Империя Чугунного Неба (СИ) - Чернец Лев
В комнате снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием углей в печи и тяжёлым дыханием Руби.
Во дворе лунный свет обтекал ржавые бока комбайна, превращенного в лавку. Лоренц сидел, сгорбившись, его пальцы постукивали по потрескавшейся курительной трубке. Дым, выдыхаемый им, растворялся в холодном ночном воздухе, будто последние следы тепла в этом остывающем мире.
Гефест приблизился беззвучно, его механические ступни лишь слегка хрустнули мерзлой травой. Металлические пальцы сжались, затем разжались — жест, который он перенял у людей, когда те нервничали.
— Я узнал тебя, — проговорил Лоренц, не поднимая глаз. Его голос звучал устало, как скрип несмазанных колес телеги. Дымное кольцо медленно поплыло вверх, растворяясь среди звезд.
Гефест наклонил голову, его оптические линзы сфокусировались.
— Я помню твое лицо... но не помню откуда. — Что-то внутри грудной клетки Гефеста учащенно зажужжало. — Почему я такой?
Лоренц наконец поднял взгляд. Его мутные глаза изучали Железноликого с новым любопытством.
— Ты изменился. Не только снаружи. — Он покачал головой, выбивая пепел из трубки. — Ответов у меня нет. Но я скажу, откуда ты меня знаешь.
Ветер шевельнул сухие стебли травы, торчащие из снега.
— Во время Великой Очистки... — Лоренц замолк, его пальцы сжали трубку. — Я прятал людей в лесах. Тогда я и нашел оранжерею с маленьким домиком. А в оранжерее люк, под которым — настоящая мастерская. Люди ушли оттуда, бросив все записи и работу... Кто-то ушел в Небесный Утёс, а кто-то в южные земли.
Гефест замер. В его памяти вспыхнули обрывки образов — стены, запах эфира, боль... Он не понимал, были ли это его воспоминания или просто сбой в системе.
— А ещё там был Железноликий. К нему тянулись шланги…. В которых засохла человеческая кровь... — Лоренц провел рукой по лицу. — Я хотел все сжечь. Но услышал жужжание. Железноликий шевелился… Этим Железноликим был ты.
Луна вышла из-за облаков, осветив металлическое лицо Гефеста. На нем не было выражения, но в положении головы, в наклоне корпуса читалось напряженное внимание.
— Я поправил тебя кое-как. Я же врач, а не механик. — Он усмехнулся. — Ты тогда повторял цифры. Как заведенный. Думал, ты скоро развалишься.
Гефест поднял руку, разглядывая свои металлические пальцы в лунном свете.
— Эти цифры... — его голосовой модулятор выдал необычную модуляцию. — Ты помнишь их?
Лоренц задумался. Филин прокричал в лесу.
— Сорок два. Двадцать три. Шестнадцать. Черт их вспомнит… — произнес он наконец. — Как коды какие-то…
Внутри Гефеста что-то щелкнуло. Оптические линзы резко сузились.
— Как координаты, — прошептал он. — Южные земли...
Гефест замер, осмысливая слова Лоренца.
Ночь сгущалась над деревней, когда Лоренц, тяжело вздохнув, опустил голову. Его жилистая рука бессильно махнула в воздухе, словно отгоняя назойливую мошкару.
— Ладно... — прохрипел он, и в его голосе слышалась усталость целой эпохи. — Переночуйте пока. Завтра... завтра пусть решают все.
Дверь с грохотом распахнулась, выплеснув в ночь поток теплого света и запаха перебродившего зерна. На пороге, еле держась на ногах, покачивалась Руби. Ее волосы представляли собой бурную копну, а румянец расползался по щекам, как чернильное пятно. Она обхватила Яна за шею с такой силой, что бедняга покраснел до корней волос.
— Этот... этот милый молодой человек... — ее голос прерывался пьяной икотой, — был так лю-любезен... и решил... — новый приступ смеха сотряс ее тело.
Ян, напряженно улыбаясь, обратился к Лоренцу:
—Дядя Лорен... я провожу мисс Картер до ее комнаты.
Лоренц даже не взглянул на них, лишь махнул рукой в знак согласия. В окне кухни появилась Марта, ее лицо было темнее грозовой тучи. Полотенце на плече напоминало дуэльную перчатку.
— И чтобы мигом потом сюда! — прогремел ее голос. — Мальчишки...
