Тление - Лорел Гамильтон

— Как мы представим все это толпе, чтобы они не запомнили лишнего?

— Сосредоточься на мужчине перед нами, а я поработаю над созданием физической иллюзии.

Я отвернулась от плотной завесы кудрей Жан-Клода, чтобы посмотреть на мужчину, который ждал, когда мы закончим. Грэхем стоял перед нами на коленях, и теперь я знала, что за боль была у него на лице — боль желания. Он никогда не был так близок к тому, чтобы овладеть мной, и все же он оставался на месте, ждал, когда мы скажем, что ему делать дальше, а может, он просто не доверял самому себе и не хотел двигаться без разрешения. Он встретился со мной взглядом — его глаза были наполнены бешеной нуждой. Он закрыл их, словно боялся, что то, что я там увижу, выбесит меня, как это случилось бы раньше. Может, если бы этим вечером он был привычным похотливым собой, меня бы это выбесило, но сегодня он старался вести себя, как джентльмен, в таких обстоятельствах, в которых большинство мужчин точно оплошали бы.

Я протянула к нему руку. Он покосился на Жан-Клода, а тот сказал:

— Не смотри на меня, смотри на нее.

Грэхем посмотрел на меня — на лице у него смешались желание и смятение. Он хотел прикоснуться ко мне, но колебался, не зная, какие выбрать слова, чтобы спросить разрешения. Я ему помогла.

— Почувствуй, насколько мокрая я из-за тебя.

Двумя пальцами он погладил самый интимный участок моего тела. Он начал изучать новую территорию, и мое дыхание участилось. Я хотела, чтобы он изучил меня, довел меня до края, но не на сцене, и в этот момент желание, которое позже могло показаться не тем, что мне действительно было нужно, заставило меня попросить о том, чего мне хотелось сейчас.

— Засунь их внутрь.

Он сделал как я просила — скользнул внутрь двумя пальцами, и я изогнулась ему навстречу, закрыв глаза, потому что это было почти чересчур. Пальцы Грэхема согнулись внутри и нащупали ту точку, которую найти куда сложнее, чем место, которое мужчины обычно ищут в таких ситуациях. Я распахнула глаза и уставилась на него, обнаружив рядом с ним лицо Жан-Клода, так что они оба глядели на меня сверху вниз, и я знала, кто давал Грэхему подсказки, чтобы совладать с моим телом. Жан-Клод улыбнулся мне, а я улыбнулась ему в ответ.

— Это жульничество, — заявила я, но мой голос прозвучал с придыханием, а глазам было трудно сфокусироваться.

— Non, ma petite, вот это жульничество.

И он начал играть с тем сладким местечком, которое находилось снаружи, пока Грэхем продолжал двигать пальцами в глубине. Дело было не только в том, что их пальцы будто бы точно знали, что нужно делать, но и в том, как они смотрели на меня вместе — восторженный жар на лице Жан-Клода и восхищение на лице Грэхема от того, что он, наконец, прикасается ко мне. У всех есть свои кинки, и одним из моих были двое мужчин одновременно. Пальцы Жан-Клода точно знали, как именно нужно ко мне прикасаться, и через него Грэхем тоже получил эти знания. Я думала, что буду сопротивляться, но ощущения слишком сильно отвлекали, и они довели меня до края вместе — один большой оргазм накрыл тот, что поглубже, и я вскрикнула от полученного удовольствия, вскинувшись телом над сценой, словно пыталась дотянуться до чего-то, что висит в воздухе. Когда я, подрагивая, опустилась обратно, голос Жан-Клода наполнил зал:

— Двое мужчин подарили тебе наслаждение, не получив своего взамен, потому что вся эта ночь для тебя.

Грэхем остался стоять на коленях между моих ног, а Жан-Клод встал, чтобы поговорить с гостями, отправить их домой, наполненных вожделением и счастьем, и в этот момент сила — наша сила, ужалась, словно ее оттолкнули от людей, выбили из них. Жан-Клод рухнул на колени и схватился за мою ладонь, а после коснулся руки Грэхема. В тот момент, когда мы трое соприкоснулись, его сила — наша сила, потекла наружу и вновь наполнила зрительский зал.

Неизвестный вампир воздействовал на людей. А значит, если мы не освободим их, то завтра ночью он сможет воззвать к ним, вывести их наружу из домов, лишить их жизни, расправиться с каждым из них.

Я уставилась на Жан-Клода и подумала: «Как нам освободить их?».

— Ты уже вышла далеко за рамки своего комфорта на сцене, я бы не стал просить большего, но мне нужен хотя бы один волк под рукой, нужно достаточно энергии, чтобы ardeur прогнал то зло, что притаилось в толпе.

Из-за кулис раздался голос:

— У тебя под рукой достаточно волков.

На Джейке по-прежнему была его рабочая одежда. Он — бывший член Арлекина, и выглядел так, как должен был выглядеть Джеймс Бонд: типичный оттенок кожи, карие глаза, каштановые волосы, средний рост. Он казался настолько обычным, что в толпе ты никогда не заметишь его, в какой бы части мира он не находился — он везде мог слиться с окружением. В темноте задвигались и другие фигуры — это были те волки, которые работали в нашей охране. Не просто члены местной стаи, как Грэхем, а бывшие «котики», те, кто сражался до последнего против группы оборотней и выжил — им было, что рассказать. Они провалили свои тесты на ликантропию и теперь работали на нас. Жан-Клод обещал не призывать вервольфов без предварительного разговора с Ричардом, но волки, которые работали на нас — это другой случай.

— Я не взывал к тебе, как ты понял, что мне нужно? — спросил Жан-Клод.

— Натэниэл нас позвал, — ответил Джейк.

Натэниэл появился на краю сцены, где я могла его видеть. На меня вдруг накатило смущение и стало как-то прохладно валяться с задранным до талии платьем. Он открыл наш канал метафизической связи и дал мне понять, как ему понравилось наше представление. Натэниэл был самым настоящим вуайеристом, и его воодушевление наполнило меня, так что я больше не чувствовала себя замерзшей и смущенной. Грэхем помог мне оправить платье и сесть. Прикасаться к нему и к Жан-Клоду, когда у меня в голове был Натэниэл — это походило на какие-то новые предварительные ласки. Благодаря этим ощущениям мой дискомфорт улетучился.

— Возьми меня за руку, и мы проверим, хватит ли этого, — сказал Жан-Клод.

Джейк вышел на сцену и коснулся обнаженной кожи на плече вампира, и в этот