Трупорот и прочие автобиографии - Джон Лэнган
– Как понимаю, отношений у них не сложилось?
– Можно и так сказать, – кивнул я. – Насколько помню, родители Шинейд хотели выдвинуть против Мартина обвинения в растлении несовершеннолетней. Не получилось: незадолго до этого, в декабре, ей исполнилось восемнадцать, и оба клялись, что встречаться начали лишь в январе. Мать мечтала засудить его, а вот отец был настроен не столь категорично. В конце концов, Мартин заделал Шинейд их первого внука и вел себя как полагается: извинялся, говорил, что души не чает в их дочери и готов взять на себя ответственность за нее и за ребенка. Да и сама Шинейд его выгораживала. В итоге мать остыла, особенно когда летом Мартин сделал предложение. Это был главная тема осени; слухи ходили очень долго, вплоть до самого Дня благодарения. Мистер Мартин и Шинейд Макгаэрн объявили о помолвке, а свадьбу запланировали на весну, после родов, чтобы новоявленная мать успела привести себя в форму. Мартин устроился на бензоколонку. Со школой не сравнить, конечно, но зарабатывал он неплохо. Говорят, откладывал деньги, чтобы купить дом.
– Но свадьбу так и не сыграли? – уточнила Линда.
– Нет. На следующий день после Рождества Шинейд родила мальчика. Его назвали Шон. Мартин полюбил сына с первой же минуты, как только увидел. Собственно, из-за этого они и расстались. Не успев взять первенца на руки, Мартин решил, что надо срочно рожать второго. Шинейд наотрез отказалась. Ее приняли в Пенроуз, и бросать учебу она не планировала.
Линда, подумав, добавила:
– Скорее всего, дело не только в этом. Просто любовь прошла, причем у обоих. Так всегда бывает. Она видела в нем великий талант, он – симпатичную юную поклонницу. Это чувство здорово кружит голову. Запретный плод и все такое… Однако он очень быстро гниет, говорю по собственному опыту. Им стоило ограничиться мимолетной интрижкой. Зря они пытались сохранить отношения. Из-за ребенка, полагаю? Лучше бы наняли юристов и составили соглашение об опеке. Так ведь и получилось в конечном счете, верно?
– В целом да. Отношения к тому времени заметно дали трещину. Поступив в Пенроуз, Шинейд с ребенком переехала на съемную квартиру рядом с колледжем. Там, кажется, есть неплохой садик для детей сотрудников и студентов. Мартин обиделся. Он обвинил Шинейд, что она совсем не занимается сыном, бросив его воспитание на чужих людей. Однажды он пришел забрать ребенка, а Шинейд не было дома; она оставила Шона со своим новым парнем.
– Ого!
– Вот именно! Он подал в суд, но родители нашли пронырливого адвоката и спустили на Мартина всех собак. Мать наконец припомнила ему все грехи. Мартину здорово потрепали нервы. Да и судья, по слухам, был на стороне Шинейд. В результате ему позволили забирать сына два раза в месяц на выходные и вдобавок к алиментам навесили оплату всех расходов на ребенка.
– Легко отделался, – заметила Линда.
– Не то слово, – согласился я. – Но Мартин так не считал. Уж не знаю, всерьез ли он думал, будто Шинейд плохо заботится о сыне, или просто разозлился, что проиграл суд…
– Скорее всего, все сразу.
– Возможно. Как бы там ни было, Мартин не угомонился. Придумал новый план. Купил пакетик травки и…
– Да ладно тебе!
– Я серьезно. У Шинейд имелась привычка оставлять машину возле дома незапертой. Мартин хотел кинуть пакетик под сиденье, а затем, на следующий день, когда привезет Шона, «случайно» заметить наркотики. Он рассчитывал вызвать полицию и таким образом получить полную опеку над ребенком. К несчастью, в тот самый момент, когда он открыл машину и залез в салон, во двор выглянул парень Шинейд. Вызвал полицию. Патрульные были совсем рядом, и Мартин не успел сбежать. Разразился скандал. Травку нашли. Шинейд со своим парнем обвинили Мартина в том, что это он ее подбросил. Сказали, что никогда не увлекались наркотиками, и в доказательство предложили обыскать квартиру. Мартин не успел снять перчатки, которые надел, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. В общем, картинка сложилась сама собой… Его отвезли в участок. Уж не знаю, в чем именно обвинили. Вроде ни в чем серьезном. Однако Шинейд воспользовалась этим поводом, чтобы снова обратиться в суд и еще сильнее ограничить Мартина в родительских правах.
– М-да, – протянула Линда, – история, конечно, неприятная, но бывало и хуже.
– Это еще не финал.
– Правда?
– Что было дальше, я узнал несколько лет спустя. Об этом писали во всех газетах, даже в федеральных СМИ. Казалось бы, после общения с системой правосудия Мартин должен был испугаться и остыть. Но нет. Он усвоил урок по-своему. Осознав, что его попытки изменить ситуацию ничего не дают, он решил действовать иначе. Раз система правосудия настроена против него – или он просто не умеет обратить ее себе на пользу, – значит, надо ее обойти. Он задумал одно нехорошее дельце.
– Надеюсь, не стал искать киллера?
– Нет. Мартин решил похитить ребенка и бежать из страны. Готовился несколько месяцев. Купил поддельные документы – права и паспорта; скопил денег на первое время. Дождался, когда Шинейд попросит его забрать ребенка на несколько дней, и принялся реализовывать свой план. Квартиру оставил как есть, ничего не трогая, – только жесткий диск вытащил из компьютера, подержал над магнитом, запек в духовке, а потом выбросил в мусорку возле дома. Поехал в Стюарт, оттуда вылетел в Орландо. Всем знакомым рассказывал, что везет сына в Диснейленд. Один день и правда провел во Флориде, но лишь затем, чтобы изменить внешность, как на фотографии в новом паспорте. В Орландо сел на рейс до Лос-Анджелеса, там тоже провел некоторое время, а затем через Майами улетел в Буэнос-Айрес. В Аргентине неделю околачивался без работы, потом устроился репетитором к детям скотоводческого барона, жившего на юге страны. Там спустя три месяца его и взяли. Он изменил внешность себе и ребенку, и все же одинокий мужчина, который путешествует с маленьким мальчиком, оказался слишком приметен. Когда копы составили новый фоторобот, оставалось одно – отсмотреть записи с камер видеонаблюдения в аэропорту и восстановить маршрут, которым он уехал. Судя по тому, что писали в газетах, бежать от полиции Мартин не стал. Шона отвезли в Буэнос-Айрес и передали Шинейд и ее родителям. Мартина отправили в аргентинскую тюрьму. В некоторой степени ему повезло: его работодатель, проникшись сочувствием, поднял связи, и в результате вместо пяти лет Мартину дали всего девять месяцев. Однако он, не успев освободиться, полетел в США, где отправился за решетку еще на полтора года.
– Охренеть! – с чувством произнесла Линда. – А что потом?
– Не