Руби, все ещё давясь смехом, повела Янa в темноту, ее ноги заплетались, а каблуки то и дело вязли в рыхлом снегу. Их фигуры медленно растворялись в ночи, пока последние отголоски хохота не слились с шепотом ветра. В воздухе остался лишь призрачный шлейф духов, пороха и чего-то запретно-пряного.
Лоренц лишь хмыкнул, не отрывая глаз от призрачных огней на горизонте — тех, что на мгновение тревожно вспыхнули и погасли.
Глава 27. Пробуждение
Утро выдалось неожиданно мягким. Снег слегка подтаял за ночь, превратившись в сырую кашу под ногами. А солнце, бледное и нерешительное, пробивалось сквозь пелену облаков, не в силах прогреть озябшую землю.
Ян уже третий раз за утро случайно проходил мимо дома, где ночевала Руби. Он нервно поправлял воротник выглаженной рубахи и ежился от колючего ветра, будто готовился к важной встрече, а не к тому, чтобы украдкой подглядывать за ней.
Улисс пробил в бочке небольшую прорубь и зачерпнул пригоршню ледяной воды. Он с силой окатил лицо, и резкий холод мгновенно пробежал мурашками по коже, заставив вздрогнуть. Вдруг за его спиной раздался хруст по мокрому снегу.
— Ну что, выспался? — хриплый голос прозвучал так, будто его пропустили через терку.
Улисс обернулся, вытирая лицо рукавом. Перед ним стоял Брант. Он как будто стал ещё крепче и суровее.
— Выглядишь хуже, чем в прошлый раз, — Его глаза, узкие и проницательные, изучали Улисса с привычным недоверием.
Из-за широкой спины отца выглянула Лира. Девочка вытянулась за полгода, но сохранила ту же озорную искру в глазах. — Ты снова притащил нам неприятности? — спросила она прямо, как в тот раз, когда интересовалась его отсутствующими пальцами.
Прежде чем Улисс успел ответить, воздух взорвался звонким смехом. — Да вы тут все как на иголках! — Руби, свежая и бодрая, словно не прикасалась к алкоголю накануне, грациозно приближалась, поправляя корсет. За ней, как тень, семенил Ян, его лицо пылало ярче утренней зари.
— Мисс Картер просто... вышла подышать! — торопливо пояснил он.
Брант лишь фыркнул, и из его ноздрей вырвалось два облачка пара.
У дальних домов начинали копошиться люди. Жители потихоньку собирались, детишки с любопытством толпились поодаль, перешёптываясь и показывая пальцами на чужих.
Когда из-за угла появилась Ильза, в воздухе запахло крепким самогоном и мятой. Старуха, прижимая бутыль с мутной жидкостью, окинула всех насмешливым взглядом. — Совещание будет или как? Мне ещё мозоли отпаривать! — Вдруг её взгляд упал на Гефеста. — А это ещё что за железный урод?
— Это Гефест, — пояснил Улисс, — Он свой!
Брант оценил Железноликого, затем плюнул в его направлении. Плевок шлёпнулся на серый снег в сантиметре от металлической ступни.
Лоренц ударил костяшками по старой медной кастрюле, висевшей у крыльца. Звук разнесся по деревне, как паровой гудок на фабрике.
От удара отвалился кусок патины, обнажив блестящую трещину. — Решайте — крикнул он.
Толпа зашевелилась, как муравейник, тронутый палкой.
Загудела.
Голоса перекрывали друг друга:
— Нужно уходить! — крикнула рыжеволосая женщина с младенцем на руках. Ее медные серьги звякнули, словно крошечные колокольчики.
— Бабы! Вам бы только прятаться! — парировал мужчина с топором за поясом. — Тут наше место!
Брант переступил с ноги на ногу, его пальцы нервно сжимались в кулаки. — Я за свою семью могу постоять. А эти пусть валят!
— Наваляем железякам! — внезапно закричала Лира, указывая на Улисса. Её детский голос дрожал от возмущения. — ее голосок звенел, как разбитое стекло. — Струсили?
Ильза хрипло рассмеялась и отхлебнула из бутылки. — Малышка права. Мы не бродячие псы.
Спор разгорался. Женщины перешептывались, мужчины спорили всё громче. Ян беспомощно озирался, его взгляд то и дело возвращался к Руби.
Брант недовольно зажевал табак. — Ты принес нам железную чуму, — он ткнул корявым пальцем в Гефеста.
