Путеводитель по миру Persona. Поиск себя и скрытых смыслов - Клеманс Пости
Индуистский Атман очень близок к самости, определенной Юнгом. По мнению швейцарского психоаналитика, самость составляет всю психику, то есть эго, бессознательное и коллективное бессознательное. Юнг рассуждает о майе, Атмане и самости в следующем поучительном отрывке:
«Противопоставить человеку его тень – значит показать ему светлую сторону. Испытав это однажды, обнаружив себя между противоположностями, человек неизбежно ощущает и собственную самость. Тот, кто воспринимает одновременно свою тень и свой свет, видит себя с двух сторон, а тем самым занимает середину. В этом тайна Востока: созерцание противоположностей учит восточного человека видеть характеристики майи. Она наделяет действительность характером иллюзии. За противоположностями и в противоположностях явлена сама действительность, видимая и охватываемая целым. ‹…› Это соответствует тому, что восточный человек называет Атманом, тем, что, образно говоря, „дышит насквозь“ (atmet durch). Но не только сквозь меня, но и сквозь все, иначе говоря, это не только индивидуальный Атман, но и Атман-Пуруша, всеобщий Атман, Дух, который все пронизывает. В немецком языке мы используем для него слово Selbst, „самость“, в противоположность малому „я“. ‹…› То, что именуется здесь „самостью“, пребывает не только во мне, но во всем, как Атман, как Дао. Это психическая тотальность»[313].
Упомянутая Юнгом психическая тотальность, она же самость, включает в себя персону и тень, а конфронтация с последней становится одним из способов соединения с самостью. Как мы уже говорили в начале главы, в проявлениях бессознательного заключены послания самости, центра психики, к которым человек обязательно должен прислушаться, чтобы по-настоящему познать себя. Об Атмане говорят, что он может быть познан только Атманом, то есть познание бессознательного происходит через его собственные всплески. Фундаментальная ошибка главных героев Persona 4 прежде всего заключается в отрицании своей Тени под предлогом того, что она от них отличается. С точки зрения психиатрии такое подавление может наносить все более значимый вред, пока человек сознательно отказывается признать очевидное. Согласно индуистской духовности, Атман един, психика едина, а любые противоречия – это иллюзия, ложная дихотомия. Поэтому ассимиляция тени становится частью обретения самости/Атмана, равно как и преодоление своей персоны. В юнгианской мысли процесс прихода к самости и ее реализации называется индивидуацией; она направлена на то, чтобы обратить личность в единое целое. Разница с индуистским проявлением Атмана заключается лишь в том, что Атман «универсален», тогда как индивидуация стремится возвысить особенности личности. С другой стороны, универсальная душа, она же Атман, имеет общие черты с юнгианским коллективным бессознательным. Вот выдержка из одной из древнейших Упанишад, где описана всеобъемлющая природа Атмана:
«Подобно пауку, движущемуся по собственной нити, или маленьким искрам, поднимающимся из пылающего огня, точно так же все чувства, все миры, все боги, все существа происходят из Атмана»[314].
Там, где великие монотеистические религии предлагают концепцию внешнего Бога, подлинного субъекта Творения, к которому следует приближаться путем духовного возвышения, восточные философии настаивают на единстве человеческого и божественного. Карл Юнг описал это фундаментальное различие в следующем отрывке:
«Запад всегда ищет возвышения, вознесения; Восток – погружения и углубления. Внешняя действительность с ее духом телесности и тяжести кажется европейцу куда более сильной и требовательной, чем индийцу. Поэтому первый ищет превознесения над миром, последний же охотно возвращается к материнским недрам природы»[315].
