Путеводитель по миру Persona. Поиск себя и скрытых смыслов - Клеманс Пости
Последнее подземелье игры называется «мир Авидья». Санскритский термин можно перевести как «неведение», но в буддийских и индуистских учениях такое определение приобретает совершенно особое значение. Слово главным образом относится к неведению о мире в смысле принятия его иллюзий за реальность или ограничения материальным восприятием. Иначе говоря, речь идет об усеченном представлении о бытии. Поэтому вполне логично, что при исследовании мира Авидья мы сталкиваемся с Пандорой, воплощением нигилизма Маки, скованной своей ненавистью к миру.
Система DEVA – это машина, с помощью которой Кандори материализует бессознательный мир Маки. Термин «дэва» очень распространен как в индуизме, так и в буддизме, поскольку обозначает богов. Разумеется, непомерно раздутое эго Кандори, возжелавшего божественного статуса, можно сравнить с названием его машины. Дворец, который он возводит в конце игры в качестве своих новых владений, называется Дэва-юга. Юга – это индуистский термин, обозначающий цикл или период и подразумевающий разделение на четыре эры: Сатья-юга, Трета-юга, Двапара-юга и Кали-юга. В настоящее время мы живем в фазе Кали-юги, эпохе упадка и греха, прелюдии к новому циклу. Замок, где Кандори укрывается вместе с Аки, называется Замком Маны. В буддизме «мана» означает высокомерие и гордыню, а потому перекликается с манией величия бизнесмена.
В завершение разговора о локациях можно вспомнить логово Королевы гарема/Тисато под названием Дворец Кама. На санскрите слово буквально означает «желание» или «влечение»; кама – одна из четырех целей жизни наряду с дхармой (нравственностью), артхой (процветанием) и мокшей (освобождением). Термин «кама» неоднозначен, поскольку может относиться к чему-то позитивному, если не противоречит другим целям, но становится неблагоприятным, когда приобретает более эгоистичный смысл: влечение может стать импульсом к чему-то благородному или же принять форму всепоглощающего желания, как в случае с Тисато и ее раздутым эго.
Когда мать Маки превращается в монстра (группа может вступить в схватку или отказаться от боя), она принимает облик ужасной Харити. В некоторых буддистских учениях Харити считается как богиней и покровительницей детей, так и демоном-мучителем плохих родителей и непослушных чад. В этом смысле в ней объединяются два аспекта архетипа Великой Матери/защитницы и Ужасной Матери/пожирательницы. Наконец, Королева ночи, главный антагонист в подсюжете «Снежная королева», может относиться к Никте, греческому божеству ночной темноты. Правда, в финальной битве Королева ночи превращается в асуру, но перед нами скорее эстетическая трансформация, не имеющая особого символического значения.
Эксклюзивная сюжетная линия Тацуи в PSP-ремейке Persona 2: Eternal Punishment полна индуистско-буддийских терминов, представленных в зарисовках, где юноша и его союзники сталкиваются с более или менее известными мифологическими существами. Первое из них – Вирочана, царь асуров и враг индуистских богов. Он спрашивает героев, считают ли они, что им присуща «самость», «Атман», который в индуистской философии ближе всего к понятию души. Идеальное возвышение состоит в том, чтобы соотнести Атман с Брахманом, высшим и неопределимым понятием из той же философии. По сути, речь идет об объединении личного с универсальным, осознании того, что личное и есть зеркало универсального, а оба понятия в конечном счете обозначают одно и то же. Если игрок отвечает, что у него или нее в самом деле есть «самость», поединок не состоится, поэтому нужно говорить то, что хочет услышать божество. На втором этапе группу встречает Шакья: отсылка к Шакьямуни, историческому Будде, известному также как Сиддхартха Гаутама. Он обращается к Мае и называет ее той, кого нарекли в честь его матери, а также иллюзией, когда-то ослепившей его. Действительно, Майя – это имя матери Будды и термин, обозначающий иллюзию, в которую каждый погружается, прежде чем достичь просветления. На этом повествование выходит на более тонкую грань, ведь возникает необходимость противоречить самому себе после предыдущего разговора с Вирочаной. Одним из основных пунктов разногласий между индуистами и буддистами считается существование «самости», в которое последние не верят. Фактически борьба с Шакьей так и не начинается, если мы соглашаемся с ним и отрицаем существование нашего личного бытия (Анатта, или «не-я»). Буддистам присущ более явный феноменализм, чем индуистам, поскольку они приписывают все непостоянству явлений и бессмысленности обладания чем бы то ни было.
