Путеводитель по миру Persona. Поиск себя и скрытых смыслов - Клеманс Пости
По ходу истории Persona 4 Амэ-но сагири и Куни-но сагири вселяются в Тору Адати и Таро Наматамэ соответственно. В традиции синтоизма они считаются богами-близнецами, ками горных перевалов и духами тумана (их имена буквально означают «туман небес» и «туман земли»). Микуратана-но ками, антагонист в Dancing All Night, на самом деле не значится «богом» как таковым – так называется ожерелье из пятисот жемчужин, подаренное Аматэрасу ее отцом Идзанаги. Оно символизирует ее власть над плодородием и небесной равниной. Древнегреческая мифология
Мы не будем снова обращаться к Гермесу, Афине, Орфею и другим фигурам, уже подробно рассмотренным в качестве Персон главных героев в галерее персонажей. Как было во многих JRPG, авторы Persona не постеснялись использовать символическую силу древнегреческой мифологии и превратили ее в весомую составную часть своих игр. Чтобы найти первые следы греческого пантеона в серии Atlus, необходимо вернуться к оригинальному эпизоду. Довольно любопытно, что два финальных босса, будь то из основной сюжетной ветки или подсюжета «Снежная королева», отсылают к греческой мифологии. Согласно легенде, Пандора, воплощение всепоглощающего нигилизма Маки, была первой сотворенной женщиной. В своей «Теогонии» Гесиод приписывает ей злую ауру, поскольку ей было суждено принести человечеству несчастье, что и происходит, когда она открывает доверенный ей Зевсом кувшин (который со временем преобразился в ящик) и тем самым выпускает на волю множество бедствий: смертность, безнравственность, страдания… На дне кувшина остается только Надежда (Элпи́с). Именно такая роль предвестницы гибели представлена в Persona, где воплощение Пандоры причитает о зле, которое освободила ее мифологическая версия, и становится ее нигилистическим отражением. Надежду же привносит вмешательство Наои и его товарищей, включая идеальную Маки, «сестру» Пандоры.
Линия Королевы ночи показывает, как три сущности из греческого пантеона влияют на бывших жертв проклятой маски, чьи души все еще страдают от серьезных комплексов. Гипнос, олицетворение сна, удерживает хрупкую Куми Хиросэ в райском сновидении, которое не позволяет ей столкнуться с трудностями внешнего мира. Немезида, богиня возмездия, служит непомерному высокомерию отвратительной Митико Мацудайры. Танатос, воплощение смерти, слушается Юрико Ямамото: та покончила с собой из-за страха перед старостью. Все трое – Гипнос, Немезида и Танатос – в греческой мифологии считаются детьми богини Никты, которую здесь называют Королевой ночи. Ее роль оказывается гораздо важнее в Persona 3, где она становится главным антагонистом. Легенды о сотворении мира и жизни первобытных божеств всегда представлены во множестве вариаций, и миф о Никте нельзя считать исключением. В «Теогонии» Гесиода Никта и Эреб рождаются из первозданного Хаоса, а в орфических традициях именно из Никты происходит само Творение. В любом случае Никта выступает чрезвычайно важной фигурой как в греческой космогонии, так и в Persona 3. Любопытны и ее отношения с Эребом и Тартаром, двумя другими определяющими элементами игровой вселенной. Эреб, олицетворение тьмы, обычно считается братом и мужем Никты. В Persona 3 FES и ее эпилоге The Answer Эреб воплощает самые темные помыслы людей, и он должен соединиться с Никтой, чтобы вызвать Падение.
Интересно также рассмотреть «окончательную» форму Никты не в ходе битвы на вершине Тартара, а в схватке один на один между пожирательницей звезд и главным героем в самом сердце Луны. Здесь Никта принимает форму яйца. Объект обладает совершенно особым значением в мифологическом языке: будь то в египетских, индуистских или китайских легендах, яйцо соотносится с первозданной сущностью и представляется как первый источник творения. Карл Юнг говорил о нем как о знаке потенциала – можно вспомнить аркан «Дурак», характеризующий главных героев Persona 3 и 4. В некоторых орфических легендах именно Никта в одиночку (без оплодотворения) порождает яйцо как всеобъемлющий символ, а в других источниках говорится, что это яйцо было «отложено» внутри Эреба (он представляет тьму и поэтому может считаться «местом», поскольку понятия о первозданных сущностях в легендах обычно довольно размыты) и из него появился Эрос, он же Купидон.
