Тление - Лорел Гамильтон

Я осторожно поцеловала обнаженную грудь Грэхема, оставив на его коже идеальный отпечаток своих красных губ. Он вновь вздохнул, и тогда Жан-Клод поцеловал его в шею сбоку — очень нежно. Глаза Грэхема затрепетали и закрылись, а я ощутила, как его тело с усилием подавило новый приступ дрожи. Я ничего не могла с собой поделать, поэтому лизнула его сосок, и он застонал. Я придержала на Грэхеме футболку, а Жан-Клод поднялся, нависая над нами обоими. В какой-то момент соприкосновению помешали кожаные сапоги, но вот Жан-Клод уже коснулся волос Грэхема, и сила вновь вспыхнула.

Жан-Клод произнес достаточно громко, чтобы его услышали зрители:

— Настала пора избавиться от футболки, не так ли?

— Да! Сними ее! Сними! — скандировали в толпе, пока Жан-Клод тянулся к Грэхему, чтобы коснуться моих рук там, где они удерживали его футболку на месте. Он положил свои ладони поверх моих, и касаться друг друга напрямую было просто восхитительно, словно руки сегодня значили куда больше, чем обычно. Я посмотрела в его кобальтово-синие глаза и поняла, чего он от меня хотел. Жан-Клод скользнул пальцами под футболку Грэхема и приподнял ее, пока я наклонялась, чтобы лизнуть другой сосок. Руки Грэхема взметнулись вверх, хотя никто его об этом не просил, и Жан-Клод стянул с него футболку, после чего швырнул ее в толпу. Я отстранилась от груди Грэхема и обнаружила его лицо в паре дюймов от своего — его карие глаза горели желанием. В этот момент мне показалось, что нет ничего естественнее, чем поцеловать его. Поцелуй вышел нежным, но Грэхем не ответил на него, а продолжил сидеть на месте, словно боялся пошевелиться — боялся, что я остановлюсь, если он проявит излишний энтузиазм. Я провела ладонями по его лицу и прошептала:

— Поцелуй меня.

Жан-Клод стоял над нами, поглаживая Грэхема по волосам, и вопросил у толпы:

— Заслужил ли наш хороший волк поцелуй покрепче, чем предыдущий?

Народ одобрительно взревел, скандируя:

— Целуй, целуй, целуй, целуй!

Я взяла лицо Грэхема в ладони и наклонилась к нему. С его губ сорвался тихий нетерпеливый звук, а после он подался мне навстречу, и наши губы встретились. Он тихо застонал мне в рот, а потом поцеловал. Грэхем обнял меня и поднял с колен, так что мне пришлось ухватиться за его плечи, чтобы объятие не распалось, пока мы изучали друг друга губами и языками. В нем было столько нетерпения. Он так долго ждал разрешения прикоснуться ко мне. Его энтузиазм был настолько силен, что оказался заразительным, и когда он покрепче прижал меня к себе, а одна из его ладоней скользнула вниз, чтобы добраться до моей задницы, я не стала возражать. Раздеваться мы не будем, Жан-Клод тут, рядом, мы на сцене — я вдруг поняла, что чувствую себя в безопасности, словно в моих руках сейчас то, что в принципе невозможно было контролировать. Я обхватила талию Грэхема ногами — высоковато для чего-то серьезного, но я успела забыть, насколько короткое у меня платье, и какие крошечные на мне трусы, так что его руки вдруг оказались на моей обнажившейся заднице, удерживая меня на месте, как будто я в этом нуждалась, однако в его действиях читалась осторожность, словно он не был уверен в том, что ему действительно можно так себя вести. В какой-то момент я подумала: «Либо держи меня за задницу, либо отпусти». Жан-Клод знал, что было у меня в голове, так что добавил: «Схвати ее за задницу, сделай это всерьез!». Он прокричал это в толпу, и народ возбужденно завизжал. Грэхем колебался, но я поцеловала его увереннее и прикусила ему губу, в ответ он так крепко ухватился за мою задницу, что настала моя очередь удивленно пискнуть. Я обняла его за шею, и он воспринял это как приглашение опустить ладонь на моей заднице пониже, но из-за моего движения платье задралось сильнее, так что Грэхем коснулся обнаженной кожи там, где ткань стрингов ее не прикрывала.

Грэхем застыл на мгновение, разорвал поцелуй и принялся выискивать на моем лице признаки негодования и отказа. Я сказала:

— Это может быть твой единственный шанс, на твоем месте я бы им воспользовалась.

Он, наконец, позволил себе нетерпеливую улыбку, которую пытался скрыть, потому что боялся моего отказа, однако сегодня ему не нужно было этого бояться. Я улыбнулась ему в ответ, желая, чтобы он был настолько нетерпелив, насколько нам это нужно. Он уставился мне в глаза с расстояния в несколько дюймов и обхватил ладонями обнаженную плоть моей задницы, так что я покрепче обняла его ногами за талию и он прижался ко мне — его джинсы уперлись в мои стринги спереди, и я обнаружила, что там он тоже был тверд и воодушевлен, как мне этого и хотелось. Жан-Клод обошел мои острые шпильки, потому что он знал, что именно я собиралась сделать. Он положил ладони на плечи Грэхема, встав к нам вплотную. Руки Грэхема дрогнули, его пальцы впились мне в задницу, плотнее прижимая меня к твердости в его штанах. Это движением оказалось таким сильным и таким внезапным, что я вскрикнула, прижав его к себе еще сильнее. Он задрожал и прикрыл глаза, сгорбился, словно боролся с собой, пытаясь контролировать то, что хотел сделать.

— Сделай это, — шепнула я ему в губы.

— Я хочу тебя трахнуть.

— Нет, — синхронно возразили мы с Жан-Клодом.

— Тогда что мне сделать? — спросил Грэхем — его голос прозвучал дико и загнанно, слишком нетерпеливо, чтобы мыслить здраво.

Я отлично знала, чего мне сейчас хочется.

— Вдолби меня в сцену.

— Тебе не будет больно? — тот факт, что он об этом спросил, когда его тело жаждало меня с такой силой, заставил меня накинуть ему пару очков.

— Я хочу ощутить тебя сверху, Грэхем, и чтобы ты вжимался в меня покрепче.

Он не стал спрашивать дважды — просто встал и уложил меня на сцену. Мои ноги по-прежнему обнимали его за талию, платье задралось, и между грубой тканью его джинсов и мной оставалась лишь тонкая ткань стрингов. В подходящем настроении мне подобное ощущение нравилось, а я была именно в таком настроении сейчас. Я отпустила плечи Грэхема, и он приподнялся надо мной так, словно пытался отжаться, а я мешалась у него на пути. Внизу он от этого прижался ко мне сильнее, и мне это понравилось. Крики толпы, казалось, звучали откуда-то издалека, когда я смотрела в лицо мужчины над собой. Мой взгляд скользнул по его груди в сторону