Отвергнутая жена - Мартиша Риш
- Который страж? Я хочу отблагодарить его. Мой малыш должен жить, расти здоровым. Люция так сильно его любила.
- Герберт. Он проявил заботу о наследнике.
- Герберт? Что ж, его я точно отблагодарю как следует.
Розен вырвался из замка во двор, расспросил кого-то из слуг о Герберте, бегом поднялся на второй этаж над конюшнями, попутно треснулся головой о низкую балку. В полутемной казарме парень был один. Бледный, стройный, гораздо моложе самого Розена. Пес войны, наемник! Хотя, какой там пес? Щенок! Молоко еще на губах не обсохло, чтоб заступать дорогу своему господину. Сколько ему лет? Двадцать четыре - самое большее.
- Ты! - прошипел барон и яростно бросился на Герберта. Даже меч из ножен не стал доставать. Ему захотелось убить любовника супруги собственными руками, придушить!
- Барон? - насмешливо спросил парень.
Схватка была недолгой. Ни один из противников не успел достать поясного ножа. Розен ослеп от ярости, Герберт попытался увернуться, ничем хорошим для него такой поединок кончиться не мог в любом случае. Убьет барона – его самого повесят. Не станет защищаться – погибнет как трус. Пальцы Розена почти сомкнулись на горле стража, пока тот отступал к стене.
- Куда ты собрался? - зло прошептал барон и, как ему показалось, вдавил Герберта спиной в стену.
Дело решил переплет окна. Под весом Герберта он проломился, парень вылетел вместе с ним наружу, рухнул в стог свежего сена.
- Убью. Подожди меня там!
Люди во дворе замка ахнули, кто-то бросился к Розену, другие поспешили откопать из стога сена Герберта. Наконец из замка вышел во двор слуга, поднял голову на казарму.
- Ваше сиятельство, кардинал пригласил вас к себе.
- Чтоб ему сдохнуть!
- Кардинал говорит, дело важное. Касается самого короля.
Барон тряхнул головой, будто рассерженный лев своей гривой.
- Иду. Поживи еще немного, Герберт, пёсий ты сын! Этого из замка никуда не выпускать. Жить ему осталось до заката!
Глава 19
Паул безуспешно пытался прикрыть рану Люции. Было видно, как проступает молодая кожа, срастаются края. И ничего не поделаешь с этим, колдовское зелье наполнило тело невероятной силой. Старик погуще растер проступившую кровь, да обмотал шею колдуньи шнурком, поверх которого вывесил крест. Полюбовался своей работой недолго, а и ладно, в лесу все одно будет темно! Никто не заметит, что рана исчезла.
Паул поставил рядом с девицей скамью, выложил на нее молитвенник, переложил станицы своими четками. Если кто и войдет, то сомнения в том, что делал возле ведьмы Паул, не возникнет. Старик боялся навести на себя подозрения. Когда в замке гостит кардинал, стоит быть готовым ко всему. Нельзя сейчас погибнуть, никак нельзя. Он обещал Люции утаить от всех бед ее малыша, опоить зельем, спрятать. Пройдут годы и мать снова возьмет на руки своего сына. Старик вздохнул, выдернул из-под тела чужой плащ, завернул девушку в свое собственное грубое покрывало.
Теперь нужно поторопиться, уговорить стражей перенести тело подальше отсюда, на обочину их лучшей дороги. Наемники не раз встречались со смертью, знают, как отличить мертвеца от живого. Времени осталось ровно до ночи, потом любой страж легко сможет понять, что Люция вовсе не умерла. Паул еще раз проверил дыхание девушки, приложил ухо к прекрасной груди – нет никаких признаков жизни. Да только и признаков мертвого тела нет.
Теперь пришло время позаботиться о себе, часть договора исполнена, да и Паулу нельзя сейчас встретиться с собственной смертью. Обещание, данное ведьме, должно быть исполнено.
В кармане рясы нашёлся флакон с остатками зелья, Паул во всем привык экономить, не стал откупоривать другой пузырек. Допил то, что было в склянке. Солоноватая капля выплеснулась на язык и исчезла. Неужели это все? Так мало нужно, чтоб обрести почти бессмертие? Как узнать, подействовало на него самого зелье или же нет?
Старик засомневался, начал прислушиваться к себе. Дыхание все такое же, ноги не занемели, правое колено так и продолжает ныть. Может, хоть ссадина на руке заживет? Или мозоли сойдут с натруженных рук? Люция велела опасаться полной луны, первые ночи проводить в своем доме и не болтать. Подойдет ли для этого келья? Кругом иконы, тексты святых писаний. Мало ли, что может случиться. Может, в следующее полнолуние наведаться в семью вышивальщицы?
Паул встряхнул пузырек, на самом донышке оставалась тоненькая розовая линия, ободок, самый последний остаточек бесценного зелья. Выливать жалко, подействует или нет на человека – не ясно. Кого бы еще пригласить с собой в вечность? Может, собаку? Все живая душа. Времена нынче темные, кому-то нужно охранять вещи. Да и пес хорошо служит, а ест мало. Чудная порода - лохматое тельце на коротеньких ножках, уши торчком, длинный хвост всегда поднят вверх на манер знамени. Старику его пес видом напоминал щетку для натирания паркета.
Паул долил в пузырек немного воды, сдобрил ею хлеб, бездумно отставил склянку на стол, та тотчас же опрокинулась. Лохматая собачонка радостным влиянием встретила хозяина, с благодарностью приняла лакомство из его рук.
- Подействует – хорошо, хоть над тобой скорбеть не придется, Жулик Пятый.
Пес радостно вильнул хвостом и навострил уши. Паул тут же посмотрел в сторону, указанную псом, ахнул и побежал к конюшням. Разъярённый, побагровевший от злости барон, стоял в проломе казарменной стены, надменно смотрел вниз.
- Убью. Подожди меня там!
В стоге сена кто-то зашевелился. Паул бегом бросился спасать несчастного, черным вороном перелетел через двор. Старику было ясно, что Розен сейчас не в себе, его разум затуманило горе. Уцелел ли хоть ребенок Люции? В таком состоянии мужчина способен натворить дел, о которых сам же потом пожалеет. Но вроде бы истошных криков служанок не слышно.
Как спасти того, кто сейчас возится в стогу, от ярости барона? В его руках сосредоточена вся власть над этими землями. Решит казнить – и никто не сможет его остановить. Барон в своем гневе страшен, да и силы ему отпущено богом немерено, редко встретишь такого высокого человека.
Похоже, что из замка состояние Розена тоже заметили. Его призвал к себе кардинал. Хоть бы ему удалось успокоить барона! Хоть немного смягчить его состояние. Иначе всем на этих землях несдобровать! Из стога сена показалась рука и тотчас человек замер. Мимо широким шагом прошел Розен. Из его глаз разве что искры не сыпались! Паул и сам замер в испуге. Кто его