Тартар тоже стал одним из самых ранних божеств, появившихся из Хаоса, хотя он имеет форму «места», а не мыслящей сущности[321]. В «Теогонии» Гесиода Тартар представлен как колодец, расположенный «так же далеко от Аида, как небо от земли», куда были высланы титаны (за некоторыми исключениями) после поражения от рук Зевса и других олимпийцев. В Persona 3 Тартар – это кишащая Тенями башня, которая появилась в результате неудачного эксперимента группы «Киридзё» вместе с наступлением Темного часа. Любопытно, что в данном случае башня поднимается в воздух, тогда как ее мифологический исходник похож на колодец. Здесь также происходит новое смешение жанров: различные пласты Тартара заимствуют свои названия у семи «земель» согласно некоторым толкованиям Ветхого Завета, и только последний, «Монада», отсылает к философской концепции, уже обсуждавшейся выше.
Мифология майя/Ацтеков (доколумбовая эпоха)
Отсылки на мифологию майя в основном встречаются в Persona 2: Innocent Sin, где из-за сил Джокера/Ньярлатотепа воплощаются самые дикие слухи. В тексте под названием «Ин Лак’еш», вокруг которого вращается сюжет, переосмысливается происхождение человечества и выдвигается бредовая версия истории, где сведения о майя смешиваются с межзвездной войной и пророчеством о конце света. Выражение «ин лак’еш» можно перевести как «ты – это другой я» или «я – это ты», хотя некоторые эксперты сомневаются в его грамматической корректности. Этот момент чрезвычайно интересен, поскольку он пересекается с одной из тем Persona 2: переписыванием истории. Современное возрождение духовности майя, как и неошаманизм, регулярно подвергается критике и обвинениям в том, что модное веяние представляет собой мешанину из универсализма и мышления в духе нью-эйдж без особого соответствия историко-культурной традиции. Такая форма неомистицизма открывает двери самым безумным метафизическим и историческим теориям, включая – вы угадали! – внеземное происхождение майя. Астрология и Плеяды в самом деле играли важную роль в культуре майя, однако все еще существует круг верующих во внеземное происхождение мезоамериканской цивилизации.
В Persona 2 рассказывается история о том, что инопланетный народ Майя, чьи технологии унаследовали земные майя, оказался разделен братоубийственной войной между двумя фракциями, Болонтику и Ошлахунтику. В пантеоне майя так называются фактически противоборствующие божественные сущности: Болонтику[322] – девять богов «подземного мира», а Ошлахунтику – тринадцать богов «надземного». Болонтику управляли девятью уровнями Шибальбы, которую можно сравнить с преисподней. Источники расходятся в том, как туда попасть: например, упоминаются пути сквозь затопленную пещеру или даже обязательный переход через Млечный путь. Таких сведений оказалось достаточно, чтобы представить Шибальбу как космический корабль. Но упомянутая пещера вполне может существовать в Persona 2 в виде той, что выходит на Серебряную реку, или по-японски «Гинга» (銀河) – в Стране восходящего солнца таким же словом называют Млечный путь! Заканчивая разговор о Шибальбе, следует отметить, что наличие ловушек внутри судна соответствует некоторым описаниям из фольклора майя, согласно которым душа умершего должна пройти целую серию испытаний, чтобы попасть на самый глубокий уровень загробного мира. Наконец, различные залы, украшающие корабль, получили свои названия от символов календаря майя (также известного как «цольки́н»), которые обозначают периоды по двадцать дней.
Король Лев, он же Тацуя Судо, часто разговаривает в состоянии, напоминающем транс, из-за чего произнесенные им слова порой кажутся крайне неясными. Но сценарий игры написан тонко, и ничто в нем не появляется случайно, а потому тирады Судо регулярно отсылают к элементам доколумбового фольклора, начиная с ацтекского понятия «Науи Оллин». Согласно постклассической эсхатологии, ацтеки считали нашу эпоху пятым миром или же пятым солнцем по имени Науи Оллин[323]; каждый из предыдущих четырех постигла катастрофа, которой нынешний также не в состоянии избежать. Речь идет о мощнейшем катаклизме,
