Тление - Лорел Гамильтон

— Ты же знаешь, мне понравилось наблюдать за тобой с Жан-Клодом и Грэхемом сегодня, а тот факт, что перед вами была целая толпа зрителей… по мне это было невероятно горячо.

Я закрыла глаза и вдохнула поглубже, потому что мне хотелось выбеситься на него. Почему? Да потому что гнев — моя базовая эмоция. Я злюсь, когда чувствую себя смущенной, когда мне некомфортно, когда я напугана, когда влюблена, но не в восторге от того, как все складывается — я злюсь по любому поводу, если не чувствую искреннее счастье от тех эмоций, которые испытываю, или недовольна собой за то, что меня чем-то подобным накрыло. Месяцы терапии ушли только на то, чтобы выяснить это, даже не узнавая причин и того, к каким травмам это было привязано. Гнев — мой универсальный щит. Отличное оружие, когда ты в нем реально нуждаешься, и довольно паршивое, если от тебя требуется что-нибудь вроде сострадания, терпения или вожделения.

— Все в порядке, — вмешался Грэхем, — Я знаю, я не твой тип, и это сработало только потому, что Жан-Клод заставил тебя меня захотеть.

Ему не удалось скрыть разочарование в своем голосе, но он позволил мне выйти из ситуации. Я это оценила — он не мог сделать ничего лучше, чтобы помочь мне избавиться от гнева.

Грэхем отпустил мою руку, и я почувствовала, как сила Жан-Клода запнулась. Я пошатнулась и вцепилась в Грэхема, словно он был спасательным тросом. Когда мы соприкоснулись, я ощутила, как сила Жан-Клода вновь окрепла. Я облизала губы и поняла, что не чувствую свою губную помаду. До сих пор я не задумывалась о том, как сильно поцелуи влияют на сохранность помады, но сейчас мне было не до этого.

— Так не должно быть. Если бы здесь был Ричард, разрыв прикосновения с ним мог бы создать подобную разницу в силе, потому что он третий в триумвирате Жан-Клода, но на других волков такой реакции быть не должно, — сказала я.

— Неважно, почему это происходит, — ответил Натэниэл, — важно, что мы дадим Жан-Клоду силу, чтобы освободить всех этих людей.

— Нет, важно, — возразила я, — но нам нет необходимости разбираться в этом сейчас. Сперва нужно разобраться с происходящим.

— Могу я внести предложение? — поинтересовался Грэхем.

— Валяй, — согласилась я.

— Разве Анита не может просто выпустить ardeur и покормиться на мне?

— Я могу.

— Может, — подтвердил Натэниэл.

— Тогда почему бы нам это и не сделать?

Натэниэл посмотрел на меня.

— Я не знаю. Анита, почему бы нам это и не сделать?

Хорошего ответа у меня не было, разве что свалить все на то, что Грэхем для меня будет новым, а я не хочу добавлять еще больше любовников в свою бальную карточку, даже если это просто друзья с привилегиями, и к тому же, это ведь Грэхем. Я годами его отшивала.

— Я знаю, Анита не считает меня привлекательным. Если бы я ей хоть чуточку нравился, то уже давно бы стал экстренной едой для ardeur’а, — он посмотрел на меня с мягкой улыбкой на губах, но глаза у него были серьезные.

— И что, мне теперь извиняться за это? — поинтересовалась я.

— Нет, конечно же нет, просто это задело мое самолюбие — то, что ты не считаешь меня классным, — в тоне Грэхема зазвучали его привычные похотливые нотки. — Но я смирился. В смысле, не всем ведь нравятся одинаковые штуки, верно?

Я нахмурилась. Натэниэл качнул моей рукой, чтобы я посмотрела на него вместо того, чтобы хмуриться на Грэхема.

— Анита, он ничего плохого не сказал.

Я медленно выдохнула, пытаясь отпустить тот гнев, который уже был готов подняться и накрыть меня вместе со всеми присутствующими.

— Я знаю, что не сказал.

— Тогда почему ты на меня злишься? — спросил Грэхем, — Такое ощущение, что ты все время на меня зла. Прости, что бешу. Я думал, тебе там было хорошо, со мной и Жан-Клодом. Мне жаль, что это не так. Прости, что неправильно тебя понял, — он вздохнул и, казалось, глубоко задумался над тем, что же сказать дальше. Я оценила, что он столько усилий прикладывал к тому, чтобы не выбесить меня еще больше.

— Ты все правильно понял, Грэхем, но я годами сражаюсь с воспитанием хорошей девочки, а то, что я делала там, никак не тянет на поведение таковой, но меня ведь растили именно так. Предстоящая свадьба сталкивает меня с родственниками чаще обычного, а это поднимает на поверхность кучу старых проблем.

— Я понял, — ответил Грэхем. — Семья — это тяжко. Отец хотел, чтобы я пошел в армию по его стопам, а маму бесит, что я работаю в стрип-клубе. Единственное, что устыдило бы ее еще больше, это если бы я выступил на сцене, так что эту ночь она реально возненавидит, — с его губ сорвался смешок, который говорил о том, что Грэхему отнюдь не смешно.

— Если вы двое пытаетесь тут отговорить меня созерцать ваш совместный секс, то это не работает, — заметил Натэниэл.

Я улыбнулась, а Грэхем выглядел озадаченным.

— Ты слишком большой вуайерист, чтобы не насладиться этим, — сказала я.

— Такой большой, что после того, как ты покормишь ardeur на Грэхеме, настанет моя очередь, и энергии будет просто до фига, потому что я нахожу это нереально возбуждающим.

— Смысл не в том, чтобы увидеть Аниту со мной, а в том, чтобы видеть ее с кем-то другим, так? — уточнил Грэхем.

— Ты симпатичный — это бонус, — ответил Натэниэл. — Вы двое хорошо смотрелись вместе на сцене, но ты прав, дело не в тебе лично, а в том, чтобы видеть Аниту с кем-то другим.

— Раз так, то в соседней комнате есть волк, который нравится Аните куда больше, чем я, поэтому я откланяюсь.

Я уставилась на него.

— Ты отказываешься от своего единственного шанса со мной?

— Я был бы рад заняться с тобой сексом, и ты это знаешь, но я твой охранник, а Жан-Клоду нужно, чтобы ты покормила ardeur, так что если найдется другой волк, на котором ты захочешь покормиться, то он нужен нам здесь и сейчас.

Раздался стук в дверь, и она открылась еще до того, как кто-то из нас успел ответить. Другой волк стоял в дверном проеме, но это явно был не тот волк, которого я ожидала увидеть в сегодняшнем меню.

23

Я так долго не видела Ричарда, что меня шокировал тот факт, что он стоит вот здесь, прямо передо мной — шесть футов и один дюйм роста (185 см. — прим. переводчика), широкие плечи, атлетичное телосложение и