Империя Чугунного Неба (СИ) - Чернец Лев
Ян почувствовал, как горячая волна приливала к щекам.
— Я… я просто…
Он не знал, что сказать.
Она пугала его.
Но в то же время притягивала, как огонь — обжигая, но не отпуская.
— Не дразни парня, — буркнул Лоренц, проверяя паровые клапаны. — Ему и так тяжело.
Руби рассмеялась.
— Ой, да ладно тебе! — Она вдруг спрыгнула с платформы и подошла к Яну так близко, что он почувствовал запах ее духов — как дым от пороха. — Ты же хотел со мной познакомиться, да?
Ян отпрянул.
— Я… я передумал.
— Умный мальчик, — прошептала она, проводя лезвием по его щеке — не нажимая, но достаточно, чтобы он замер. — Я ведь не для таких, как ты.
И, усмехнувшись, отошла, оставив его с трясущимися руками и смесью ужаса и восторга в груди.
Гефест, наблюдавший за этим, тихо щелкнул шестернями.
— Она играет с ним.
— Это его выбор — глухо ответил Улисс.
А Ян все ещё стоял, трогая пальцами то место, где лезвие коснулось кожи.
Вскоре деревня опустела.
«Лесной краулер» стоял на окраине, уже заправленный, уже готовый к дороге. Люди толпились вокруг, перешептываясь, бросая тревожные взгляды.
— Где старуха? — спросил Брант, пересчитывая головы.
Марта нахмурилась:
— Не выходила.
Лоренц выругался сквозь зубы и направился к её дому. Остальные потянулись за ним.
На крыльце стояла пустая кресло-качалка.
Дверь была приоткрыта. Внутри воняло чем-то древним, как сама земля под деревней.
Ильза сидела за столом, перед ней — бутыль мутной жидкости и единственная рюмка.
— А, пришли! — Она хрипло рассмеялась, поднимая рюмку. — Ну, заходите, провожайте старуху!
— Ты что, не идёшь? — Лира выскочила вперёд, её глаза округлились.
Ильза отхлебнула. Сморщилась. Ухмыльнулась:
— А зачем? Тут мой дом. Тут мои корни.
Она провела ладонью по столу, по дереву, которое помнило её молодость.
— Да и за добром кто-то присмотреть должен.
— Какое добро?! — Брант ударил кулаком в косяк. — Железномордые сожгут всё дотла!
— Пусть пробуют. — В глазах Ильзы вспыхнуло что-то острое. — Я ещё не настолько стара, чтобы не угостить их огнём покрепче ихнего.
— Бабушка готовилась, — прошептала Лира.
— Всю жизнь готовилась, — поправила Ильза и налила ещё. — А теперь идите. Долгих проводов не люблю.
— Старуху невозможно переубедить — перешептывались люди и постепенно расходились.
Все, кроме Гефеста.
Он стоял в дверях, его металлические пальцы сжимали косяк.
— Ты хочешь умереть?
— Мне уже давно пора на тот свет. — Она не взглянула. — Что сегодня. Что завтра. Что когда-нибудь.
— Никто не заслуживает смерти. Жизнь слишком ценная, чтобы вот так её ломать!
Старуха на мгновенье посмотрела на Гефеста удивлёнными глазами, потом махнула рукой, будто отгоняя муху. — Иди уже, железный болван. Пока не покрошила тебя на металлолом.
Гефест замер на секунду.
Потом кивнул — так, как делают люди.
И ушел.
Дым из трубы вился густыми клубами, смешиваясь с вечерним туманом. Может, старуха просто решила согреться перед долгой ночью?
Лесной краулер содрогнулся, выпустив клуб пара. Шипящие поршни напряглись, колеса с шипами провернулись, вгрызаясь в подтаявший снег. Ветвистый Крест оставался позади — пустые глазницы окон, покосившиеся заборы. Лира, прижавшись к отцу, не сводила глаз с удаляющихся крыш, пока они не растворились в серой мгле.
Мороз крепчал. Воздух звенел, как натянутая струна. Небо почернело — ни звезд, ни луны, только удушающая тьма.
Ильза сидела на крыльце, закутанная в прожженный тулуп. В руках — та самая спиральная пружина, что она закапывала каждую весну. Теперь старуха перебирала её пальцами, словно чётки.
Качалка скрипела монотонно:
— Раз. Два. Три!
Встроенные шестерни хрипло напевали забытую мелодию. Десять качаний — пинок сапогом и снова:
— Раз. Два. Три!
