Тление - Лорел Гамильтон
— Добавь еще волков, — посоветовала я.
Они вышли на сцену вслед за Джейком — большинство в тренировочных костюмах, потому что помогали тестировать способности Эдуарда и Питера. На минуту я запаниковала, решив, что эти двое могут попытаться присоединиться к нам, чтобы помочь. Эдуард — это уже достаточно плохо, а уж Питера я тем более не хотела сегодня видеть в качестве зрителя.
Натэниэл убедил меня, что дал всем понять, что у нас срочная ситуация с ardeur’ом, поэтому все, кто не готов к последствиям, должны держаться подальше, за исключением волков. Мы слишком сильно нуждались в них, а их у нас и так мало. Как только все наши волки сгруппировались вокруг Жан-Клода, его энергия окрепла и наполнила зал. Тогда неизвестная сила в толпе начала идти против нас, словно наконец почуяла угрозу.
— Я бы хотел пойти с тобой, но должен остаться здесь и контролировать толпу. Ступай, кормись и подари мне всю силу, которую сможешь набрать, чтобы мы очистили этих людей от чужой скверны, — Жан-Клод отпустил мою руку, и какое-то время я колебалась, но рядом оказался Натэниэл и сжал мою ладонь — это позволило мне вновь обрести твердую почву под ногами. Грэхем начал было отстраняться от меня, но Жан-Клод сказал:
— Один из волков должен пойти с тобой, ma petite.
Я оглянулась на людей в зале — они тихо сидели на своих местах и улыбались. Жан-Клод успокоил их разум, подкорректировал некоторые воспоминания, но, если он не найдет достаточно сил, чтобы спасти их от чужого вампира и того, что тот с ними провернул, все эти люди будут мертвы — они просто еще этого не знают. Он, она или кто там вообще, взовет к ним посреди ночи, и они выйдут, как лунатики, не ведающие, что творят, и не способные протестовать, будучи просто едой. Если повезет, они переживут три ночи, и последний укус превратит их в вампиров. Обращение в вампира против воли по-прежнему квалифицируется, как убийство, или, как минимум, непредумышленное убийство. Если этим людям не повезет, вампир просто укокошит их или обратит в Ренфилдов — людей с одним-двумя укусами, которых он полностью контролирует. Некоторые из них получают обещание вечной жизни, а другие просто слишком слабы, чтобы сопротивляться ментальному контролю. Один Ренфлид оставил мне ожог на плече в форме креста, так что я выглядела, как вампир, который пережил нападение — это была пытка, которой я подверглась, пока мы ждали пробуждения его мастера на ночь. Все эти люди в зале пришли в «Запретный Плод» в поисках безопасного флирта, шанса расслабиться и вести себя раскованно, а не для того, чтобы их поработил новоприбывший в город мастер-вампир — потому что это он и был, новый мастер. Достаточно сильный, чтобы прокатить меня и Жан-Клода даже тогда, когда нас окружают наши сверхъестественные охранники, и никто не мог понять, что происходит, до тех пор, пока не стало слишком поздно. Как только мы спасем этих людей, которые доверили нам свою безопасность, нам нужно будет найти новоприбывшего мастера и надрать ему, ей или им задницу.
Грэхем старался держать лицо и не показывать своей радости, но его напряжение прокатилось по руке и скользнуло в мою ладонь, которую он держал. Натэниэл держал меня за другую руку и не пытался скрыть своего рвения. Вуайеризм — один из его главных кинков, так что мы явно закатили отменное шоу, потому что Натэниэл буквально пылал возбуждением. Я нахмурилась в его сторону, а он с улыбкой наклонился ко мне для поцелуя. Я тоже улыбнулась и ответила на поцелуй.
— И почему я на тебя не злюсь?
— Потому что ты знала, что я гребаный извращенец, еще до того, как влюбилась в меня.
Я рассмеялась, потому что это была правда, и потому что он умудрился рассмешить посреди того ужаса и мрака, который над нами навис. Натэниэл тащил, подталкивал и просто пролюбил меня, заставив принять те части себя, с которыми мне трудно было полностью смириться. Предполагалось, что он самый сабмиссивный из моих мужчин, но именно он шел вперед там, где другие отступали — даже Жан-Клод. Если бы Натэниэл не столкнул меня с некоторыми чертами моей личности, сегодня вечером я бы убежала от Жан-Клода, сверкая шпильками. Было много причин, почему я полиаморна, но одна из главных заключалась в том, что без одних людей, которые были в моей жизни, я вряд ли сошлась бы с другими.
Грэхем держал меня за руку, замерев, как кролик, который затаился в присутствии лисы. Вернее, замер, как лиса, которая притаилась у курятника и выжидает свой шанс, чтобы скользнуть внутрь и нажраться до отвала. Он сожалел о том, что у нас возникли проблемы, но хотел пойти с нами и помочь накормить ardeur. Он ждал много лет. Это ожидание должно было сделать его отличной трапезой для меня. Я чуть крепче стиснула его ладонь и позволила Натэниэлу повести нас в сторону служебной двери. Кажется, желание Грэхема вот-вот исполнится. Он станет едой.
22
К тому моменту, как мы добрались до офиса, я не то, что бы струсила, но все же не очень понимала, как от нежелания заниматься сексом я вдруг перескочила к «эй, детка». Я хороша в процессе ухаживания и тогда, когда все уже сняли шмотки и перешли к делу, но у меня большие проблемы с промежутком между этими двумя стадиями. И обилие опыта в этом не очень-то помогало. Если бы речь шла о ком-то из любовей всей моей жизни или даже о друге с привилегиями, я бы просто ляпнула что-нибудь неловкое, и все бы закончилось, но Грэхем не подходил ни под одну из этих категорий.
Натэниэл взял мою руку в свои ладони и поднял ее, с тоской глядя мне в глаза.
— Я тебя люблю, но у нас нет времени на то, чтобы ты со всем разобралась или вела себя упрямо, мило и неловко.
Я с трудом поборола в себе желание нахмуриться в ответ.
— Я тоже тебя люблю, и я в курсе, что у нас нет времени, чтобы помочь мне с моими заморочками.
— Тогда я все улажу и мы пойдем?
Я кивнула. Он ответил мне одной из тех улыбок, которые озаряли его лицо. Просто посмотрев на это, я не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ.
— Ты сегодня была нереально горяча на сцене.
Моя улыбка сменилась нахмуренными бровями. Натэниэл качнул моей рукой, словно хотел привлечь
