Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы - Елена Анатольевна Кондрацкая
«Сейчас». Это короткое слово больно ударило меня под дых. Сейчас. Значит, он думает, что в прошлом моя вина была. Конечно, думает. Как и все они.
– Тебе нужна защита, Кэтрин, – продолжал Кай. – Что бы ни водилось в этом замке, оно вполне может вернуться за тобой. И я на твоей стороне как… – он сделал паузу, прежде чем выговорить следующее слово, – фамильяр и как следователь. Я хочу помочь. Кто бы ни охотился за тобой, я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы остановить его. Но мне нужно, нужно, Кэтрин, чтобы мы доверяли друг другу. Мы должны быть заодно.
Его голос звучал искренне, глаза смотрели прямо и открыто, и моё сердце невольно отзывалось на его слова. Я хотела защиты, безопасности, хотела, чтобы кто-то поддерживал меня так же, как Кай держал меня там, в кромешной тьме, – крепко и уверенно. Я очень хотела, чтобы его слова были правдой. Злясь на себя за подобные мысли, я стащила с полки очередную книгу – уже не знаю, какую по счёту, – и принялась листать, не обращая ни малейшего внимания на написанное. Кай какое-то время смотрел на меня, то ли ожидая ответа, то ли думая о чём-то своём, а потом вернулся к стеллажу. И только когда его взгляд оторвался от меня, я снова смогла вдохнуть. Захлопнув книгу, так и не поняв, о чём она была, вернула на полку и взяла следующую.
Страницы с шелестом побежали, раскрываясь веером, торопясь скорее добраться до нахзаца, и тут перед глазами промелькнул крупный заголовок: «Разумные кевренны – высшие связи». Я замерла с раскрытой книгой в руках. Пробежала взглядом по странице. Русалки. Келпи. Оборотни. Вампиры. Сфинксы… Перемахнула пару страниц вперёд, скользя по диагонали, и остановилась, поймав маленький, почти незаметный абзац. Сердце громко застучало в груди, и я затаила дыхание.
Я вчитывалась в слова ритуала, запоминая и впитывая. Он оказался проще, чем я могла себе представить. Гораздо проще. Неужели Пути, которые свёл сам Поток, можно было разрушить так легко? Ну да, конечно, будь фамильяр неразумным животным, ничего бы не вышло, ведь в ритуале нужно активное и словесное участие двух сторон… Но всё же. Всё же это так просто…
Я провела пальцами по строчкам, будто пытаясь почувствовать, что написанное – реально. Подняла взгляд на Кая. Он стоял ко мне боком, листая очередную книгу. Лунный свет серебрил его волосы, длинные пальцы перелистывали тонкие пожелтевшие страницы, брови хмурились, отражая спрятанные от меня мысли. Всего пара слов – и мы оба свободны. Прямо здесь и сейчас мы можем перечеркнуть эту глупую ошибку, стереть, будто её и не было. Я избавлюсь от него, а он – от меня. Наконец-то.
Кай почувствовал мой взгляд и поднял голову. Он перестал хмуриться и посмотрел на меня с интересом. Я молча смотрела на него в ответ, пойманная в ловушку его взгляда и своих мыслей. Шарик света над нашими головами замигал, грозя вот-вот потухнуть и оставить нас в темноте. Оставить меня в темноте. Совсем одну.
– Что-то нашла? – спросил Кай, и его голос, спокойный и уверенный, привёл меня в чувство.
Я опустила голову, нашла взглядом заветные слова. Мурашки рассыпались по коже то ли от написанного, то ли от взгляда Кая, который я ощущала, кажется, всем телом. Должно быть, это оттого, что мы теперь шли по одному Пути. По Пути, который не был нашим. И никогда не будет.
– Кэтрин? – Его голос звучал в непроглядной темноте моего сердца.
Я закрыла книгу и убрала её обратно на полку:
– Нет. Тут тоже ничего полезного.
