История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
Сейчас же Акио видел, как довольная змея натягивала поводок на шее и без того уставшего брата. От блеска в глазах Иошихиро, возникшего при появлении сумасшедшей Рики, не осталось и следа.
«Что же произошло? Брат, неужели тебе настолько жить не нравится, что ты решил окончательно себя извести?» – думал Акио, боясь напрямую спросить у Иошихиро.
Сзади послышались шаги. Обернувшись, Акио увидел спускавшегося к нему старшего брата. Взгляд Иошихиро всегда менялся, стоило ему взглянуть на Макото, так и сейчас сквозь пелену ненависти и надменности блеснула мягкость. Слегка откинув от лица непослушные волосы, он сел рядом, устремив взгляд на кипевший жизнью двор.
Акио не решался первым начать разговор, но чувства напряженности между ними не возникало. Рядом с Иошихиро всем всегда становилось спокойно, словно теплое крыло спрятало тебя с головой и бояться больше нечего. Жаль, что сама птица была изрядно измучена.
– Судя по твоим розовым щекам и блеску в глазах, ты счастлив? – спросил Иошихиро, всматриваясь в лицо младшего.
– Я? – Акио растерялся.
– Как до тебя туго все доходит. – Иошихиро недовольно закрыл ладонью глаза. Он сделал многозначительную паузу и будто бы сдержал рвотный позыв. – Просто знай: я поддержу тебя и всегда буду рядом. Даже если ты меня ненавидишь.
Акио не знал, что ответить, лишь бегло водил глазами, стараясь сообразить хоть что-то.
– А ты не хочешь быть счастливым рядом с любимым человеком? – Взгляд Акио стал непривычно серьезным. Иошихиро удивленно хмыкнул. – У тебя от одного появления этой сумасшедшей искры в глазах сверкают, а ты продолжаешь терпеть Шизуху.
Иошихиро ухмыльнулся.
– Какая же глупость – постоянно стремиться быть счастливым. Как думаешь, почему люди уперто продолжают это делать? Казалось бы, ты уже лежишь на дне и ниже падать некуда, ты один, кругом кромешная тьма, но ты продолжаешь отчаянно искать лучик света. Может, стоит просто успокоиться и перестать мучить себя? Но нет, все равно мы продолжаем искать счастье и надеяться на чудо. А когда этот луч появляется, ты спешно стараешься схватить его в кулак. – Иошихиро тяжело сглотнул. В нем говорила пьяная версия, а потому смущения за столь глубокие мысли он не испытывал. – Так, может, лучше просто закрыть глаза и смириться с темнотой?
– Разве можно быть счастливым всю жизнь? Конечно, нет, это я еще тогда понял… В жизни не бывает абсолютной радости или абсолютного горя; все, что нам остается, – это погреть замерзшие руки и сердца о появившийся луч, чтобы дольше продержаться среди этой темноты, – ответил Акио, тоже смотря перед собой.
– А если этот луч появился, чтобы обжечь меня? – Иошихиро легко рассмеялся.
– Как минимум несколько мгновений до ожога тебе будет тепло.
– А ты значительно умнее, чем мы с Акио в твои годы. – Хохоча, Иошихиро обхватил голову младшего брата локтем и взъерошил волосы, пока тот яростно брыкался.
Глава 15
Танец под закатным солнцем
Акио и Иошихиро практически до заката просидели на ступеньках, время от времени перебрасываясь фразами. Потом младший брат устало зевнул и направился в комнату, по привычке едва не завернув в свою старую спальню. После общения с братом находиться здесь стало чуть легче, так что он достаточно быстро уснул, не вспоминая о необходимости следить за гостьей.
Иошихиро сидел в кабинете, лениво перекладывая бумаги. Стоявший на столе привычный бокал почему-то сегодня не привлекал его внимание, а сердце периодически начинало бешено стучать, заливая щеки румянцем. В дверь постучали, и в этот момент по всему телу Иошихиро словно прошлись иглы, он с надеждой взглянул на дверь. В проеме стояла долгожданная фигура в откровенном светло-зеленом наряде, с еще заспанными глазами, но очаровательной улыбкой.
– Так, значит, здесь ты и просиживаешь свою жизнь? – осмотрев пыльную комнату, заваленную стопками бумаг, протянула Рика.
– Что-то вроде того. – Иошихиро улыбнулся ей, мягко и искренне.
– Может, прогуляемся по двору?
Иошихиро устало опустил взгляд, поднялся с места, медленно подошел к девушке и, всмотревшись в черные глаза, согласно кивнул.
Мягкий солнечный свет заката озарил улицу. Служащие двора обсуждали прошедший день и расслабленно гуляли, наслаждаясь летней вечерней прохладой. Рика шла рядом с Иошихиро и увлеченно рассматривала окружающих. Они остановились у небольшого фонтана, Иошихиро присел на каменный край и, слегка прищурившись от яркого закатного солнца, наблюдал за спутницей. Рика продолжала осматриваться, пока не остановилась на взгляде чайных глаз, сверкавших на солнце. Внезапно она испытала несвойственное ей легкое смущение. Рика наклонилась ближе к лицу Иошихиро, заведя руки за спину.
– Хочешь, я станцую для тебя?
– Разве от такого можно отказаться? – спокойно ответил он, хотя покрасневшие уши и покалывание на щеках выдавали неожиданное волнение.
– Напоешь мелодию? – чуть отойдя, попросила она.
– Я? – Иошихиро смутился.
– Я отлично слышала, как ты поешь, так что не стесняйся. – Рика вытянула шею, изящно приподняла руки и закрыла глаза.
Иошихиро мимолетно пожалел о пропущенной порции алкоголя. Он быстро огляделся: людей вокруг гуляло достаточно много, но все они находились не очень близко, так что был шанс остаться незамеченным. Он перевел неуверенный взгляд на девушку и после легкого покалывания в сердце тихо начал напевать мелодию:
– Цветут деревья, как невесты.
Благоухают облака,
Под утренним солнцем, в полном цвету
Я встретил единственную свою.
Голос Иошихиро был бархатным и томным, девушки любили слушать его пение, однако он всегда стеснялся делать это, будучи трезвым. Рика, подобно лепестку жасмина, двигалась, ведомая ветром и солнцем, плавно отводя ладони и сверкая глазами, в которых вместо привычной остроты читалась абсолютная нежность.
Иошихиро смотрел на девушку. От яркого солнца глазам было больно, но он боялся моргнуть, словно мираж мог рассеяться от одного взмаха ресниц. Находясь под воздействием магии прекрасного танца, Иошихиро совсем забыл о волнении, его голос зазвучал громче и звонче. Рика плавно выгибала спину и ласково улыбалась, утопая в зеленом шелке. И вдруг все закончилось. Девушка застыла и плавно поклонилась. Иошихиро сидел, не в силах пошевелиться, он не знал, что сказать. В чувство его привели восторженные восклицания толпы, собравшейся вокруг них. Служащие хлопали и переговаривались:
– Не знала, что глава
