Сад блуждающих снов - Анна Рудольф
Она приоткрыла глаза и тут же сощурилась от яркого света: солнце подбиралось к зениту.
— Госпожа?
Мэй повернулась к нему, подмечая разбитый висок. Шэн Юэлин сел, дезориентированно разглядывая дорогу — тот же самый тракт, что привел их в воскресший Сан Ли.
Мэй снова уставилась на небо. Облака немного рассеялись, пропуская свет, но продолжали угрожающе клубится, столь непохожие друг на друга.
Видно, Шэн Юэлин подумал о том же самом.
— Мы выбрались.
Она отстраненно кивнула.
— Госпожа…
— Нам надо двигаться дальше, — она вскочила и принялась рыться в рюкзаке. — Сейчас найду пластырь, надо заклеить твою голову.
— Янмэй.
Она обернулась и наткнулась на протянутую ладонь. Не понимая, что с ней делать, она нарочито небрежно пожала ее и вернулась к поискам. Шэн Юэлин странно посмотрел на свою руку и занялся мечом. Лазурная кисточка с серебряным шариком печально качнулась.
— Так нельзя! — Мэй опустила рюкзак и зажмурилась. — Мы можем хоть что-то сделать для Сяосяо? Освободить ее душу, отправить в круг перерождения?
— У меня не хватит сил, — после паузы признался Шэн Юэлин. — Не в таком состоянии. Ты умрешь раньше, чем я доведу ритуал до половины.
— Тогда на обратном пути?
По его молчанию стало ясно: никто не будет тратить время на монстров. Проще изгнать уже сформировавшегося демона, чем пытаться упокоить его с миром.
— Я призову сильнейших заклинателей из Бай Ю.
Мэй кивнула. Иллюзия надежды лучше, чем ничего.
— Император убил того человека собственными руками, — сказала она, когда они шагали на восток. — Во сне заклинатели из Фэн Е Си сказали, что его похитили утром того же дня, а потом явился туман.
— Определенно, жители окрестных земель исчезли после ритуала, — согласился Шэн Юэлин. — Возможно, происшествие в Шуй Лю Мин носит тот же характер. Неизвестно лишь, какую цель преследует Император.
— Цзетянь была с ним. Она не знает?
— Если у нее были догадки, она ни с кем не поделилась ими.
Самым разумным было рассказать Шэн Юэлину о Проклятом Императоре, ведь тот выразился предельно ясно: ужасный ритуал совершался для его подчинения и манипуляций с Печатью. Однако, Мэй не могла выдавить ни слова.
Она то и дело косилась на точеный профиль заклинателя с криво наклееным от виска до уха пластырем, но каждый раз кусала себя за язык.
— В документах, которые я отдала, было что-то важное?
— Листы оказались пусты.
Первой Мэй пришла мысль о смазавшихся из-за воды чернилах, второй — о том, что иллюзорный сон никак не мог передать того, чего не знал сам.
Она достала бумаги, едва не засветив письмо Цзетянь, и отдала ему.
Шэн Юэлин бегло пробежался по ним, глубоко вздохнул, явно сдерживая брань, и вернул с заверением изучить внимательнее во время привала.
Тракт пустовал. Поле по левую руку от них тоскливо шуршало, словно нечто брело за одинокими путниками на границе сна и реальности. Мэй сдерживала слезы, думая о Сяосяо, которая никому не желала зла. Маленькая девочка в большом мире, не дождавшаяся ни отца, ни матери.
У них осталось немного воды и еды из припасов Цзинлуна, которые даже при экономии закончились к закату. Им удалось добраться до каменного плато, на котором стоял старый полуразвалившийся храм. Изучив его со всех сторон, Шэн Юэлин пришел к выводу, что лучшего места для ночлега не найти. Рядом оказался чистый источник, питавший бойкую речушку.
Когда понадобился костер, Шэн Юэлин собрался разжечь его духовной силой, но передумал и ненадолго скрылся в сумерках, а вернулся с двумя камнями, которые долго и упорно обстукивал, пока не высек искры.
Мэй снова отварила рисовую кашу, от которой ее уже начало мутить. Они с Юэлином разделили вяленое мясо — не острое, слава Богу! — и устроились рядом друг с другом на ворохах сена.
— И Шацзы расскажет всем, что мы мертвы? — спросила Мэй.
В тишине было слышно, как шуршат снаружи мелкие зверьки, вроде полевок, и стрекочут цикады. Одинокий комар залетел внутрь, противно позвенел и испепелился прицельно пущенным талисманом.
— И обязательно выставит себя героем.
Снова воцарилось молчание. Мэй рада была бы провалиться в сон после пережитого, только каждый раз из темноты выплывало искаженное страхом лицо малышки Сяосяо.
— Во время обеда он упомянул парную медитацию, — со стороны Юэлина раздался свистящий вздох. — Это то, о чем я подумала?
— И Шацзы идиот, — Шэн Юэлин отвернулся на другой бок, но долго не протянул и снова лег на спину. — Парная медитация или двойное совершенствование — специфическая практика, при которой два заклинателя обмениваются энергией во время… очень тесной близости. Мы в Бай Ю не практикуем подобного! Это требует подготовки и доверия, которое достигается разве что между супругами.
— Почему тогда супруги не занимаются такой медитацией?
— В процессе необходимо сосредоточиться на духовной энергии, а не… удовольствии.
— То есть, приятное с полезным никак не совместить?
Шэн Юэлин сердито засопел, нехотя отвечая:
— В старых текстах есть записи о подобном. Но это высший уровень совместимости духовных энергий, когда они становятся единым целым и сами перетекают из сосуда в сосуд.
— Понятно. — Она немного помолчала. — А утки мандаринки…
— Янмэй, ради всех Небес! Пожалуйста, спи.
Она послушно опустила веки, улыбаясь украдкой. Тревоги отступали: вытаскивали острые когти из ее сердца, затихали и разбредались по скрытым закоулкам разума.
Хотя бы эту ночь — в старом храме под защитой позабытого божества — она провела спокойно.
Глава 21. Скованные
Следующий день стал как две капли похож на предыдущий: Мэй и Юэлин шли по пустому, местами заросшему тракту. Осенние пейзажи радовали красотой, однако, кроме одиноких путников, некому было любоваться ими — поселения, мимо которых проходили Мэй и Юэлин, оказались покинуты.
— Простым людям тяжело находиться рядом с оскверненными землями, — пояснил он. — Зло незаметно проникает в тело, поражая органы, разум и дух. Некоторые лишаются рассудка, кто-то заболевает или живет в постоянной тревоге. После падения Проклятого Императора высвободилось много демонической энергии, это привело к эпидемиям, войнам, разгулу нечисти. Однажды группа заклинателей осмелилась подчинить ее себе с помощью Полуночной печати, и поначалу казалось, что им удалось. Но вскоре они исчезли на многие годы.
Мэй громко чихнула, спугнув случайную птицу.
— Их нашли?
Шэн Юэлин кивнул.
— Полностью утративших человеческий облик.
— То есть, они превратились в демонов? Как та несчастная Хуапигуй?
Вопрос о создании новых чудовищ беспокоил обоих, и если Мэй размышляля о них в контексте поджидающей за углом неизвестной хтони, то о чем думал Шэн Юэлин, она не представляла: тот упорно не делился с ней
