Невеста из империи Зла - Эльвира Валерьевна Барякина
Его истории разительно отличались от того, что передавали по телевизору и печатали в газетах, поэтому потомки, как правило, прадедушке не верили. Впрочем, тот об этом не догадывался: из уважения к его возрасту никто никогда с ним не спорил.
Лена помнила, как в детстве Константин Эрнестович рассказывал ей «сказки»:
— Я, сударыня, удивлялся всего два раза в жизни и с тех пор больше не удивляюсь.
— А чему? — заинтригованно спрашивала его правнучка.
Глаза прадедушки подергивались дымкой воспоминаний.
— В семнадцатом году после кадетского училища я отправился принимать свой полк. Приехал в штаб, а там какие-то пьяные рожи шатаются. Я спрашиваю: «Где командир?» А они мне: «Мы за него. А тебя мы сейчас расстреляем как классово чуждый элемент».
— Так чему же ты удивился? — не понимала Лена.
— Да я думал, это бандиты были, а это оказались революционные солдаты, новая власть.
— А второй раз?
— А второй раз в тридцать седьмом. Кто-то написал анонимку в НКВД, что до революции я был офицером и угнетателем трудового народа. Чудом не посадили.
— Так удивился-то ты чему?
— Да какой же я угнетатель, когда я не успел начать угнетать!
В общем, Константин Эрнестович был поистине эпохальной личностью.
Проведя инспекцию по квартире, прадедушка нашел, что в ней «много непорядку». Лениной бабушке, его дочке, было обещано «надрать уши», а Марике сказано, что она «персик и душка».
— Визгу от вас — как от мартовских кошек, — под конец заявил он женщинам. — Где у вас тут тишина и покой? Мне отдохнуть с дороги надо.
Тишину прадедушке обеспечили в родительской спальне. Константин Эрнестович сел в кресло и только собрался было вздремнуть, как ему на глаза попался стоявший под кроватью ящик с ркацители. Не то чтобы прадедушка был алконавтом… Нет! Просто он являлся большим ценителем благородных напитков.
Через пятнадцать минут Константин Эрнестович уже с удовольствием прислушивался к шуму в голове. Ему было хорошо. На улице светило солнышко, впереди маячили радужные перспективы свадебного гулянья.
«Ленка-то на сносях: неужели праправнука дождусь?» — удивился третий раз в жизни Константин Эрнестович.
В этот момент на балконе что-то зашуршало. «Голуби», — подумал прадедушка. Но, повернув голову, он узрел нечто иное.
За окном маячили ни много, ни мало… ангелы. Все трое были в серебристых одеяниях и как бы воспаряли, постепенно поднимаясь над парапетом. Потом большенький приоткрыл балконную дверь и шагнул в комнату.
Как старый коммунист и красный командир Константин Эрнестович не верил в загробную жизнь, но это зрелище потрясло его до глубины души. Сдавленно вскрикнув, он подхватил со стола большую деревянную линейку и, как саблей, наотмашь рубанул ею пришельца.
Получив по куполу, ангел замолотил то ли крылами, то ли передними лапками и громко выругался матом.
От этой запредельной жути прадедушка заорал.
— Дедуля, ну это же я, жених! — стаскивая с головы шлем, сказал небесный воин.
За несколько дней до свадьбы Миша заглянул в пожарную часть, где служил один из его приятелей, Коля Гребенкин. Там, в застекленном шкафу, он узрел нечто: сияющие серебром термокостюмы.
— Такую температуру выдерживают, что ой-ей-ей! — похвастался Коля. — Мы в них на учения в прошлый раз ходили.
— А можно я их возьму у вас не надолго? — восхищенно прошептал Степанов.
— Зачем?
— Ну это же почти рыцарские доспехи! Представляешь, если я заявлюсь в них на выкуп невесты? Там же все в обморок от восторга попадают!
Коля обещал все устроить.
Сценарий был проработан от и до. Накануне вечером Миша взял ножовку и спилил замок на чердачной двери в соседнем подъезде. Теперь дело оставалось за малым: залезть на чердак, через пожарную лестницу проникнуть в Ленину квартиру и похитить невесту в обход жаждущих выкупа подружек.
И вот настал час «икс». Облачившись в сверкающие термокостюмы, жених, Жека и Коля выбрались на крышу.
— Ждут! — хихикнул Пряницкий, глянув вниз на собравшихся у подъезда подружек.
— Пусть ждут, — снисходительно отозвался Миша.
«Эх, жалко никто нас на камеру не снимает!» — думал он, перебираясь с лестницы на балкон. Посвященная в заговор Марика специально оставила дверь приоткрытой, так что похитители беспрепятственно проникли в квартиру. Но тут их встретил Константин Эрнестович.
Термокостюм был рассчитан не только на запредельные температуры, но и на солидные механические нагрузки. Но куда ему было противостоять разбушевавшемуся прадедушке! После его меткого удара на лбу у Миши выросла здоровенная шишка, переливающаяся всеми цветами радуги.
Сбежавшиеся со всей квартиры женщины принялись жалеть пострадавшего.
— Мама! Где у нас пудра? — причитала Лена.
— Я, пудренный, в ЗАГС не пойду! — отмахивался Миша.
Константин Эрнестович смущенно топтался рядом.
— Забинтуйте его, да и дело с концом. Будет не жених, а загляденье: как будто только что с фронта вернулся.
«Хочешь нормальную свадьбу — бери в жены сироту», — отметил про себя Жека. Он всегда предпочитал учиться на чужих ошибках.
Шишку замазали, прадедушку успокоили, подружкам выдали бутылку шампанского, чтобы не расстраивались.
Вывернувший из-за угла свадебный кортеж усиленно загудел.
— Ну что, поехали жениться? — спросил Миша невесту.
— Поехали, — согласилась та.
И тут будущая теща торжественно вытащила из кладовки потертого полуметрового пупса и потребовала усадить его на крышу машины. Выяснилось, что этот франкенштейн был их с отцом свадебным талисманом.
— Жека, миленький, — обратилась она к свидетелю, — проследи, чтобы с ним ничего не случилось! Это семейная реликвия — память для потомков.
Пряницкий поклялся личным счастьем, что с куклой все будет в порядке.
Вдвоем с Алексом они кое-как усадили ее на крышу и привязали ленточками.
— Интересно, почему на меня всегда навешивают самые дурацкие обязанности? — сокрушался Жека. — Я что, так похож на идиота?
— Спеши делать добро, Жека! — укоризненно сказал ему Алекс.
— Ага, спеши… Поспешишь — людей насмешишь!
— Ну садитесь все, что ли! — прокричала Марика, выскочив из невестиной машины. — На регистрацию опоздаем!
Разумеется, по дороге пупс был утерян.
— Жека! Ты же обещал, что ничего не случится! — разрыдалась теща. — Ты обязан его найти!
Оставив ленту свидетеля на попечение Алекса, Жека кинулся на поиски.
Пупс, вернее, то, что от него осталось, был обнаружен на перекрестке почти у самого Лениного дома. К
