Паромщик - Джастин Кронин
– …не будет предметом моего разговора с ней.
Мы расплатились и покинули ресторан. Едва мы оказались на тротуаре, как солнце ударило нам в глаза, а жара плотно взяла в кольцо. Воздух обжигал легкие. Я даже вздрогнул.
– Боже! – простонала Тия. – Какой ужас! Кто сломал погоду?
Я взглянул на часы. Было самое начало четвертого.
– У меня есть идея, – сказал я.
– Проктор, какое чудесное суденышко!
– Это не суденышко. – (Тия удивленно посмотрела на меня.) – Не суденышко и не кораблик. Парусная лодка, – пояснил я. – И все парусные лодки – женского рода.
Тия шагнула в мастерскую моего отца и медленно обошла вокруг лодки. Дойдя до кормы и прочитав название, она спросила:
– А кто такая Синтия?
– Так звали мою маму. – Стоило ли вдаваться в подробности? – Она умерла намного раньше отца.
– И ваш отец построил лодку, назвав ее именем.
– Да.
– Так это же здорово! – весело улыбнулась Тия. – И мы сейчас поплывем на ней?
– За этим я и привез вас сюда.
Покрутив лебедку, я приподнял стапель. Мы с Тией надавили на нос лодки, и отцовская красавица покатилась по роликам в воду, двигаясь кормой вперед. Послышался легкий всплеск. Когда лодка оказалась на воде, я закатал брючины, вылез на причал и, держа лодку за фалинь, довел ее до конца причала и привязал к тумбе, а сам перебрался в кокпит. С юго-востока дул устойчивый ветер. Пока Тия наблюдала за мной с причала, я приладил руль и румпель, отщелкнул стопор швертбота и поднял парус. Новенький, хрустящий и ослепительно-белый.
– Как мне забраться на палубу? – спросила Тия.
– Я вам помогу.
Я протянул ей руку. Она уселась на край причала, ногами нащупала палубу, собралась с духом и оказалась в лодке.
– Мы пойдем правым галсом, – сказал я.
– Правым… чем?
Она улыбалась, я тоже. Последний раз я плавал на лодках еще при жизни мамы. На борту я чувствовал себя как дома, в более естественной среде. Еще одно удовольствие, в котором я долго себе отказывал.
– Правым галсом. Когда вы смотрите на нос лодки, парус будет слева, – пояснил я. – Этот борт называется левым, а противоположный – правым. Ветер будет дуть с той стороны.
– Понимаю, – с наигранной серьезностью ответила Тия. – Столько морских терминов.
– Пока что предлагаю вам просто посидеть на скамье.
Тия послушно уселась. Я отчалил, прошел на корму, потянул румпель на себя и до отказа натянул гика-шкот. Послышался легкий щелчок, парус наполнился ветром, и мы поплыли.
– Как легко у вас получается, – сказала Тия.
– На самом деле управлять парусной лодкой совсем несложно.
– Мне так не показалось. – Она закрыла глаза и запрокинула голову, подставив лицо ветру. – Какой чудесный ветер!
– Это лишь одно из многих преимуществ плавания по морю на лодке.
Тия махнула левой рукой в сторону носа.
– Что ж, капитан, умчите меня подальше от берега, – сказала она и, подумав, добавила: – Я не ошиблась? Вы же не только рулевой, но и капитан.
– Вы схватываете на лету.
– Если не ошибаюсь, я в таком случае становлюсь старшим помощником. Меня это вполне устраивает.
Когда выходишь на лодке в море, размеры отдельных частей мира меняются. Суша отодвигается, а море, наоборот, расширяется, становясь более синим и неспокойным. Во всем этом есть отзвук чего-то грандиозного. Человек невольно ощущает себя маленьким и в то же время связанным с могущественными силами; он становится частью огромной планетарной стихии. Я глубоко погрузился в это «здесь и сейчас» – более подходящее для меня бытие. «На лодке не захандришь», – часто говорил отец, и это было правдой, по крайней мере для меня. И вот после жуткой недели я сижу на палубе «Синтии». Рука лежит на руле. Ветер наполняет парус. Я плыву вместе с привлекательной, умной женщиной, открыто заявившей о своем интересе ко мне. Я и представить не мог, что окажусь в совершенно новой реальности.
– Теперь я понимаю, почему вам это нравится, – сказала Тия.
По голосу я понял, что она заворожена плаванием.
– Хотите сесть за руль?
Сомнение на ее лице быстро сменилось восторгом.
– А что, можно?
Мы поменялись местами. Я показал ей, как надо держать руль.
– Мы сейчас находимся на галсе, – сказал я. – Это значит, что ветер дует более или менее в одном направлении. Вам надо делать вот так. – Я стал двигать руль, показывая, как нос лодки поворачивается по ветру и против ветра. – Видите, как управляют лодкой?
– Похоже на магию, – довольно улыбаясь, призналась Тия.
– На самом деле чистая физика. Рассказать принцип действия?
– Не сейчас. – Она наморщила нос. – Не хочу портить впечатление.
Я снял руку с руля:
– Смелее. Лодка вас послушается. Сначала подержите руку на руле, чтобы почувствовать ее.
Мы продолжали удаляться от берега. Тия, выглядевшая предельно сосредоточенной, следила за носом лодки. Я рассказал ей о различных положениях судна относительно ветра и объяснил, как действовать в каждой из них.
– Ну что, готовы порулить? – спросил я.
– Может, лучше вы?
– Когда-нибудь придется постигать эту премудрость.
– Была не была, – вздохнула Тия.
Она резко сдвинула руль. Строя «Синтию», отец заботился об изяществе, а не о скорости. То, что произошло дальше, я наблюдал, словно в замедленной съемке. Лодка развернулась против ветра. Над нами качнулся гик. Заскрипел парус. Через мгновение мы вновь встали по ветру и поплыли дальше.
– А вы прекрасно справились, – сказал я Тие.
К этому времени мы удалились на приличное расстояние от Просперы. Зыбь и ветер усилились. Слева по борту появились очертания Питомника. До острова было около полумили. Не помню, чтобы я когда-нибудь подходил к нему так близко, даже плавая с родителями.
– Хотите взглянуть на Питомник поближе? – предложил я Тие.
Я снова сел за руль, и мы пошли к острову, напоминавшему громадный каменный куб. Почти со всех сторон его окружали рифы, так что вода была белой от барашков, таявших и появлявшихся снова.
– Мы увидим паром? – спросила Тия.
– Сегодня – нет. Следующий поплывет лишь в понедельник.
Течение стало более ощутимым. Волны, шедшие от ближайших рифов, раскачивали лодку. И вновь меня охватило чувство, которого я никак не ожидал. Я знал, что Питомник – место, где начинается жизнь, нечто таинственное, почти священное. Однако угрюмый, отталкивающий вид острова вызывал ощущение какой-то пугающей торжественности. Здесь начинались жизни просперианцев, но здесь же они и заканчивались.
– У меня от этого места нервная дрожь, – призналась Тия.
– Вполне вас понимаю.
– Вот и дроны пожаловали.
Их было четверо. Они летели почти впритык, над самой водой, быстро двигаясь в нашу сторону. На расстоянии сотни ярдов дроны рассредоточились, сбросили скорость и повисли над нами.
– Придайте
