверить. Нет. Не мама. Мама не может. Рута не сопротивлялась, продолжая мурлыкать, полностью доверяя маме, и от этого зрелища у меня скрутило кишки.
Она раскрыла передние лапы и закрепила их на двух расходящихся в стороны лучах, нижние лапы привязала к нижнему лучу. Погладила мурчащую Руту по голове и взяла со стола атам.
– Мам?.. – позвала я дрожащим голосом.
– У всего есть цена, дорогая. – Мама поцеловала Руту между ушей, а потом одним быстрым движением вспорола ей брюхо. Я вскрикнула, глаза Руты потухли. Кровь хлынула на стол, быстро заполняя борозды заклинания. Мама раскрыла грудную клетку Руты, вынула внутренности и бросила в чашу к травам. Из чаши разлетелись искры, дым стал чёрным и взвился выше. От дыма закружилась голова. От ужаса я не могла ни сдвинуться с места, ни издать звука. Как же? Разве это можно? Рута же её фамильяр! Нельзя вредить своему фамильяру.
– Не переживай, милая, всё, что мы отдадим Богиням, они вернут нам с лихвой. Рута вернётся ко мне. Всегда возвращается. Тебе не о чем переживать.
Мама подошла ко мне и нежно улыбнулась.
– Сними свитер, милая. Не бойся, я не причиню тебе боль.
Я подчинилась. Свитер упал на пол. В храме было холодно, и моё тело тут же покрылось мурашками. Мама обмакнула палец в чашу и горячей кровью Руты вывела на моей груди солнце. Меня трясло.
– Ты сомневаешься? – ласково спросила мама, поднимая на меня взгляд. – Боишься, что не справишься? Всё будет хорошо, ты умница. Слышишь? Всё будет хорошо.
Она погладила меня по щеке. Я молчала, парализованная страхом и дурманом трав, смешанных с горящей плотью. Мама вернулась на прежнее место,
