Тайна 12 невесты или Отбор на выживание - Наталья Шевцова
«Как интересно… Учитывая, судьбу, которая постигла всех трех жен Николаса, я бы на её месте испытывал благодарность, — отметил про себя главный дознаватель. И тут же сделал вывод: — Или она замешана в их смерти, или я ни хрима не разбираюсь в женщинах!»
— Возлюбленные братья мои, — скользнув взглядом по Доминику, Жордану и Квентину, между тем изрек Николас. — И вы, безмерно мною уважаемые леди, — по очереди кивнул он каждой из супруг братьев, — благодарю вас за проявленное снисхождение к моей скромной персоне. И дабы не злоупотреблять вашим терпением и дальше сразу же перейду к делу.
И капитан Мариус и главный дознаватель, слыша голос Николаса, точно знали, что он иронизирует, однако, сколько не пытались, не смогли расслышать даже нотки иронии. Только почтение и предупредительность.
«Красавец! — в очередной раз мысленно восхитился Высоким лордом Илберт. — Просто красавец!»
— Прежде всего, разрешите, представить вам начальника департамента дознания Имперской тайной канцелярии Его Сиятельство барона Илберта Смартиса, — переведя взгляд на дознавателя, продолжал вещать «красавец, просто красавец».
Илберт Смартис церемонно поклонился каждой из трёх пар, с удовлетворением отметив, при этом, что все шестеро очень и очень напряжены и даже напуганы.
«То есть, рыльце в пушку у каждого», — сделал себе очередную мысленную зарубку главный дознаватель.
— У меня есть важные новости, которыми, ради вашей безопасности, я обязан поделиться с вами безотлагательно, — говорил тем временем Николас. — Не далее как час назад господин главный имперский дознаватель, — склонил он голову в сторону названного им лица, — сообщил мне, что у тайной канцелярии есть все основания подозревать, что в Белый замок каким-то образом проник хримтрусский шпион…
Глава 17
Все время вскрытия Силли Фарнел ходил вокруг прозекторского стола, периодически заглядывая то Вивиан, то местному некроманту Маккою через плечо, чем жутко раздражал не только их, но и префекта Паттерсона.
Последний, так как ему нечем было заняться, кроме как наблюдать, в конце концов, не выдержал: опасаясь, что ещё полчаса, и он случайно пришпилит этого егозу с шилом в заднице к стене, вспомнил о «совсем забытых» очень срочных делах, извинился и ретировался.
— Силли, — вслед за ним не выдержала и Вивиан тоже. — Ещё раз приблизишься ко мне ближе, чем на метр, я за себя не ручаюсь!
Пробормотав в очередной раз неразборчивые извинения, Силли почесал затылок и снова крутанул в воздухе увеличенную реплику «снежинки». Он периодически смотрел на печать вот уже час, мысленно сверяя её руны и линии с теми, которые когда-либо попадались ему в древних трактатах и всё никак не мог понять, что же не даёт ему покоя.
Да, у него было абсолютная память, в который раз уже говорил он себе, и он был гением, но никто не может знать всего. Поэтому, если он сейчас попрощается и отправится заниматься порученными ему журналами, ему никто даже и слова не скажет. Наоборот, вздохнут с облегчением и радостно пожелают счастливого пути.
Точнее, что не давало ему покоя, он знал. Ему не давала покоя печать. Он подозревал, что зелье лишь продолжило процесс превращения в суккубу, а инициировала процесс именно печать.
По этой причине Силли предполагал, что на покойнице стоит не одна печать, а две слившиеся, если так можно выразиться, в одну единую.
Первой — была та, которой Эрмилию Перскую, так сказать, «облагодетельствовал» Магистр Антропос, а вторая — та самая «снежинка».
Но если первая была вытатуирована на теле жертвы, то «снежинка», в понимании Силли, была не татуировкой, а чем-то вроде шрама от ожога или, скорее даже, аллергической сыпи, с той лишь разницей, что в данном случае, роль иммунной системы выполняла магия хримтурсов, а роль аллергена — демоническая магия.
Чего юный маг не знал, так это как доказать свою теорию. Как, впрочем, не знал он и того, была ли она правильная. Хримтрусского он не знал, а чисто внешне «снежинка» — не только обладала всеми характерными признаками классической магической печати, но и, практически, была ею. Вот, если бы ему удалось разделить «снежинку» на две печати, после этого он бы уже не сомневался, что прав…
Однако сколько он не крутил увеличенную реплику «снежинки» в воздухе, не мог найти ни одного свидетельства наложении одной печати на другую: ни одной размытой линии или символа, который бы казался лишним.
Поняв, что, сколько бы он ни крутил печать и сколько ни увеличивал бы, всё равно не найдёт ничего, что поможет ему доказать свою теорию, Силли Фарнел сделал то, что до сих пор не только никогда не делал, но и считал в высшей степени непрофессиональным: высказал предположение, основанное только на том, что он чувствовал.
— Меня посетила та же мысль, — выслушав его, кивнула Вивиан. — Однако, как и ты я не нашла ей подтверждения и потому решила пока не заморачиваться.
— Я тоже хотел было не заморачиваться, — признался Силли, — но потом подумал, а что если обе печати отдельно друг от друга невидимые и проявляются только при столкновении питающих их конфликтующих магических потоков?
— И очень правильно подумал, — согласилась Вивиан. — Зная нашего шефа, он, наверняка, уже наметил устроить завтра с утра что-то вроде лекарского осмотра для кандидаток…
— Толку от которого будет ноль, а возмущенных воплей — на всю империю, — продолжил её мысль Силли и вдруг с криком: «берегись» потянул на себя принцессу, упал вместе с ней на хоть и довольно чистый, но от этого не менее мягкий каменный пол. Вслед за чем, перебросив девушку через себя и завопил: «беги-иии!»
Причём кричал это не только он, но и местный некромант, беспорядочно размахивающий с зажатым в руке скальпелем.
— Беги-ииите, Ваше Высочество! — вторил ему Маккой. — Или я вас убью! А я не хочу вас убивать, я пытаюсь противостоять, — в голосе некроманта была мука, а по щекам текли слёзы, — но у меня не получается вернуть себе контроль над своим телом!
Что он тут же и доказал, взявшись двумя руками за прозекторский стол, на котором лежала покойница, и швырнул его вместе с ней через всю комнату с такой силой, что не окажись на их пути стена и потолок, ещё неизвестно как далеко они бы улетели.
Учитывая