9
Холод пробирал меня до костей. Тяжёлый, влажный, как болотный туман. Он один был со мной в кромешной тьме, такой густой, что, сколько ни сиди, глаза не привыкнут. Пахло плесенью, и мне казалось, что я сама поросла ею с ног до головы, может быть, так и было. Вдали что-то тихо застучало, и я сжалась от страха. Я знала этот звук, помнила – это когти огромного серого волкодава стучали о каменный пол. Заскрипел фонарь, керосиновый, тяжёлый, с мутным треснутым стеклом – единственное, что работало в этом проклятом месте. Послышались тяжёлые шаги, и я всё сильнее сжималась, пыталась слиться с ледяной стеной, хотя знала, что это меня не спасёт. Сердце стучало в ушах, подкатывало к горлу, мешая вдохнуть. Цок-цок-цок. Стучали когти. Всё громче скрипела лампа, эхо нарастало, перекрывая звук, множилось, оглушало. Я зажала уши, зажмурилась, дрожа всем телом. Из коридора медленно выплыл дрожащий круг света, очертив узор решётки, за которой я сидела. Он ошпарил мне щёку и левый бок, и я застонала, не понимая, что хуже – жуткий каменный холод или жгучий жар его огня. Я хотела спастись, да хотя бы заметаться по своей клетке, но не могла пошевелиться, прикованная к месту страхом. За фонарём плыла фигура, чёрная, огромная, как гора, я не видела лица, но знала, кто пришёл за мной. Снова.
– Кэт. Кэтрин!
Я проснулась, вздрогнув всем телом. Распахнула глаза, пытаясь понять, где я и что со мной. Щека лежала на чьём-то плече и горела огнём вместе с ухом, левым боком я прижималась к кому-то. Правый бок кусал сквозняк. Вот откуда жар и холод. Цок-цок-цок, – стучали по стеклу ветки, шелестели капли дождя, скрипело открытое где-то окно.
– Ты стонала так, как будто тебе больно. Всё хорошо?
Я вскинула голову и уставилась на Кая, на плече которого, судя по всему, и заснула. Мы сидели на полу библиотеки, обложившись книгами, будто строили оборонительные сооружения. В темноте я не могла разглядеть выражение лица Кая, но тон, которым он задал вопрос, вывел меня из себя. В нём я расслышала жалость.
– Приснилось, что ты расхаживал тут голышом. Я не смогла вынести этого жалкого зрелища, – огрызнулась я и отодвинулась, позволяя сквозняку забраться между нами. По шее и спине рассыпались зябкие мурашки. Мне тут же захотелось вернуться обратно и прижаться к тёплому боку Кая, но вместо этого я встала. Судя по гулкой тишине, Кай отвечать на мою колкость не собирался. Он тоже поднялся и стал расставлять книги обратно на полки.
Я размяла затёкшие спину и шею, зажгла на ладони шарик света, посмотрела на часы и цокнула языком. Сколько же я продрыхла!
– Некогда прибираться, пора уходить. Скоро горгулья уйдёт на обход. Не хочу торчать тут до заката.
– У нас есть пара минут? Я бы посмотрел ещё несколько книг, вдруг что-то найдётся.
– Да нет там ничего. Мы всю секцию перебрали, если бы что-то было, уже бы нашли. Все твердят одно и то же: хочешь избавиться от фамильяра – убей его. – Это прозвучало грубее, чем я планировала, и я отвернулась, чтобы не смотреть на Кая, боясь, что он прочитает что-то по моему лицу. Сердце опять застучало в ушах, ладони вспотели, а шарик заморгал, выдавая мою нервозность, я тряхнула рукой, заставляя его успокоиться. Кай считал моё раздражение по-своему.
– Не расстраивайся, ghealach. Мы что-нибудь придумаем, я попробую аккуратно узнать что-то в Надзоре.
– Нет! – Я стремительно развернулась, замялась, стараясь взять себя в руки. Да что со мной такое, чёрт возьми?! Я прочистила горло и продолжила спокойнее: – Если они узнают про нас…
– Они не узнают. – Кая такая реакция озадачила, но он в отличие от меня сохранял завидное спокойствие. – Я же сказал…
– Я запрещаю. Как твоя… – Я запнулась, но тут же продолжила: – Как твоя хозяйка.
По лицу Кая пробежала судорога, брови нахмурились, губы сжались, но он ничего не сказал. Только в глазах промелькнул враждебный огонёк, взгляд затравленного зверя. От этого взгляда у меня в груди стянулся тугой, обжигающе горячий узел, и я добавила, убеждая не столько Кая, сколько себя:
– Мы не можем так рисковать.
– Традиционная металлопланетная символика алхимии
