Сефира и другие предательства - Джон Лэнган
Если учесть, что именно этот поступок привел Соню к зависимости, то причина, по которой я согласился на предложение дилера, представляется немаловажной: простое любопытство. К тому времени мы оба уже закончили Калифорнийский университет. Я работал ассистентом в адвокатской конторе, пытаясь решить, хочу ли я поступить на юридический факультет или выбрать иной карьерный путь. Соня, не теряя времени, поступила в аспирантуру и начала подготовку к защите кандидатской диссертации по английскому языку. По окончании университета мы официально оформили то, что уже в значительной степени «имело место»: она переехала ко мне, и мы вдвоем заняли большую квартиру в том самом жилом комплексе, в котором я жил со второго курса. С появлением Сони я снова начал курить травку по выходным. Дважды мы вместе принимали «кислоту»: в первый раз – когда любовались недорогим букетом, который я купил ей на заправке, восторженно наблюдая, как его цветы то опадают, то вновь собираются в бутоны, то разрываются фейерверком; второй – когда положили облатки на языки прямо перед сексом и, двигаясь вместе, воспарили над кроватью и удалялись от нее, пока не занялись любовью под потолком, при этом кожа наша вспыхивала ярким цветом. У меня была возможность попробовать «дорожку» кокаина на одной из вечеринок, которую мы посетили в Ирвайне, но то, что я узнал о его действии, не заинтересовало меня, и я отказался. Соня же согласилась, и через пять минут мы занялись бешеным сексом в позе «по-собачьи» в ванной комнате дома, после чего ее вырвало. Героин показался мне более сильным веществом, чем то, к которому я привык, особенно из-за его потенциальной зависимости, но обещанный им эффект некой безмятежности и абсолютного спокойствия я нашел крайне соблазнительным. С тех пор, как мы с Соней начали встречаться, периодические приступы паники не беспокоили меня достаточно долгое время, и я уже начал подумывать, что они ушли навсегда. Как бы не так: они вернулись ко мне вечером в среду той недели, когда Соня начала учебу в аспирантуре. У меня было довольно туманное представление о том, что героин, с его репутацией вызывающего глубокое блаженство, может ослабить ту внутреннюю напряженность, которая подпитывала мои панические атаки. (Соня хотела, чтобы я обратился к врачу, но у меня не было страховки, и хотя отец предложил оплатить все счета, связанные со здоровьем, нелепое смущение не позволило мне согласиться.)
Мне не хотелось пробовать героин в одиночку, и я убедил Соню составить мне компанию. Она согласилась, но на удивление неохотно. Если уж на то пошло, из нас двоих она была посмелее и более готовой к новым ощущениям (как, например, с дорожкой кокаина, которую лихо втянула носом), но когда дело дошло до героина, она будто остановилась у черты, которую не решалась переступить. Мы обсуждали этот вопрос целый день и почти весь следующий. Позиции обоих не отличались оригинальностью. Соню беспокоило то, что наркотик может закабалить нас. По ее словам, закусочная по выходным – это одно, и даже таблетка кислоты иногда, но героин – дело совсем другое. Ты сводишь свою жизнь на нет, выбрасываешь ее в помойку, теряя связь со всеми в мире, кроме своего дилера. А я обвинил Соню в мелодраматизме. Это в конце концов не крэк, и всего одна попытка не сделает нас безмозглыми нариками.
– А как мы узнаем, что в этом пакетике именно героин? – спросила она. – А что если там крысиный яд?
Та же мысль приходила в голову и мне, но я решил, что своему дилеру все же доверяю. Ведь качество травки, что он поставлял, всегда оставалось на высоте. Он не стал бы продавать мне тот пакетик, если бы сам не доверял содержимому. Соня пробила брешь в этом аргументе, и спор пошел по кругу – и так до позднего вечера следующего дня, когда я объявил, что больше спорить не стану и раз решил – попробую, а она, если захочет, может присоединяться. Если нет – никаких обид. По правде говоря, я очень боялся воткнуть в руку иглу – вид их сближения вызывал у меня головокружение до обморока, – но решимость выполнить задуманное привела меня к тому, что я вскрыл упаковку шприцев, купленную в аптеке в паре кварталов от дома. Увидев, что я всерьез взялся за дело, Соня вышла из квартиры, но через десять минут вернулась – в тот момент я рылся в ящиках комода в поисках ремня, которым можно было перетянуть руку.
– Зря… – обронила она.
Она оказалась права – в краткосрочной перспективе для меня и долгосрочной для нее. Мы ввели друг другу иглы в вены, затем легли на диван и стали ждать, что будет дальше. Наркотик подействовал на нее первым. Она резко вдохнула и расслабилась, рот ее раскрылся, испустив долгое «О-о-о…»
Я повернул голову, чтобы сказать что-нибудь оригинальное, типа: «Ну, значит, я получил дозу крысиного яда», и в этот момент меня охватил кайф. Это было ощущение тепла – как будто меня опустили в горячую ванну, только тепло истекало изнутри наружу. Все вокруг отступило, отдалилось. Даже переполнявшая меня удивительная вялость стала казаться приятно далекой. Соня дышала глубоко, и звук ее дыхания летел будто с обратной стороны Луны. У меня оказалось достаточно времени, чтобы успеть подумать: «Вот оно, вот то, что мне нужно», прежде чем все развалилось. Я разделился на кусочки – именно так я себя почувствовал. В один момент я пребывал внутри, я был той самой теплой жидкостью, а в следующий момент мой
