Подарок для герцога. Вернуть отправителю! - Елена Княжина
– А я, выходит, был ранен им? – медленно произнес герцог. – Я помню того, которого встретил на мосту. Прямые черные рога с насечками, рисунки на плечах, алый медальон.
– Ахнет. Так его зовут.
Я осторожно кивнула и опустила глаза. Было непросто выуживать слова из горла – они цеплялись за язык, скребли нёбо и не желали выходить наружу. Но я должна… Должна собраться с духом и рассказать.
Начав с простого – со страха, загнавшего меня на божественный холм, – я постепенно подобралась к главному. Поведала Габу о знакомстве с рогатым по имени Ахнет дарр Тэй, лидером клана Азумат.
О временной петле, о странном маятнике, о мире без вкусов и запахов, о зовущей тропе и их семилетних попытках вернуться домой… И да – о самом неприятном. О том, что им нужно пройти через Пьяналавру, мимо академии и Двора, и войти в Рощу путей.
– Габ, когда появится туман, ты должен пропустить их в Сады. Это положит конец войне, – завершила я длинный рассказ.
– Войско демонов, шагающее через столицу? Ты спятила, Ализа? – мрачно громыхнул Габ, и я попыталась сползти с каменных колен.
Еще бы меня отпустили! Габриэл держал крепко, как изменницу или шпионку.
– Можно договориться, чтобы они шли по одному, под конвоем. Я все продумала! – сообщила ему нервно, уже осознав, что мои затеи смехотворны. Габ непрошибаем.
Это чувствовалось и в сжатой челюсти, и в дергающейся жилке на виске. На красивое лицо герцога наползли сумрачные, ядовитые тени.
– Иномирянам… не место… в Садах Судьбоносной, – цедил он жестко, точно ремнем хлестал.
– Чушь! В Рощу путей идут богини, грейнская кровь и…
– Предлагаешь еще разок принести в жертву Галлею? – едко уточнил Габ. – Или, может, мою дочь? Она тоже Грейн.
Пользуясь моментом, я вывернулась из железных рук и спрыгнула с колен.
– Дай договорить, – прошипела сердито. – Богини, Грейны и заблудшие иномирцы. Вот кому открывается калитка в Сады, так заведено самой Сато. Ты обязан их пропустить!
– Обязан? Обязан?! – взревел Габриэл. – Обязан впустить в сердце Сатара полчище демонов, что седьмой год рвут наши Рубежи, и проводить их до Сандера?!
– Именно так, – покивала я, уже пожалев о порыве откровений.
Надо было придержать информацию… на год-другой.
– Я дал клятву, – шипел он, плюясь желчью. – Убивать каждого иномирца, что попытается войти в Сады…
– Тебе необязательно держать клятву до самой смерти. К тому же… ты умер недавно, – напомнила ему взволнованно. – Может, и слово твое умерло вместе с тобой?
– Слово мое твердо, как грайнит.
– Брось, Габ… Галлея расколола дракошку надвое, не напрягаясь, – качнула я головой. – А она все же не Терминатор.
– К-кто?
– Забудь, – отмахнулась в сердцах.
Как же трудно общаться с человеком, когда вы буквально из разных миров!
– Пропусти их. Или хотя бы поговори с Ахнетом… Не поднимайте копья, опустите щиты, – попросила я шепотом.
– Оставить Сатар без защиты? И речи быть не может!
– Ты просто не хочешь конца этой войне. Ты в ней прячешься от боли и вины! – вспылила я, нервно прохаживаясь по кабинету.
Пнула упавшие на ковер бумаги. Разработки Башелора, записи Вольгана, исследование пойманной фурьи, карты Вандарфа, миграция тумана, донесения постовых… О боги, да Габ этим живет. Он не знает, как жить чем-то другим.
– Пропусти их. Ради меня, ради нас, ради Эмильены… Чтобы она больше никогда не пряталась в подвале дома у южных ворот.
– Хватит, Ализа… Хватит! – топнул генерал и яростно захлопнул ящик стола.
– Ты задолжал Ахнету. Ты должен был умереть, так записано в полотне… Но не умер, – шептала я заведенно. – Считай это платой за вторую жизнь. Он дал мне противоядие для врага. А это – цена. Демон не назначал ее, но думаю, так было бы справедливо.
– Сначала он меня ранил. Смертельно.
– А потом исцелил!
Ноздри герцога гневно раздувались. Вероятно, в Сатаре не принято, чтобы жена кричала на мужа, ругалась с ним бурно и вообще указывала, как войну вести. Ее место или в постели, или на коленях, или в имении для ненужных… Посмотреть на молчаливую, покорную леди Аланну – так оно и есть.
Слава богам, я не местная.
– Ты ведь хотел мира для Сатара? Если бы ты умер, они бы прошли. Гариэт не способен управлять армией, он… он Гариэт, – многозначительно фыркнула я в потолок. – Джарр стар, Бланко слишком молод…
– С каких пор моя супруга так славно разбирается в военном деле? – сощурился мой ниспосланный. Дражайший.
Зеленые глаза недобро сверкнули, от сжатых кулаков пошел дым.
Пресвятые… Мы с Габом впервые ругались. Самая настоящая ссора новобрачных. Лучше бы, конечно, мы спорили из-за штор или цвета обоев…
– Обвинишь в измене? Запрешь в Сандере? Или, может, сразу в темницу? – пропыхтела я раздраженно.
Ну что за кирпич непрошибаемый?
– Как и виззарийцы, демоны пролили слишком много крови. И грейнской, и всякой прочей, – зло выдыхал Габ. – Я не пущу их в Сады. Не проси.
– Опять у калитки встанешь и будешь мечом махать?
– Именно так, Ализа. Именно так.
– Ты… будто боишься, что война закончится, – я обессиленно плюхнулась на диван и уронила голову на колени. – Тогда тебе придется жить чем-то, кроме битв. Спасаться чем-то другим.
– Теперь у меня есть ты, – неохотно пробурчал герцог.
– Есть, – согласилась сипло. – А еще у тебя есть военный шатер, в который можно сбежать, если я вдруг… если ты меня…
Я оборвала мысль. Не хотелось говорить об этом вслух – о его страхе погрузиться в эмоции слишком глубоко. Так, что станет опасно. В нежность, в заботу…
В любовь? Это слово меня страшило больше прочих. Его я избегала, о нем никогда не поднимала темы.
***
Я не считала полных лун, что мы нежились в Грейнхолле. Сколько минуло? Одна, две, три? Сплошная сладость… Омраченная разве что той единственной ссорой из-за Ахнета. И еще моим страхом, что Габриэл никогда не позволит себе полюбить по-настоящему.
Слова Галлеи застряли в памяти ржавыми крючьями. «Не уверена, что Габ вообще способен любить. Он запер сердце на замок».
Я вспомнила ее рассказ о девушке-виззарийке, проклявшей молодого герцога. А что забыла – о том расспросила принцессу снова. О смерти Солеи, об Эмильене, о том, что в этом мире и в этой жизни Габриэл не должен был обрести любви.
Значит, наш союз – ошибка подслеповатой россохи, закрутившейся в юбках и хвостах.
Я заметила, что даже с Эмильеной Габ видится не чаще необходимого. В «гомеопатических» дозировках. Словно боится, что яркое проявление отцовских чувств может стать опасным и для нее.
А малышка так остро нуждалается в его ласке, в его внимании.
