История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
Урун являлся одним из семи верховных демонов, более известным в народе как демон чистой зависти.
– Проклятый Аур, что ты несешь? – гневно прокричал Иошихиро, пытаясь осмыслить услышанное.
– По приказу императора твой клан подлежит уничтожению. Это все, что тебе стоит знать, юный глава. – Нао вновь улыбнулся, но эта улыбка так и застыла на его лице, когда из вспоротого брюха полилась кровь.
– Значит, я заберу твоих людей с собой в могилу, – процедил Иошихиро, всматриваясь в кровавую бойню. – Я никогда не убивал живых и не думал, что в этой жизни придется. – Оставив истекавшего кровью Нао, он рванул вперед, окропляя руки чужой кровью.
Потеряв счет убийствам, Иошихиро продвигался все ближе к своему дому, оглядываясь на гибнущих в пожаре жителей. До злосчастных ступенек оставалось всего ничего, и Иошихиро приготовился переместиться, решив больше не терять времени, как вдруг из-под завалов неподалеку раздался женский крик. Потоками ветра он торопливо разбрасывал горевшую древесину, выискивая источник звука. Наконец показалось лицо девушки; вся измазанная в саже и едва живая, она плакала, прижимая мертвое тело ребенка к груди.
– Сейчас же помогите ей! – увидев рядом кого-то из слуг, отдал он приказ и рванул вперед по ступенькам. Сил переместиться уже не осталось.
Синие одеяния Иошихиро покрывала кровь, в глазах застыл ужас, а в ушах шумело. Он абсолютно не понимал, что будет дальше. Пронзительный крик сестры заставил его в страхе посмотреть наверх. В окне третьего этажа, на грани жизни и смерти, висела Аи, цепляясь руками за выталкивавшего ее мужчину.
– Иошихиро! – истошно вопила она, из-за рыданий слова было сложно разобрать, но он услышал: – Юки! Юки не дышит!
Не думая о последствиях, Иошихиро переместился в комнату, в окне которого на волоске от смерти висела сестра. Жестко приземлившись на пол, он закашлялся кровью, с трудом поднялся и сквозь набегавшую темную пелену в глазах прокричал:
– Если ты посмеешь навредить ей, ты будешь умирать самой мучительной из возможных смертей! – Он зажмурился на миг, а затем распахнул глаза, и картина в комнате наконец стала четкой.
Высокий мужчина с белоснежными волосами и отчетливо видневшимися орхидеями на шее надменно улыбался, наслаждаясь брыканием слабой девушки. Маленький пухлый ребенок лежал в углу, как-то страшно хрипя, его щеки покрывала кровь.
– Нравится картина? – Мужчина ухмыльнулся.
– Посмотрим, как тебе понравится то, что я сделаю с тобой! – Руки Иошихиро налились жаром; превозмогая боль, он все же смог выпустить энергию из ладоней, превратив воздух в клинки.
– Будем честны, я боюсь тебя больше смерти, поэтому… – Мужчина не раздумывая прижал к себе Аи и нырнул вперед. Иошихиро кинулся к окну и увидел два тела, распластавшихся на лестнице. Алая кровь медленно стекала по белоснежным ступенькам. Милое лицо Аи застыло в ужасе, а сверху ее придавило крупное тело наследника клана Фурукава.
– Аи… – Иошихиро ощутил горький ком в горле. С широко раскрытыми от ужаса глазами он бросился к племяннику, поднял пухлощекого мальчишку на руки. – Эй, малыш, дядя пришел. Слышишь? – приложив маленькие холодные ручки к лицу, с застывшим взглядом шептал он. – Ты же любишь поиграть с дядей, почему молчишь? Эй, Юки, пожалуйста… – Яростные слезы вырвались из глаз Иошихиро. Он прижал бездыханное тельце к груди, а на фоне продолжали греметь раскаты битвы. – Юки, открой глазки, улыбнись мне разок!
Малыш в белом одеянии для сна не дышал. И сколько бы Иошихиро ни ждал, Юки так и не издал ни звука. Глава клана Маруяма сидел, глядя перед собой, желудок выворачивался наизнанку.
Аи…
Крики на улице не прекращались. Его город подлежит уничтожению, и скоро каждая семья понесет потери. Но Иошихиро просто хотел еще хоть раз увидеть улыбку Юки.
Иошихиро так и сидел, прижимая мертвое тело племянника к груди, когда в комнату ворвалась испуганная матушка. За руку ее держал Макото, а за спиной застыли два заклинателя клана. Увидев разбитого сына, прижимавшего к себе младенца, Луна тихонько приблизилась.
– Матушка, Юки… Он не дышит… – словно обезумев, бормотал Иошихиро, уставившись в пустоту.
– Иошихиро, посмотри на меня, мальчик мой. – Она ласково погладила сына по щеке. – Юки и Аи значили для меня не меньше, я понимаю твою боль, но ты глава клана, и сейчас в твоем городе гибнут сотни таких же детей и женщин по вине твоего брата, понимаешь? У тебя нет времени оплакивать свою семью, ты должен помочь остальным не потерять близких.
Иошихиро устало закрыл глаза, сделав глубокий вдох. Он посмотрел в пустые глаза матери и нехотя отдал ей тело племянника. Слегка пошатываясь, вышел из комнаты.
– Куда ты? – крикнула Луна вслед.
– Ты спрашиваешь сына или главу клана? – Иошихиро задал вопрос, не требовавший ответа, и быстрым шагом направился вниз.
Пока весь город полыхал, он присел рядом с телом сестры на белоснежных ступеньках и, поправив ее локон, с отчаянием сказал:
– И нужно было тебе влюбиться в такого ублюдка… Прости, я должен был успеть…
Подняв руку к небу, он собрал последние остатки силы и начал разрушать собственную душу, превращая ее частички в поток безумной энергии. Воздух настолько напитался силой, что на яркий свет обернулись все, кто участвовал в кровавой бойне.
– Вперед, ицумадэ! – холодно приказал Иошихиро, открыв побелевшие от боли глаза.
С его ладони, подобно молниям, сорвались тысячи воздушных птиц. Пронзительный крик озарил округу, когда самые острые лезвия птицы вонзались в тела воинов клана Фурукава. Через несколько мгновений численное преимущество оказалось за кланом Маруяма, и еще до рассвета битва закончилась, оставшиеся в живых предпочли сдаться, ожидая приговора.
– Я направляюсь во дворец императора, там это дело и будет решено. Никто не смеет называть моего брата предателем! Пока мы основываемся лишь на словах этих тварей, – обращался Иошихиро к своим людям. – В мое отсутствие окажите необходимую помощь раненым и соберите сведения о погибших. Сегодня клан Фурукава поплатится за каждого убитого жителя десятью своими заклинателями.
– Ты отлично справился, сынок, – ласково обратилась к Иошихиро Луна, стараясь перехватить израненную ладонь сына.
Иошихиро безразличными глазами посмотрел на мать и неохотно кивнул. Затем отошел на несколько шагов, закрыл глаза и переместился к дворцу императора.
Путь к главному входу дался ему тяжелее обычного. Он думал только о том, что не выдержит, если увидит внутри труп Акио. Главные двери дворца распахнулись, и перед Иошихиро предстал император. Масаши выглядел потрепанным, а ссадины на лице свидетельствовали о недавней
