Подарок для герцога. Вернуть отправителю! - Елена Княжина
– Раз уж ты сама выбрала этот путь… Ох, гореть мне в огне Танталы! – горестно вздохнула Вергана и прикрыла глаза рукой. – Думай, Лиза. Думай, демоны тебя раздери.
– Хоть намекните!
– Я рассказала тебе про хару. Ее сердце плачет по народу Керракта… И не только сердце. Только демонам она дает собрать свои слезы.
– Я не понимаю, – взвыла теперь уже я и сдавила виски ладонями.
– Неужели ты думаешь, что наследник правящего рода пошел бы в военный поход, не захватив с собой противоядие? Он же спит с оружием, – строго вещала Вергана. – Лидер клана Азумат обязан держать антидот при себе. Даже в постели. Мало ли, поранится во сне или…
– Безумно ценная информация! – прошипела я на сияющую стерву, опять забыв про уважительный тон. – Где ж ты была раньше, пока он сидел тут? Вместе с противоядием!
Это так выглядит «божественная милость»? Сначала умолчать, что я поила молоком убийцу мужа. Затем не сообщить, что она может проводить меня в Грейнхолл. Клещами выуживать пришлось! А в конце забыть упомянуть, что при Ахнете было спасение для Габа?!
Да я сейчас лично ее придушу, не посмотрев, что бесплотная.
Потому как у меня муж умирает, а она тут…. рожи корчит! Несносная. Бесячая. Бестия. Они в Сатаре все такие, не только Миланка?
Вот и сейчас. И сейчас она продолжала измываться. Приподняла золотые бровки, будто со слабоумной разговаривала.
Хотя, конечно, Вергана не виновата: будь у Ахнета птичьи слезы, он бы мне их не отдал. А силой забрать я бы не сумела. Что я против двухметрового титана (без учета рогов)?
Демон мне просто голову дурил! Щурился, выпытывал информацию о Габе. Что за раны, какой мундир, пеший или конный… А сам знал прекрасно, кого он ранил саером на мосту. Уж конечно, заметил и экипаж с символикой Грейнов, и мундир генеральский.
Странно, что меня не убил, когда понял, чья я жена и по ком болит мое сердце.
Сожалел ли хоть секунду о содеянном? Нет, вряд ли. Демоны бесчувственны и жестоки, так учил магистр Шимани.
Вот только…
– Думай! – взревела Вергана, нетерпеливо топчась по храму.
Вот только когда Ахнет исчезал, медальона на его груди не было. Только запекшиеся белые струи от молока. Разве может такое быть, что он…
– Может, – устало промычала богиня и, передернув плечами, всосалась обратно в статую до последней блестки.
Может?!
Не видя ничего перед глазами, я бросилась к месту, где полулежал Ахнет. Обшарила каждый скол, каждую трещинку. Крошки хлеба, капли молока, пустая бутылка… А в небольшой выбоине – рубиновый «патрон». Крошечный, неприметный. Не проползи я на коленях три метра, и не заметила бы.
Я осторожно положила его на ладонь и со всех сторон рассмотрела. Это был ограненный сосудик, искусно выточенный из кристалла. С серебряной крышкой и цепочкой.
Повесив кулон с противоядием на шею (в кармане и потерять могу, я все еще Лизавета с Утеса), я бросилась прочь из храма за припустившей по кочкам россохой. Вниз, вниз, по снегу, укрытому вечерними тенями. Через колючие кусты, мимо обледенелой тропки…
Я глядела только вниз и вперед, на белый хвостик, мелькающий в сумерках. Не видела ничего вокруг, и вскоре мир смазался, очертания Пьяни исчезли… Мы бежали в черноте и пустоте. Как долго? Одной богине ведомо.
– Быстрее, малышка, быстрее, – подбадривала я россоху, вовсю перебирая ногами.
Только бы она вывела меня божественной тропой туда, куда нужно! В правильный мир. В мир, где есть Габ.
Глава 15
Хвост россохи белым всполохом мигнул между черных кустов и исчез. Я в панике заозиралась: где животинка? Куда пропала? Неужто нашла дела поважнее, чем провожать меня в Грейнхолл?
Но через минуту нога ступила на ровную поверхность, и я осознала, что стою посреди «сцены». Почти в том же месте, где впервые схватила божественного зверька. Справа от меня была калитка, закрывающая обледенелую лесенку в храм, спереди – голые деревья Грейнского сада и белое поле, присыпанное свежим снежком.
Я осторожно слезла с помоста и побежала влево, стремясь поскорее обогнуть холм. По этой дорожке Габ тащил меня, больно сжимая пальцы, а я жаловалась на эффект полного погружения… О да, погрузилась глубже некуда.
Сейчас в облезлом зимнем саду было темно и пусто. Чем дальше я шла, тем больше окрестности напоминали Утесово… Как если бы там, на землях Ворошиловых, вдруг началась зима.
Сердце трепыхнулось и примерзло к ребрам: что, если россоха ошиблась? И вернула меня домой?
Я торопливо обогнула Утес, опасаясь увидеть темную трехэтажную домину и свою «аудейку», задубевшую на подъездной дорожке в ожидании хозяйки. Затаила дыхание… И с облегчением простонала, издали завидев волшебные рыжие фонари, высокую изгородь, постовую башню и серебряные шпили Грейнхолла.
Россоха не ошиблась. И в то же время… она вывела меня домой. Дом там, где сердце, – так у нас говорят. Ахнет прав, оно не болит без причины.
Застревая в рыхлых сугробах, я прорвалась через брешь в изгороди. Со сторожевой башни слетел предупреждающий магический залп, сверху что-то прокричали. Я подняла лицо и увидела Раина в меховой шапке. Помахала ему, сняла капюшон… и замначальника, грустно поприветствовав меня, жестом позволил пройти.
Дальше дорожка была расчищена, и бежать получилось быстрее. Считая в уме секунды, я пронеслась мимо конюшни, обогнула загон с драконицей, добралась до парадного крыльца… Дежурившие тут стражи – я помнила их лица – распахнули двери. Впустили меня в замок, изменившийся до неузнаваемости.
На первом этаже разбили лазарет. Снесли вниз всю мебель – кушетки, диваны, кровати – и уложили на них раненых. Всех, кого удалось протащить порталом с Вандарфского моста.
Я насчитала три десятка воинов – стонущих, окровавленных, в сознании и нет… Над ними хлопотали королевские лекари, придворные маги прямо тут заряжали артефакты и варили снадобья. Звуки рабочей суеты заполняли парадное фойе, лишая Грейнхолл привычной тишины и степенности.
Я приметила вдалеке рыженькую Эльяну – прислужница смывала черную копоть с щек воина. А рядом с ней, ничуть не смущаясь грубой и стыдной работы, хлопотала леди Аланна, супруга Владыки. Несмотря на свою аристократическую прозрачность, она вполне крепко держала в руке мыльную губку.
На меня никто не обращал внимания. Огибая кушетки, я на трясущихся ногах прошла вперед. Завернула в крыло, где располагался кабинет Габриэла. Откуда-то знала, что он не в покоях… Ноги сами несли к цели. Видимо, тонкая супружеская ниточка, что тянулась от Габа ко мне, вела нас друг к другу.
Что