Ветер трепал седые пряди, но старуха не дрожала. В руке — бутылка и взгляд — в темноту.
Сначала был только ветер.
Потом — металлический скрежет.
Из-за угла сарая выполз первый.
Из-под снега — второй.
Из-за дерева — третий.
Целая процессия безликих теней поворачивала головы к крыльцу.
— Я вас не звала! — Ильза швырнула пружину под ноги одному Железномордому.
Он шагнул вперед, его голосовой модулятор захлебывался на морозе:
— ДЕКРЕТ № 47-Б. ПРИКАЗ ЛОР… ДА-КОНСТРУКТОРА...ВОЗРАДУЙТЕСЬ…. ОТКРОВЕНИЕ БЛИЗКО!
Его пневматическая винтовка взвела механизм с жутким лязгом — ребристый цилиндр резервуара набух, манометр дернулся, клапаны зашипели.
Выстрел!
Но Железномордый рухнул первым — с дымящейся дырой во лбу.
Ильза ухмыльнулась, вытаскивая из-под одеяла дробовик с переплетенными стволами и паровым компрессором на прикладе.
— В очередь, сукины дети!!!
Грохот.
Второй Железномордый разлетелся на части — шестерни, пружины и масляные трубки разбрызгались по снегу, как внутренности живого существа.
Третий потерял голову — его линзы взорвались осколками, корпус замертво рухнул, судорожно дергая конечностями.
Но они всё шли и шли.
Без эмоций. Без страха. Без сожаления.
Четвёртый уже был на крыльце, когда дробовик заклинило — перегретый пар вырвался из компрессора, обжигая Ильзе руки.
— Чёрт!
Холодные металлические пальцы впились в её морщинистое запястье. Железномордый, скрипя шарнирами, схватил за ногу, повалив старуху на порог. Деревянные доски вонзились в спину, но она даже не вскрикнула.
— Проваливайте, железные ублюдки! — её голос сорвался на крик, но не от страха — от ярости.
Они лезли на неё, давили весом, хватали за одежду. Один прижал седую голову к половицам, другой занес над ней острый сервопривод. Ильза видела это своими старческими глазами — мутными, но все ещё зоркими.
Потом пришло давление. Беззвучное. Абсолютное.
А затем …
Мир взорвался.
Дом разлетелся на части, выплевывая языки пламени. Обломки бревен, щепки и металлические части Железномордых разметало взрывной волной. Где-то в этом хаосе подобно монетам, рассыпанным по каменному полу, звенела покорёженная спиральная пружина.
А с другого конца деревни, возвышаясь над руинами, стояла огромная тень. Из ледяной пелены проступили очертания гигантского механического силуэта, чьи суставы скрежетали под тяжестью брони.
В темноте мерцал одинокий красный глаз, полный холодной, безжизненной ненависти.
Хозяин пришел.
И тогда тьма окончательно сомкнулась над тем, что когда-то было Ветвистым Крестом.
Где-то далеко, в лесу, Лира внезапно обернулась, почувствовав глухой удар в груди. Она не увидела вспышки — только странное зарево, подсветившее верхушки деревьев на горизонте.
— Это... — Лира сжала кулаки — её слёзы замерзали на щеках, но в глазах горел тот же огонь, что и у Ильзы.
— Не оглядывайся, — резко оборвал её Лоренц, но сам не смог удержаться от взгляда назад. В его глазах отразилось далекое пламя. — Просто не оглядывайся.
"Лесной краулер" рычал, увозя их все дальше в чащу. Впереди была тьма лесов, неизвестность и страх.
Позади — только пепел и руины.
Глава 29. Дорога в никуда
Лесная тропа хрустела под ногами, перемалывая последние остатки надежды. «Лесной краулер» пыхтел, как загнанный зверь, его колеса с шипами вязли в снегу, оставляя за собой рваные раны на теле дороги.
Те, кто покрепче, шли пешком — Брант, Лоренц, несколько мужчин с оружием на плечах. Женщины и дети жались в кузове краулера, завернутые в то, что успели схватить при бегстве.
Руби развалилась на груде мешков, ее кожаный корсет скрипел при каждом движении. Она лениво подмигивала Яну, который шел рядом, стараясь не смотреть в ее сторону.
— Ну и зачем это всё? — она наклонилась к Улиссу, идущему впереди. — Это и был твой план? Скитаться с деревенщинами?
