Тайна 12 невесты или Отбор на выживание - Наталья Шевцова
— Знаю только, что они точно в замке, — раздраженно отмахнулся Доминик. — Понятия не имею, почему Квентин до сих пор так и не явился, а вот, что касается Жордана и Лукреции — ничуть не удивлюсь, если выяснится, что они решили просто проигнорировать твоё приглашение. Эти двое всегда играли по-крупному и давно уже никого в грош не ставят, а тебя, в первую очередь. Не знаю, заручились ли они уже поддержкой Императора, — сказав это, он испытывающе посмотрел на Илберта Смартиса. Однако, тот ответил ему совершенно невозмутимым взглядом. — Но поддержка семи из десяти Высоких лордов у этой сладкой парочки уже точно есть.
Доминик хотел что-то ещё добавить, но, поймав предупреждающий взгляд жены, осекся и замолчал. После чего, сделав вид, что ожидает реакции на свои слова, вопросительно уставился на младшего брата. Неопределенность ситуации изрядно изводила его, по причине чего он чувствовал себя всё более и более неуверенно.
Младший брат, однако, сделал вид, что не понимает, что от него хотят и посему, вместо того, чтобы что-то сказать или задать уточняющий вопрос, уставился на него с подчеркнутым недоумением и ожиданием во взгляде.
Ну и чего же ты замолчал? Говорил его взгляд. Продолжай, пожалуйста. Я весь во внимании.
Доминик внимательно посмотрел на брата. Он не мог сказать что именно, но что-то в его поведении изменилось.
Николас никогда не был робкого десятка. Наоборот, он был решительным, бесстрашным и даже отчаянным и человеком и воином. Тем не менее, до сих пор он всегда вёл себя подчёркнуто деликатно, даже скорее, смущенно, в отношении и своих братьев и невесток. Да именно смущенно: он словно бы не переставал извиняться за то, что занял не принадлежащее ему место. Однако сейчас во взгляде его младшего брата не было смущения. Деликатность была. А вот смущения больше не было.
Это озарение так поразило Доминика, что у него даже дыхание перехватило. Ему надо было время, чтобы это обдумать. Но не здесь же!
К счастью, наградив его довольно чувствительным подзатыльником, судьба тут же сменила гнев на милость…
Глава 16
Створки дверей вновь распахнулись, и в тронный зал не вошли, но вплыли подобно двум лебедям — одетые в белоснежные одежды Жордан и Лукреция.
И хотя эти двое пришли без охраны и даже и близко не были столь же ослепительно красивы, благодаря окружавшей их невидимым облаком ауре сплоченности и непоколебимой вере в своё превосходство, они смогли произвести своим появлением не менее сильное впечатление на присутствующих, чем Доминик и Марица.
Именно поэтому эту пару Илберт Смартис принялся изучать даже ещё с большим вниманием, чем первую.
И первое, что бросилось ему в глаза: они были весьма и весьма уверены не только друг в друге, но в своих силах и в том, что они обладают реальной властью. Не то, чтобы он этого раньше не знал, просто… эти двое — они излучали не просто уверенность, они чувствовали себя в этом замке, в этом зале — полноценными хозяевами.
Об этом говорило и их медленное, вальяжное шествие, и то, как они склоняли головы, приветствуя легионеров, и то каким взглядом они одарили Доминика, Марицу, Николаса и его. Первых двух — презрительным, его — снисходительным, Николаса — насмешливым.
Лукреция и Жордан безусловно понимали друг друга с полуслова и жили душа в душу. И всё же от главного дознавателя не ускользнул ни взгляд Лукреции, тайком брошенный на красавицу Марицу, ни столь же «случайный» взгляд в этом же направлении её супруга. С той лишь разницей, что взгляд первой был полон яда и зависти, а второго — вожделения.
К чести красавицы, она не спасовала ни под первым, ни тем более под вторым взглядом, одарив и деверя и ятровку невозмутимым, холодным взглядом.
За свою длинную дознавательскую карьеру Илберт Смартис повстречал тысячи обворожительных красавец и потому льстил себя надеждой, что за эти годы в его организме по отношению к их очарованию не только иммунитет выработался, но он также научился видеть их насквозь.
Поэтому он сразу распознал в Марице беспощадную и хладнокровную хищницу. Однако, непроизвольно вздрогнул он именно тогда, когда заглянул в глаза Лукреции…
В её направленном на Николаса лучащемся вполне искренней благожелательностью взгляде ему почудилось — плотоядно-ленивое удовлетворение, которое он не раз наблюдал в глазах своей кошки, когда та забавлялась с мышью, которую поймала сразу после сытого обеда.
Принимая во внимание деликатесы, которыми её регулярно потчевали и он, и жена и дети, его Багира могла бы в принципе не ловить мышей. И её всё равно бы любили, холили и лелеяли. Но ей было скучно, и именно поэтому она их и ловила. Что, к слову, было не такой уж и простой задачей, поскольку у них в доме мыши не водились. В связи с чем, ловила Багира мышей не так уж и часто. По причине чего, каждая увенчавшаяся трофеем охота становилась для Багиры грандиозным праздником. Видя, какое удовольствие его кошке доставляет охота, Илберт не раз покупал своей любимой питомице мышей и пытался научить её охотиться на них и играть с ними, оставляя их при этом в живых. Но такая уж у его кошки была натура. Ей нравилось и охотиться, и играть, и убивать.
Высокий лорд, впрочем, и тут не ударил в грязь лицом. В его подчёркнутом озорной, мальчишеской улыбкой ответном «благожелательном» взгляде светился даже не вызов, а откровенное подстрекательство.
«Ну-ну! Просто горю от нетерпения, так жду твоего хода, драгоценная моя невестка», — говорил его взгляд в то время, как его правая рука сдергивала с Оливии Стрижевской полог невидимости.
Увидев которую, Лукреция, правда, всего на миг, но всё же растерялась. Не испугалась, а именно растерялась. Вслед за чем, судя по подозрительно сузившимся глазам, принялась лихорадочно гадать, что здесь, в принципе, может делать эта девчонка и зачем Николасу понадобилось устраивать для неё подобный сюрприз.
«Красавец! — оценив финт, проделанный Николасом, мысленно похвалил Илберт, проникаясь всё большим и большим уважением к своему подзащитному. — Просто красавец!»
Он так увлекся наблюдением за сменой выражений глаз Лукреции, что чуть не пропустил момент, когда на пороге появилась третья долгожданная пара: Квентин и Корнелия.
Едва переступив порог тронного зала, словно бы ожидая разрешения войти, Квентин и его супруга остановились: он поклонился, а она сделала
