Путеводитель по миру Persona. Поиск себя и скрытых смыслов - Клеманс Пости
Значение маски
Поскольку трикстер воплощает в себе сумму черт, глубоко укоренившихся в человеческой природе, его мифологические образы чрезвычайно многочисленны. Такой архетип, как трикстер, легко может символизировать маска: она подавляет индивидуальность и сублимирует сам архетип или бога. Карл Юнг связывал фигуру трикстера с карнавалами и языческими праздниками – речь идет не о ношении маски с целью «скрыть» свою сущность, а о слиянии с ролью, архетипом.
«В плутовских историях, на карнавалах и пирушках, в магических ритуалах исцеления, в религиозных страхах и восторгах человека призрак трикстера является в мифологиях всех времен, причем иногда в не оставляющей никакого сомнения форме, а иногда в странно измененном обличье»[418].
Добавьте к этому следующие слова Джозефа Кэмпбелла о роли маски в первобытных церемониях:
«Маска на первобытном празднике почитается и воспринимается как истинное явление мифического существа, которое она представляет, хотя всем известно, что маску сделал человек и теперь кто-то ее носит. Более того, этот кто-то считается богом в течение всего ритуала, частью которого остается и сама маска. Он не просто представляет бога: он и есть бог»[419].
Поэтому следует понимать, что маски в Persona 5 не только сохраняют в тайне личность их владельцев, но прежде всего служат для того, чтобы символизировать нечто за пределами индивидов, которые за ними скрываются. Давайте вспомним, что термин «персона» происходит из античного театра и его актерских масок. Далее они стали функцией в рассказываемой истории, а значит, и аспектом человеческой природы. Другим хорошим примером можно назвать группу хакеров Anonymous, на которую явно ссылается слоган Medjed[420]. Их маска позаимствована у персонажа V из комикса Алана Мура и Дэвида Ллойда «V – значит вендетта», которая в свою очередь выполнена по образу Гая Фокса. В комиксе Англия находится под властью фашистского режима со все более жестокими этническими и политическими чистками. Человек, называющий себя V, восстает против тирании и в конце концов свергает правительство. V справедливо утверждает, что никому не под силу убить его, ведь он «всего лишь идея», которую символизирует маска. В экранизации, снятой Джеймсом Мактигом по сценарию Ланы и Лилли Вачовски, в финальной сцене жители Лондона выходят на улицы в масках V, а героиня Иви, его протеже, добавляет: «V – это все мы». Иначе говоря, V – это архетип.
Вернемся к Юнгу. Он считал, что трикстер связан с карнавалом, потому что представляет хаотический и творческий потенциал, который (чрезмерно) упорядоченное общество склонно подавлять, – по сути, «коллективную тень» всей цивилизации. К примеру, костюм Арлекина своей пестротой нарушает социальные нормы: обилие узоров и цветов представляет его одновременно неуловимым и изменчивым, символизируя свободное от законов творчество, которое Юнг связывает со скрытым потенциалом бессознательного или исходным хаосом. Трикстер присутствует в первобытных и древних космогонических ритуалах, воссоздающих рождение мира, где самые ранние боги появляются из первозданного хаоса. В трикстере отражен потенциал, он находится на границе между порядком и хаосом точно так же, как герой-трикстер одной ногой стоит в настоящем мире, а другой – в грядущем. Бархатная комната становится отличным образом такой балансировки, поскольку Игорь и Филемон с самой первой части Persona называют ее пространством «между сознательным и бессознательным». То же понятие характеризует аркан «Дурак» (или «Шут») в Марсельском Таро, связанный с героями Persona 3, 4 и 5, а внешний вид карты в некоторых версиях напоминает об итальянских образах Полишинеля и Арлекина. Стоит ли упоминать, что кодовое имя героя Persona 5 – Джокер, карта, «отделенная» от классической игры и склонная отступать от правил?
Прежде чем принять маску архетипа (или трикстера) и надеть костюм Таинственного похитителя, главные герои «срывают» социальную маску с лица, когда выводят на свет свою Персону. Опять же, определение термина «персона» дается довольно вольно и даже противоречиво – можно цинично сказать, что Таинственные похитители «отказываются от своей персоны, чтобы породить свою Персону». Говоря менее запутанным языком, герои освобождают свое супер-эго (фрейдистское понятие, которое упрощенно сравнивают с самоконтролем) и позволяют внутреннему неповиновению вырваться наружу, демонстрируя воплощение мятежного духа. Они снимают маску, которую требует общество (законы, самоцензура, дисциплина), и надевают маску самоопределения (честность, правда, неповиновение).
Статус-кво и старые порядки
Пределы системы
В любой значимой истории роль героя-трикстера заключается в том, чтобы изменить мир: ровно это и делают Таинственные похитители в конце своего путешествия. Они побуждают вялый народ к восстанию против коррупции, которая поразила всю политическую систему, и закладывают основы для дальнейшей революции сознания. Финал игры явно отсылает к цитате в начале этой главы: Карл Юнг почти дословно объяснил необходимость появления трикстера, когда система находится на пределе своих возможностей, а индивидуальность поглощена коллективизмом. Иначе говоря, избыток порядка убивает порядок. Обновление нельзя откладывать вечно, а система способна сохранять видимость стабильности лишь до поры до времени. В этом и заключается порок идеологии: когда действительному положению дел приходится придавать напускную видимость, чтобы защитить обоснованность той самой идеологии, результат измеряется тысячами и даже миллионами смертей. Советский Союз – хороший тому пример, но для наглядной иллюстрации даже не нужно обращаться к реальной истории. Приключение героя как раз отражает такое обновление: во многих мифологических историях встречается фигура сына, обнаружившего свое королевское происхождение и отправившегося отвоевывать трон у отца, который отказывается уступить место (частым мотивом также оказывается дядя-тиран). Миф о Хорусе очень похож на сюжетную линию «Короля Льва», а сам мультфильм был в значительной степени вдохновлен «Гамлетом» Уильяма Шекспира.
«Герой одной ногой стоит в прошлом, а другой – в провидческом будущем, перемещая общество из одной точки в другую или символизируя подобное движение. Важен не сам герой, но то, что он представляет, его видение нового общества и перемещение людей к нему. Если ему помогают другие, это не проблема: они борются за одно дело и становятся продолжением самого героя и его личности»[421].
Система, представленная в Persona 5, подходит к своему концу. Повсюду царит коррупция, и жители Токио знают о сложившемся положении, но мирятся с ним. Ощущение неизбежности расползается среди населения как гангрена, и в этом заключается главная задача нашего приключения: пробудить потребность в самоопределении («народная масса подавляет индивидуальность»).
Разные грани антагониста
Особенно коварной чертой в образе Масаёси Сидо, главного антагониста игры (не считая Ялдабаофа, своего рода мета-антагониста), становится тот факт, что он представляет себя в роли трикстера, прибывшего нарушить статус-кво. Политик претендует на роль мессии, который изгонит торгующих из храма, разберется с общим упадком и очистит общество – Сидо считает себя избранником Бога. Его Тень (Самаэль) в этом отношении весьма показательна, ведь помимо того, что она одета в нелепый костюм эксцентричного тирана[422], ей присущ символический язык королевской власти и божественного восхождения: Самаэль сначала восседает на огромном крылатом льве из золота, а затем занимает свое место в большой пирамиде из того же металла. В данном случае символизм представляется наиболее исчерпывающим.
Сидо олицетворяет не свержение системы, как это сделал бы трикстер, а ее совершенную непрерывность под видом разрушения. Перед нами важный архетип в мире политики: каждый кандидат на высокий пост выставляет себя трикстером в том смысле,
