Тайна 12 невесты или Отбор на выживание - Наталья Шевцова
Тем не менее, крик ужаса из их уст Силли Фарнела вырвался не потому, что ему казалось, будто из его ушей ручьём течёт кровь, а потому что он увидел, куда упал стол.
Огромная металлическая громадина перегородила собой единственный выход из прозекторской.
— Ух, ты! — восхитился своим броском Маккой, глаза которого за стеклами очков сделались размером с пончики. — Не знал, что я так умею. Но зато я знаю, что умею так, — он сделал шаг вперед и начал поднимать руку…
В ту же секунду вокруг него заклубился черный туман: он ластился к его рукам, ногам, груди и лицу, обнимал его за плечи, плескался в глазах…
— Торен — это не вы… Вами управляют! — попыталась достучаться до истинного сознания некроманта Вивиан. — Торен, боритесь! Вы можете! Боритесь, Торен, — задыхаясь от страха, умоляла она, пытаясь заглянуть некроманту в глаза.
Встретившись с ней взглядом, Маккой, точнее тот, кто завладел его телом и разумом, не попытался отвести взгляд, наоборот, вперился в девушку затянутыми тьмой глазами и криво усмехнулся.
Именно поэтому, хотя это и длилось лишь мгновение, Вивиан заметила, что глаза некроманта снова стали человеческими…
Что очень разозлило контролирующего его мага
— Умри! — безапелляционно заявил он и на сей раз уже не медленно, а резко поднял руку.
— Только через мой труп! — закрыв собой принцессу, выскочил вперед Силли, одновременно выставляя левой рукой перед собой защитный щит, а правой — швыряя в противника мощным огненным зарядом.
В ответ, однако, опытный некромант лишь презрительно махнул рукой и огонь, который должен был бы испепелить его на месте, просто… превратился в ластящийся к нему, словно, верный песик, чёрный дым.
Понимая, что ещё секунда и пытавшемуся спасти её благородному мальчишке, не жить, Вивиан сделала то, что обещала своему профессору по аномальной менталистике никогда не делать без судебного ордера или согласия того, в чью голову она проникает…
В мгновение ока, сделав несколько решительных шагов, Вивиан преодолела разделяющее её и Маккоя расстояние, обхватила руками его голову, взломала защитные барьеры его подсознания и, нащупав ускользающее «я» некроманта, ухватилась за него и выбросила его и себя за грань реального мира в, так называемый, серый мир.
Это было очень опасно. И для неё и для того, с кем она подобное проделывала. Но в данном случае, это было опасно, прежде всего, для неё. У неё был сильный дар, но при этом она была скорее эмпатом, чем менталистом, медиумом или сноходцем.
Ибо, чтобы проникнуть в разум других, ей приходилось на некоторое время приоткрывать для них и своё сознание тоже, это делало её уязвимой. Не для всех, к счастью. А лишь для тех, кто ментально был намного сильнее её.
Те, кто был ненамного сильнее — тоже представляли проблему, но она была скорее этического и правоохранительного характера: хорошо обученные и достаточно сильные менталисты были способны засечь чужое проникновение в их голову и, если данное проникновение было без их разрешения или незаконно, имели полное право потребовать объяснений и даже подать в суд.
Что же касается, сильных и хорошо обученных менталистов, то погружение в их разум в лучшем случае, могло стоить ей жизни или сумасшествия, в худшем же — судьбы пожизненной марионетки.
И именно у такого менталиста Вивиан как раз и попыталась отобрать добычу. И, разумеется, она об этом знала.
А потому не сомневалась: в схватке лоб в лоб — она не продержится и минуты.
Однако уникальность дара младшей дочери Императора состояла в том, что он представлял из себя некий никем ранее неизученный гибрид сенситивной эмпатии, менталистики, медиумистики и снохождения. По этой причине девушка постигала его через призму накопленных знаний, техник и практических навыков всех четырёх приведенных выше наук, благодаря чему научилась мастерски не только сочетать преимущества всех четырёх магических талантов, но и компенсировать недостаток в силе одного дара за счёт другого или даже двух или трёх других.
И именно поэтому Вивиан рискнула. И просчиталась…
Встречный ментальный удар оказался такой силы, что она едва не потеряла сознание. Ощущение было таким, словно ей кто-то сначала зарядил громадным, каменным кулачищем в солнечное сплетение, а затем, швырнув головой о каменную стену, впечатал в её в неё. При этом и скорость полёта и сила удара были таковыми, что оставалось только удивляться, как подобный удар выдержал её череп.
В глазах ожидаемо мгновенно потемнело…
Затем появилось ощущение, будто бы она падает в бездну, но не одна, а вместе с кем-то, кого она крепко держит за руку.
«Вот только она ли? Или может это её держат за руку? И не просто держат, а утягивают за собой в бездну!» — испуганно подумала Вивиан и заставила себя раскрыть глаза. Она честно попыталась хоть что-нибудь рассмотреть в кромешной тьме, однако всё было тщетно.
Окружавшая её темнота была не просто непроницаемо чёрной, но ещё и густой, плотной и… затягивающей, словно на редкость голодная, жадная и нетерпеливая болотная трясина.
Вивиан очень много раз проваливалась в серый мир, но он никогда ещё не был настолько пустым, холодным, тёмным и молчаливым…
Тишина настолько сильно резала слух, что причиняла ей почти физическую боль. Пустота, холод и тьма настолько безжалостно и целенаправленно сжимали её в своих объятиях, что, казалось, вот-вот поглотят её целиком.
Хотя нет, не казалось.
Потому что это был не серый мир. По крайней мере, не её серый мир.
Вивиан назвала придуманный ею мир серым — только потому, что в нём отсутствовали краски. Всё же остальное в нём присутствовало. Более того, в своей сущности, это был всё тот же привычный ей мир — только в черно-бело-серой версии. Что было, к слову, очень удобно, поскольку в чёрный цвет в нём были окрашены опасные, согласно её пониманию, вещи, а в белый — безопасные. Всё же ею неизученное и ей непонятное — было окрашено в серый.
В надежде на «авось», Вивиан дёрнулась изо всех сил, однако тьма, неумолимо затягивающая её в свою трясину, ожидаемо крепко держала её
