Империя Чугунного Неба (СИ) - Чернец Лев
— Они спасли меня! — крикнул Улисс, и его голос сорвался. — Они не спросили, кто я и откуда. Они просто помогли. А теперь из-за меня они умрут.
Он обернулся к Гефесту, ища поддержки. И нашёл её в тёплом свечении оптических линз.
— Руби, — тихо сказал Улисс, — Это не из-за золота или эфира… Это всё из-за чертежа. На нём машина… Если всё сделать правильно… можно попытаться оживить мёртвое. Вернуть кого-то, кто ушёл...
Руби замерла. Её насмешливый взгляд потух, уступив место жгучему, почти дикому любопытству.
— Оживить? — она сделала шаг вперёд. — Покойников? Ты серьёзно? Это вообще возможно?
— Я не знаю, но империя не просто так прятала это. А теперь все охотятся за ним… За мной… Думаю, да. Возможно.
На лице Руби прошла целая буря эмоций. Скепсис, надежда, боль, расчёт — всё смешалось в одно мгновение. Её алые губы дрогнули.
— И кого ты собрался воскрешать, гений? Свою мамочку? — спросила она, но в её язвительности уже не было прежней силы. Это был скорее выдох, полный какой-то своей, давней тоски.
Улисс резко рванулся к ней. Но она ловко увернулась и его металлический кулак оставил лишь вмятину в стене.
— Остынь, здоровяк! — крикнула Руби.
Улисс отступил, выдохнул.
Руби отвернулась.
Её взгляд утонул в тенях меж стеллажами.
Она сжала рукоять своего револьвера так, что кожа на перчатке натянулась.
— У меня тоже… один человек, — она произнесла это так тихо, что слова едва долетели до них. — Никогда не любила Империю … Ладно. Чёрт с вами. Надеюсь, там хотя бы самогон вкусный!
Теперь главное — убраться из города, пока инквизиция не забила все щели.
— Доки, — сказал Гефест. — Патрули там уже прошли. И сейчас всё внимание на летающего кита.
Они снова вышли на холод. Ветер тянул с реки, неся с собой запах воды. Ирония судьбы маячила впереди, окутанная клубами пара: у причала стоял «Громоздкий», с которого они совсем недавно сняли груз. Теперь он казался молчаливым стражем, охраняющим ворота в свободный мир.
— Угоним «Громоздкого»! — лихо заявила Руби и её клык пикантно мелькнул сквозь ухмылку.
Они крались по самой кромке воды, среди гор ящиков и бочек, готовых к погрузке. И тут Гефест остановился, указав на груду старых доковых поддонов, сложенных у самого края пирса.
— Стойте! Плот! — произнёс он просто.
— Ты это серьёзно? — Руби смерила груду мокрых, обледеневших досок уничижительным взглядом. — На этом предлагаешь плыть? Он же рассыплется от одного инквизиторского чиха!
— Это не должен быть «Титаник», — парировал Улисс, уже начиная растаскивать поддоны. — Он должен держаться на воде и быть незаметным.
Гефест без лишних слов принялся за работу. Его металлические руки с лёгкостью разрывали ржавые крепления, связывая поддоны прочными обрывками тросов, валявшихся под ногами. Это был странный, почти сюрреалистический спектакль: три беглеца, бродяга, консервная банка и девка, строили беглый плот у борта одного из самых современных пароходов Империи.
И пока они работали, у каждого в голове уже рождался образ одной и той же машины. Машины, которая бросает вызов самой смерти.
Глава 25. Река, у которой нет имени
Река не имела имени.
Или, если и имела, то его давно стёрли с карт, заменив условной чертой. Вода была странно тёплой — будто где-то в глубине гнили раскалённые трубы. По берегам торчали остовы затопленных барж, их ржавые борта, изъеденные временем, припорошил снег.
Скрипучий плот, собранный из обломков доковых поддонов, плыл почти бесшумно, лишь изредка поскрипывая под тяжестью троих пассажиров.
Улисс сидел на корме, его руки сжимали шест, которым он время от времени подталкивал конструкцию. Каждый толчок вызывал странный звук — будто шест скользил не по илу, а по чему-то склизкому и упругому. Ветер шевелил полы его плаща.
