История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
– Но если все так, почему я рос с отцом, а не с тобой?
– Император был добрым человеком, но еще безумно ценил женскую красоту, и он открыл мне правду, что теперь я отнюдь не красавица и по внешнему виду гожусь разве что в тетки твоему отцу. Видимо, это его и спугнуло, но он не решился признаться. Я ждала его, но так и оставалась одна, пока не родила тебя. И хоть я никогда не видела твоего лица, с первой нашей встречи я понимала, что не знаю никого краше. Такой маленький и сладко пахнущий комочек счастья. – Анку старательно присмотрелась к сидевшему напротив Таро, едва различая мутный силуэт. – Правда, сейчас ты раз в двадцать больше, но, как по мне, все так же мил и очарователен.
Таро смутился и зажмурился от странной теплоты в груди.
– Я была самой счастливой, держа тебя на руках, и не желала отпускать ни на миг, но твой отец решил иначе. Спустя несколько недель после твоего рождения он впервые появился на моем пороге и ясно дал понять, что с такой матерью тебе ничего не светит и гораздо лучше отдать тебя в клан. Я долго не могла решиться, ведь ты был единственным, что привязывало меня к этому миру, но сквозь боль я понимала, что в клане тебе дадут все необходимое. В отличие от матери, которая даже представления о внешнем мире не имеет. В тот день я предала тебя. – Слезы ручьями хлынули по сморщенным щекам Анку, она жалобно обняла себя руками, словно старалась утешить, пока что-то теплое не укрыло ее. Женщина замерла в растерянности. Таро приобнял плачущую мать за плечи и задумчиво смотрел в туман. Он не понимал, что чувствует, но точно не злость.
– Ты не предавала меня, а поступила так, как считала правильным, и именно ты потом показала мне настоящую заботу, – тихо прошептал он, пытаясь унять странную боль в горле.
– Я не знаю причины, но отец привел тебя, когда тебе уже исполнилось два года, и сказал, что я могу проводить с тобой время, пока он занят с заклинателями. Тогда моя серая жизнь обрела краски, наполнилась звонким детским смехом и запахом молока. Я весь день не спускала тебя с рук, постоянно обнимала, но вечером, когда тебя забрали, рыдала и ощущала пустоту в душе. Мы так и не обсудили ничего с твоим отцом, но он по какой-то причине стал приводить тебя, оставляя порой на неделю, и я больше не плакала и не страдала. Я поняла, что в этом нет смысла, пока мой сын где-то живет и смеется, – о большем я не могу просить. В те короткие моменты, когда мы были рядом, ты открывал мне мир людей в своих рассказах. Твоя сила росла на глазах, как и ты сам. Я чувствовала боль в твоей душе и глубокий страх, стоило отцу заявиться на порог, но так и не решилась тебя поддержать. Я была просто тетушкой из Города Ласточек и не имела права лезть в вашу жизнь. А потом ты явился сам, и твое сердце играло самыми яркими красками. Такого я не ощущала ни у одного человека, прошедшего через эту лавку. Тогда я поняла, что мой мальчик вырос и носит собственную историю любви в сердце.
Таро продолжал прижимать матушку к себе, его руки заметно подрагивали. Он всегда был уверен, что один на один со своими переживаниями и болью, но все это время рядом была мать, которая искренне радовалась каждой победе сына и сопереживала малейшей печали. Которая смущенно пыталась выяснить о тайне в сердце, а после старалась залечить это сердце горячим супом и беседой.
– А потом ты явился с зияющей дырой в груди, и мне показалось, что мой мир рухнул вместе с твоим. Я готова была отдать свою ничтожную жизнь, лишь бы ты вновь начал сиять. – Анку ласково прижалась щекой к любимому сыну. – Я так ждала этого… И ты вновь загорелся, в твоем сердце тепло, которое, даже несмотря на шрам от прошлого, просачивается наружу. Держи его крепче и не дай угаснуть этому пламени.
Таро собирался возразить, но Анку серьезно подняла указательный палец, останавливая его.
– Береги человека, поселившегося в твоем сердце, будь честен с ним и с собой, пронеси это тепло так долго, сколько сможешь, но когда поймешь, что его больше не осталось, – скажи прямо и не тешь его напрасными надеждами. – Она впервые давала наставления как мать.
– А если этому человеку не нужно мое тепло, что тогда?
– Тогда запри его в своем сердце и не выпускай. Будет больно и плохо, но это проходит, всегда обязательно проходит. Переболев, ты вновь вдохнешь полной грудью – помни об этом. Любовь заставляет людей страдать, но она же делает их самыми счастливыми в мире. Когда ты любишь – ты живешь. Даже если это чувство не взаимно, оно наполняет сердце и душу.
– Почему тебе нужно было влюбиться в кого-то вроде него? – чуть сильнее прижав к себе мать, болезненно спросил Таро.
– Чтобы получить в награду тебя. – Анку улыбнулась, прижимаясь к сердцу сына.
– Я только нашел тебя… Неужели ты правда оставишь меня? – Его вопрос прозвучал отчаянно тихо.
– Дух, пожертвовавший собой ради человека, никогда не исчезнет, и я никогда не оставлю тебя. – Ласково улыбнувшись, она протянула дрожавшую ладонь к щеке сына. – Я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось.
– Тогда поднимайся, я отведу тебя домой, где тебя осмотрят наши лучшие врачеватели, и мы сможем еще много времени провести вместе. – Голос Таро звучал неуверенно, слова не обнадеживали даже его, ведь он прекрасно видел, что жизнь Анку на исходе.
– В сердце твоего юного друга живет дух, он глушит болезненные воспоминания о пережитом и помогает ему идти дальше, вот и я буду жить в твоем сердце. – Анку улыбнулась так, что морщины на лице стали особенно заметными. Таро видел перед собой самую родную и заботливую женщину в его жизни, и сейчас она была для него ослепительно красивой. Слова застряли в горле.
– Спасибо, матушка, – едва выговорил он, ласково поцеловав Анку в лоб.
Она закрыла глаза, обнимая широкие плечи сына, и тихо попросила:
– Почитаешь мне что-нибудь напоследок?
От этого «напоследок» заныло сердце, но Таро осторожно кивнул и