Внутренняя реальность, Атман, тождественна абсолютной истине, Брахману. Как сказал Филемон в самой первой Persona, боги и демоны находятся в сердцах людей, и именно в них заключена сила творить чудеса. Теперь вернемся к концу Persona 4 и последним моментам битвы с Идзанами. Богиня воплощает здесь фантазию и желает создать мир, состоящий исключительно из тумана, из майи. Идзанами утверждает, что правда приносит только страдания, тогда как правильная интерпретация идеи о майе как раз выражает обратное. В середине схватки Ю вынужден использовать Сферу взора: Игорь описывает ее как «кристалл силы, который подпитывается во время путешествия; он способен отразить манипуляции, уничтожить ложь и пролить свет на истину». Затем Идзанами раскрывает свою истинную форму, и битва разгорается с новой силой. Товарищи Ю падают наземь один за другим, и перед врагом остается только лидер группы. Когда кажется, что все потеряно, Ю переживает откровение: люди, с которыми он сблизился во время приключения, побуждают его не сдаваться.
О социальных связях было сказано крайне мало, но они остаются важной частью историй в Persona 3 и 4. Их связь с картами таро не случайна: архетипические свойства только подчеркивают путешествие героя через множество жизненных переживаний. Однако Макото и Ю не решают проблемы других людей, а скорее помогают им разобраться с ними самостоятельно. Все сталкиваются с необходимостью трезво взглянуть на обстоятельства и принять правильные решения, равно как и сами главные герои встречаются со своей Тенью. Разнообразие персонажей обеспечивает «всеобъемлемость» путешествия-инициации героя и представляет универсальное знание в конце пути, что символизирует обретение карты «Мир» («Вселенная» в случае Макото, хоть это и тот же аркан), образ свершения и единства. После посетившего его осознания Ю встает на ноги и вступает в последнюю битву с Идзанами, но атаки богини больше неспособны причинить герою вреда. Он стал неуязвим для натиска иллюзии, потому что узрел Истину. Чтобы победить Идзанами раз и навсегда, Ю преображает свою Персону и использует окончательную атаку «Мириады истин». Затем юноша выбрасывает очки: для взора сквозь пелену майи они ему больше не нужны, ведь он установил контакт со своим Атманом, с Брахманом, и его видение теперь абсолютно. Словом, Идзанами повержена. Структура финального противостояния аналогична таковой в Persona 3, где Макото в одиночку выступает против Никты и получает карту «Вселенная», а затем подвергается ужасным нападкам непреодолимого врага. Голоса близких звучат в его голове и придают ему силы для последней атаки – в этот раз Макото обходится без своего «пробудителя».
Нам никогда не показывают героя, мотивированного эгоцентризмом, а жертвенность считается величайшим доказательством героизма. Будь то в индуизме или юнгианском психоанализе, раздутое эго рассматривается как заблуждение и даже патология, из-за чего поиск истины предполагает выход за пределы эго, достижение самости. Тогда герой доминирует над архетипами, приходит к гармонии со своими противоречивыми наклонностями и обретает вселенское единство. Джозеф Кэмпбелл в книге «Тысячеликий герой» сравнивает апофеоз путешествия героя с достижением нирваны бодхисаттвой:
«Преодолев иллюзии своего прежнего самоутверждающегося, самообороняющегося, направленного на самого себя эго, он познает, как внутри, так и снаружи, один и тот же покой. То, что он видит снаружи, является видимым аспектом великой, превосходящей мысль пустоты, обусловливающей его собственные восприятия эго, форму, ощущения, речь, концепции и знания. Он полон сострадания к существам, которые сами себе причиняют страдания, которые страдают от собственных кошмаров. Он поднимается, возвращается к ним и пребывает с ними как освободившийся от собственного эго, демонстрируя принцип пустоты во всей его простоте. В этом и состоит его великий „акт сострадания“; ибо посредством этого акта открывается истина – в понимании того, кто погасил в себе Тройственный Огонь Желания, Враждебности и Иллюзии, этот мир есть нирвана»[316].
Вопрос о внутренней мудрости, она же самость или Атман, также поднимается в следующем отрывке, связанном с путешествием героя:
«Оказывается, что он с самого начала обладал теми божественными силами, к которым он стремился и которые обрел с таким трудом, они всегда жили в его сердце. Оказывается, он „царский сын“, наконец узнавший о своем истинном предназначении и ставший отныне обладателем особой силы – „Божьим сыном“, постигшим все значение своего положения. С этой точки зрения