— Ты уверен, что это единственный путь? — Руби, закутанная в промасленный брезент, дрожала. Её губы слегка подрагивали, а изо рта вырывались клубы пара, оседавшие инеем на ресницах.
— Альтернатива — патрули на дорогах, — ответил Улисс, не отрывая глаз от воды.
— Я настаиваю, что надо было угнать «Громоздкого», — она оскалила клык в многозначительной ухмылке. — Видела там парочку шикарных кают с подогреваемыми кроватями...
Гефест стоял на носу, его механические пальцы прикоснулись к нагрудной пластине, под которой пульсировал сосуд с эфиром. Он не говорил, но по движениям глаз было ясно — он сканирует береговую линию.
Плот подрагивал на волнах, словно чувствуя тяжесть невысказанного. Где-то в камышах всплеснула рыба — или что-то другое. Руби невольно потянулась к револьверу.
— Ты так и не рассказал про деревню, — Заметил Гефест.
— Ветвистый Крест, — Улисс произнёс это так, будто пробовал на вкус старые воспоминания. — Это место, где сейчас остались лишь отголоски империи, и люди прекрасно без неё обходятся. Я обещал им больше не приходить, чтобы не подвергать их опасности. Но теперь я нарушу своё обещание, потому что иначе они погибнут.
— Мило, — пробормотала Руби.
Ветер донёс с берега запах гари — не костра, а чего-то другого. Как будто где-то далеко жгли машинное масло.
Гефест внезапно напрягся:
— Движение. На левом берегу.
Все замерли.
Сначала казалось, что это просто тени — слишком плавные, слишком ритмичные. Потом мелькнул свет: холодный, голубоватый. Как фонарь, но без дрожи живого пламени.
— Патруль, — прошептал Улисс.
Их было трое. Они шли вдоль берега, методично сканируя местность. Один остановился, его линзы сверкнули, поймав отблеск луны на воде.
Руби затаила дыхание.
Плот внезапно дёрнулся — снизу раздался глухой скрежет, будто что-то массивное и скользкое провело по днищу. Руби оступилась и всей тяжестью прижалась к Улиссу, её влажные волосы коснулись его щеки.
— Не двигайтесь, — едва слышно прошипел Улисс.
— Что это было?! — вырвалось у Руби шёпотом, её губы в сантиметре от его уха.
По спине Улисса пробежали мурашки.
— Лёд, — ответил он, чувствуя, как её сердце бешено колотится.
— Какой ещё лёд? — Руби не спешила отодвигаться, её дыхание обжигало его кожу. — Река же не замёрзла!
— Не вся, — Гефест перешёл на минимальную громкость, его голос стал похож на помехи радиоприёмника. — Под поверхностью плавают льдины.
— Но как?! — Руби прошептала, её пальцы впились в Улисса.
— Промышленные стоки, — пробормотал Улисс, чувствуя, как её нога случайно касается его. — Очень… Горячие... Они не дают реке замёрзнуть полностью, но по краям...
Он не договорил.
Один из Железномордых повернул голову.
Тик.
Тик.
Тик.
Шестерёнки в его груди отсчитывали секунды.
Потом — щелчок.
И он двинулся дальше.
Руби выдохнула и, наконец, отстранилась от Улисса, только когда огни скрылись за поворотом.
Лес по берегам сгущался. Ветви, покрытые инеем, скрипели на ветру, словно кости. Где-то в глубине завыл волк.
— Улисс, дорогой, — Руби томно облокотилась на борт плота, подбородок покоился на сложенных ладонях. — Расскажи нам, каково это — быть аристократом. Вам действительно можно заводить отношения только с женщинами из Небесного Утёса? — Её губы дрогнули в странной полуулыбке. — Или у вас бывают... исключения?
Улисс долго смотрел на воду, где отражалась луна — кривая, как усмешка судьбы.
— Маргарет, — произнёс он наконец, и имя повисло в воздухе, как дым от погасшей свечи. — Мы учились вместе в Верховном техническом университете. Она была... не из Небесного Утёса.
Руби приподняла бровь, её клык блеснул в лунном свете.
