Отвергнутая жена - Мартиша Риш
- Ты цел, сын мой?
- Вполне, - зло откликнулся Герберт.
Ему безумно хотелось вынуть меч из ножен, броситься на Розена, а лучше вызвать того на поединок один на один. Вряд ли только Розен примет этот вызов, скорей всего, посмеется над стражем и только.
- Спрячься в конюшнях до завтра, сын мой, - старик уловил взгляд Герберта и правильно его оценил.
- Ну уж нет.
- Ты должен помочь мне, если не испугаешься.
- Помочь в чем, интересно?
- Идем скорей в келью, там все обсудим, - Паул бросил настороженный взгляд на замок.
Душеспасительные беседы кардиналы обычно ведут долго, а там уже и стемнеет. Если всё-таки Розен раньше наведается в часовню к телу жены, то одного стражника всяко можно спрятать в сундуке. Или в дальнем углу под собственной кроватью среди паутины, дохлых мух и старинных свитков. Если бы еще страж согласился там полежать!
- Идёмте, святой отец, - смирился Герберт слишком уж быстро.
Он надеялся ухватить немного времени, чтобы подумать. Чутье советовало молодому мужчине бежать как можно скорее и как можно дальше от проклятого замка. Не барон прибьет, так скоро случится осада.
Как только падет Смо́ленск, замку Розена тоже не устоять, барона самого вывесят вместо знамени на широких воротах. Все сметет войско царя, а уж стоит к нему присоединиться князьям, камня на камне здесь не останется. Шведский престол гораздо дальше царёва трона.
Сердце, напротив, приказывало остаться – оплакать Люцию, выкрасть и унести как можно дальше отсюда ее любимого сына. Он обещал, а обещания стоит давать только тогда, когда твердо намерен их исполнить. Увезет мальца в Тропоры, подсунет матери, та прокормит. Никто и не узнает в светленьком малыше наследника великого рода. Вырастет точно так же, как все. Его, Герберта, станет называть папкой. Почему бы и нет? Что плохого в ребенке? Селянам объявит, будто бы женился на чужбине, да жена померла, остался вдовым. Тогда Зенона примут. Только имя ребенку придется сменить. Крестить Иоанном, чтоб уж точно никто и никогда его не нашел из свиты барона. Хорошая месть выйдет для Розена – в одночасье он потеряет все.
Стражник вошел в часовню следом за стариком, потоптался на широких ступенях немного. Внизу пахло сыростью, травами, ладаном и свечами. Для кого-то, может быть, умиротворяющий запах, но только не для Герберта. Ему каменное здание чудилось обителью смерти, в особенности теперь, когда так глупо лишила себя жизни красивая женщина.
Живой ведьмы он почти не боялся, но кто знает, на что способна она мертвая? Ну-ка восстанет? В их городке и не такие слухи ходили о колдуньях. Некоторые и вовсе болтали, будто бы после смерти ведунья забирает с собой на тот свет всех тех, кем дорожила или напротив, тех, кого ненавидела. Якобы она ночью может подняться из своей могилы, обойти дома, стучать в двери и окна. Откроешь – уведет за собой на погост и обратно пути уж не будет.
Паул не знал, как половчей приступить к разговору. Он видел, что для Герберта ведьма значила много. Может быть, Люция ему помогла, а может, парень влюбился в красавицу. Как бы его уговорить сделать все именно так, как было обещано Люции?
Герберт стоял бледный, как меловая стена, косил взглядом на сверток с телом. Боится! До дрожи боится колдунью. Думает, что та умерла. Не станет ничего проверять. Только бы помог. Вдвоем уж они точно справятся и звать никого не придется.
- Помоги мне ее схоронить как стемнеет. Не убоишься, сын мой Герберт?
- Не убоюсь, - парень отчаянно затряс головой, - А днем нельзя?
- Кардинал может увидеть, да и горожане тоже. Разорят могилу, сожгут тело. Нехорошо выйдет.
- Нехорошо. Я помогу.
- А потом уезжай отсюда так далеко, как только сможешь. Ни к чему тебе оставаться при бароне.
- Не уеду, - жестко и твердо ответил парень, весь страх исчез из его глаз, как и не было.
- Я знаю, барон хорошо платит стражам. Такого щедрого господина сложно найти. Но даже на золото не купить жизни. Розен может убить тебя. Уезжай. Зачем тебе тут оставаться?
- Я дал слово Люции позаботиться о ее сыне.
- Ты - наемник. Разве есть у тебя честь, чтоб держать слово? Я и сам позабочусь о сироте. Не беспокойся о крохе.
- Я останусь здесь, рядом с ребенком.
- Воля твоя.
Паул посмотрел на сверток, в котором лежала Люция. Интересно, как сильно нужно его встряхнуть, чтобы она очнулась от сна не вовремя? Вышивальщицу мать разбудила очень быстро. Только бы с Люцией этого не произошло!
*** Кардинал был умным человеком, не зря он имел столь высокий сан. Он видел смятение и ярость, которые буйствовали в душе барона. Крепкий человек, сильный, опасный враг. Хорошо, что ему не так долго осталось ходить под небесами. Герцог Улисский обещал хорошую плату, если с Розеном все удастся уладить так, как нужно. Что ж, свидетелей нет, слуги не в счет, они не разумеют в зельях, эликсирах и ядах. Когда не действуют слова, хороший эликсир – это именно то, что нужно. И никто не сможет уличить кардинала в обмане, благо приграничье – не Ватикан, и не двор короля, здесь так редко плетутся стоящие интриги.
- Я не стану заключать нового брака! Ни с герцогиней, ни с кем-либо еще!
- Воля ваша, барон. Давайте разделим вино и я уеду из замка, чтобы сообщить герцогу Улисскому о вашем решении лично.
- Не стоит.
- В знак уважения ко мне. Или вы отказываетесь от церкви?
- Нет.
Кубок наполнился бордовым вином, из тяжелого перстня внутрь кубка выпало несколько капелек особенного эликсира. Через несколько минут воля покинула тело барона. Взгляд Розена потерял осмысленность, а язык стал заплетаться.
- Вам дурно? - участливо спросил кардинал.
- М-мм, - барон с трудом мог понять, что происходит. Все его силы уходили на то, чтоб стоять и не падать.
- На рассвете мы отправимся в земли герцога Улисского. Вы возьмете вместе с собой