Напоследок упомянем финальное подземелье в Persona 2: Eternal Punishment под названием «мандала Монадо» – совокупность двух терминов обозначает цельность и универсальность. «Монада» на философском жаргоне пифагорейцев указывает на неделимое единство (до того, как понятие переосмыслил Лейбниц). Слово «мандала» же пришло к нам из Индии и буквально означает «круг», хотя его реальный смысл куда более метафизичен. Мандала – это своего рода «плоскость», символ гармонии, представляющий вселенную на микрокосмическом уровне, а также связи между материальным и духовным. Именно Карл Юнг ввел мандалу в мир психологии, увидев в той же гармонии и практический опыт «самости», которую он постоянно пытался определить. Юнг говорил так: «Самость есть не только сам центр, но и вся окружность, охватывающая как сознание, так и бессознательное», имея в виду круговой вид мандалы и ее центральную точку. Учитывая, что «мандала Монадо» связана с коллективным бессознательным (важным элементом совокупности в виде «самости», определенной Юнгом), название последнего подземелья приобретает ясный смысл.
Японская мифология и фольклор
Если говорить конкретно, то только две игры по-настоящему посвящены японскому мифологическому наследию – Persona 2: Eternal Punishment и Persona 4. Во второй половине диптиха Persona 2 фигурируют некоторые термины, позаимствованные из синтоизма, исконной религии Японии. Например, «кэгарэ» (ресурс, который стремится накопить «Новый мировой порядок», чтобы приблизить конец света) означает осквернение, загрязнение, прямой результат моральной ошибки, «греха», он же «цуми»: последнее слово также содержится в японском названии Innocent Sin. В японской культуре существует множество ритуалов очищения, таких как харай или мисоги. Название одного из них, хэмбай, авторы соотнесли с последней комнатой в замке Годзэна – божество стремится «очистить» мир посредством Тацудзо Судо и создать утопию, свободную от греха. Армия Тацудзо Судо называется «Тэнтю», что буквально означает «гнев небес».
Вход в замок Годзэна охраняют две статуи: Дзёка (так же зовут дракона, призванного в конце игры) и Фукуги, упомянутый Гиндзи Сасаки во время его речи в торговом центре Smile Hirasaka. Дзёка и Фукуги – это японское произношение (онъёми) имен Нюйва (女媧) и Фу Си (伏羲), мужа и жены, а также брата и сестры, подобно Идзанами и Идзанаги в японской мифологии. Китайский миф приписывает им создание человечества. Оба имеют облик получеловека-полузмеи, как и статуи в замке Годзэна. Если копнуть поглубже, то можно даже провести связь с Карлом Юнгом, поскольку в ходе своих исследований он интересовался методом гадания И Цзин, названным в честь основополагающего текста, создание которого приписывается… Фу Си/Фукуги. И это еще не все, ведь во время игры Элли обнаруживает странный язык, основанный на восьми триграммах, составляющих «багуа» (буквально «восемь символов») и лежащих в основе И Цзин.
«Амэ-но торифунэ», гигантское судно, которое должно было доставить избранных в укрытие во время Апокалипсиса, буквально означает «небесная птица-лодка». В японской мифологии так называется один из многочисленных потомков Идзанаги и Идзанами, также известный как Тори-но ивакусуфунэ. Именно эта лодка перевозила первого ребенка пары, уродливого малыша по имени Хируко, неспособного ходить. Позже Хируко стал богом Эбису: в игре так называется пляж в городе Сумару.
Забавно, как некоторые термины из сюжетной линии Тацуи в PSP-ремейке Eternal Punishment появляются и в Persona 4, почти полностью основанной на японской мифологии (мы уже подробно рассматривали эту тему в галерее персонажей). И в Persona 2, и в Persona 4 упоминаются Идзанами, Кагуцути и даже Ёмоцу Хирасака, но давайте разберем все по порядку. Идзанаги и Идзанами – супруги, а также брат и сестра, прародители многих богов и богинь синтоистского пантеона. Во время рождения Кагуцути, бога огня, Идзанами лишилась жизни, что послужило прелюдией к легенде о путешествии Идзанаги в страну Ёми (загробный мир) в надежде вернуть жену. Кагуцути, или Хи-но кагуцути,
