Подарок для герцога. Вернуть отправителю! - Елена Княжина
– Ой…
Сон как ветром сдуло.
– Ой, – согласился муж, придвигаясь ближе.
Чтобы, стало быть, нависать всей генеральской мощью над хрупкой, но отважной женой.
– Расскажешь, откуда у тебя противоядие от иномирского яда? То, которого ни у одного из наших магистров нет? – допытывался он с угрожающим хрипом.
– Ты не поверишь…
Я откинулась затылком на подушку и закатила глаза. Если расскажу все как есть, он меня в местную дурку сдаст. Уверена, там еще скучнее, чем в Сандер-Холле.
– А ты расскажи, ниспосланная.
– Ты вот сейчас что, решаешь, не демон ли я, прорвавший твой рубеж? – удивилась я, приподнявшись на локте.
Чтобы, стало бы, тоже над чем-то мощным и генеральским понависать.
– Не знаю, что и думать, – покаялся муж, картинно шевеля черными бровями. – О том, что ты порождение хаоса, я давно догадывался. И мой рубеж ты действительно прорвала…
– Слишком сложно для только что проснувшейся меня, – проворчала я и тряхнула волосами, разбивая слипшиеся пряди. – Я не демон, Габ. Хотя, если учитывать количество рогов, которые ты мне наставил за время божественного супружества… Думаю, демоны вполне могли принять меня за свою.
– Рогов? – удивился тэр Кворг как-то уж слишком искренне.
Ах да, чужой мир – чужие правила. Все время забываю, что все у сатарцев не как у людей.
– Я про твои измены, – пояснила хмуро. – Так говорят у нас в… поселении. На темных землях. Что если муж кворг блудливый, то рога отрастают у жены.
Вот так внезапно мы подошли к теме талончиков и расписаний…
– Я тебе ни разу не изменял, Ализа. С момента, как ты свалилась мне на голову со Священной горы, в моей постели была только жена, – удрученно проворчал тэр… не кворг? – Угрозы, обещания, блеф и поход в театр – это не измена.
– А Эмма? – язвительно поинтересовалась я, вспомнив о своем рыженьком альтер-эго.
– Ах, Эмма… Да, привлекательная особа. Чуть не сорвался… Так меня к ней влекло. Будто я к ней привязан магическими узами, представляешь? – прошептал наглец, вынимая меня из одеяльного кокона. – Однако должен признаться… Эмма не в моем вкусе.
– Вот, значит, как?! – обиженно профыркала я, заматываясь обратно.
– Слишком волосы огненные, слишком глаза медовые… Очень уж солнечная, – глубокомысленно произнес Габ и в отсутствие юбок развернул войну против одеял. – В моем вкусе Ализа. Но я, право слово, никак ее не распробую…
Глава 16
Дни потянулись вязкой карамелью – наматывай на палец и облизывай до беспамятства. Кто-то скажет, что столько сладостей – вредно для здоровья… Но мы с Габом заслужили шанс распробовать наш союз со всех сторон.
Яд медленно выходил из его организма, синие пятна исчезали с кожи, рана затягивалась. К герцогу возвращались силы, а вместе с ними – жажда подвигов. Счастье, что только постельных. Исключительно супружеских.
Временами ему хотелось битвы, и тогда я надевала пару лишних юбок и потуже затягивала поясок. А в другой день сдавалась без боя, пав жертвой его величавого, красивого тела, испещренного шрамами семилетней войны.
Габ больше не спрашивал, где я нашла антидот, а я не спешила рассказывать ему о встрече с Ахнетом. Это был сложный разговор.
Иногда я вспоминала беседу с Верганой – о том, что мы с Габом не предназначены, что ее хвостатая ипостась перепутала сослепу… Что союз был заключен по ошибке. Что Миланке удалось ее провести. И все-таки Вергана чего-то недоговаривала!
Она ведь пришла в храм. В ответ на мою мольбу – с конкретным таким опозданием, но как раз вовремя. Я призывала ее жарким летом, за час до смены сезона… А явилась она зимой. И проложила дорогу в дом.
Она не осталась равнодушной. Габ, верно служивший богине, не зря слыл ее любимчиком… Вергана вмешалась. Не смогла удержаться и вмешалась!
– На то и был расчет. Все мы не без греха, даже самые сиятельные, – хихикнул кто-то из-за шторы.
Габ как раз отлучился по делам государственной важности, а я, умиротворенная недавним приступом страсти, нежилась в постели. Но теперь уж не нежилась: вскочила, как дикая лань, замоталась в халат и откинула штору.
На подоконнике, наматывая белую прядь на палец, восседала Миландора.
– Ой, брось! – отмахнулась она от моего кулака. – Я не подглядывала. Почти. Надо оно мне?
Девица, упакованная в желтые ездовые брючки и короткий полушубок охристого оттенка, спрыгнула с жердочки и пробежалась по спальне. Втянула узкими ноздрями воздух, разомлела, улыбнулась.
– Ммм… Запах страсти. Не совсем то, но уже почти, – промурлыкала счастливо. – Видишь, как здорово выходит, когда богини работают сообща? А эта хэсса еще и дуется…
– Вергана просила передать, что не сердится на тебя.
– Врет. И не краснеет, – пробурчала Миланка, фамильярно заглядывая под покрывало.
Этих «любовных божеств» явно не обучают приличиям.
– Она готова забыть ваш спор…
– Забыть? Нет уж, пускай помнит, – она строго погрозила пальцем куда-то в сторону потолка. – Ну что, Лизавета, ты поверила в мои способности?
– А нормальных, человеческих методов, от которых коленки не сбиваются на божественных тропах, у вас нет?
– За любовь нужно бороться, – важно заявила заноза. – Вам, а не нам. Таков закон. И если она сильна… она меняет все, даже судьбу.
– Как? Как у тебя получилось изменить полотно Сато? Вергана трясла тряпочкой и уверяла, что Габ умер!
– У меня получилось? Упаси Бездна, блаженная… Богини не имеют права вмешиваться туда, куда не просят, и нарушать то, что крепко заплетено, – оттарабанила она четко, заученно. – Это все ты… Ты, иномирянка.
– Я?!
– Ты принесла Ахнету молоко и рассказала о горюющем сердце. Ты напомнила ему ту, другую, голубоглазую… Ты совершила подвиг душевной чистоты, простив врага и не осквернив святое место. Ты заслужила милость богини – возвращение домой. На тропу, которой ты попала в наш мир. Славно, что это как раз в Грейнхолле, да?
– Как ладно ты поешь, – проворчала я, наворачивая круги за подпрыгивающей Миланкой.
Она явно была довольна своей проделкой.
– Выходит, судьбу можно изменить?
– Можно… Сато всегда оставляла людям выбор, но сделать его нелегко, – хмыкнула она и важно свела белые брови у переносицы.
– Ты знала, что возможен другой финал?!
– Я часто гуляла по Роще путей, когда была малышкой. Следовала за матерью, любовалась ее работой. Она учила видеть, и я видела… – Миланка прикрыла глаза, вспоминая. – Видела, как путь, прописанный на полотне, изменился. Было сильное влияние из другого мира, толчок, поворотный момент. Коридоры Веера должны защищать от перемен, но все сдвиги предусмотреть трудно. Для «столкновений миров» есть запасные пути,
