Паромщик - Джастин Кронин
Тия насмешливо помахала дронам.
– Может, стоит убраться отсюда?
Кто же следил за нами? Дроны были оборудованы системой распознавания лиц. Нас уже идентифицировали, и теперь наши личные данные передавались на чей-то экран. Так. Это Проктор Беннер, управляющий директор Шестого округа. Но почему с ним в лодке сидит Тия Димополус, которая не является его женой?
– Думаю, вы правы. Разворачиваемся.
Я развернул лодку. Дроны досаждали нам еще несколько минут, а потом взмыли в небо и улетели.
– Ненавижу эти дьявольские штучки, – сказала Тия.
До Просперы было еще далеко. Настроение испортилось, а с ним испортилась и погода. Солнце заволокло облаками. Я раздумывал о последствиях нашей морской прогулки. Что, если «три-эс» заинтересуются пассажирами лодки, дерзнувшими приблизиться к Питомнику, и поделятся результатами своих наблюдений с Элизой? «Миссис Беннет, не соблаговолите ли вы рассказать нам о женщине на этом фото? В каких отношениях она состоит с вашим мужем?»
Но меня тревожило не только это. Погода быстро становилась штормовой. Ветер усилился, поднялись волны, в высоту достигавшие двух футов, потом трех. В лодку летели холодные брызги. «Синтия», с ее тяжелым остовом и несоразмерно большим парусом, не была рассчитана на плавание в бурю.
– Мне уже начинать бояться? – спросила Тия.
– Это часть развлечения, только и всего, – выдавив из себя улыбку, ответил я.
Лодку сильно кренило. Руль сражался со мной, я удерживал его из последних сил. Оглянувшись назад, я не поверил своим глазам. С востока надвигалась плотная стена темных, почти черных туч; они едва не касались вздыбленных волн, отчего казалось, что море дымится. Внутри стены вспыхивали молнии.
Эта громада двигалась на нас, словно гигантский плуг.
– Ну вот, теперь мне страшно, – сказала Тия.
Температура резко упала. За какое-то мгновение похолодало градусов на двадцать. Над морем разнеслись первые раскаты грома, словно некий темный бог решил откашляться. Они не смолкали ни на мгновение, становясь все громче. Что еще хуже, в кокпите плескалась вода.
– Спуститесь в каюту и посмотрите, нет ли там лейки, – сказал я Тие.
– Что еще за лейка? – удивилась она.
– Так моряки называют емкость для вычерпывания воды.
Стараясь не упасть, Тия пробралась в каюту.
– Нашла ведро! – крикнула она.
– Сгодится!
Тия вылезла и принялась вычерпывать воду из кокпита, выливая ее за борт. Без толку. Нос лодки снова скрылся под водой, а когда вынырнул, вместе с ним поднялись фонтаны брызг. Я настолько озяб, что руки едва ощущали руль.
Вдобавок посыпал дождь.
Не «посыпал». Он колол нас тысячами острых водяных игл. Мы оказались внутри шторма.
– Помогите!
Голос, но где? Впереди нас? Позади? Я вертел головой, пытаясь определить направление.
– Пожалуйста, помогите мне!
– Тия, вы слышите? Кто-то зовет на помощь!
Она лихорадочно вычерпывала воду, даже не глядя в мою сторону. Наверное, в этом хаосе звуков она меня не услышала. Нос лодки взлетел на гребень волны, стремительно упал и снова взлетел. Я уже видел берег и причал. Но как пристать к нему? Лодку разнесет в щепки, и нам на берег не выбраться живыми.
И вдруг все прекратилось.
Это было необъяснимо. Мгновение назад мы сражались с ревущей бурей, а теперь плыли по почти спокойному морю. К воде потянулись коридоры солнечного света, сквозь облака, которые даже не рассеивались, а таяли на глазах. Казалось, я усилием воли отогнал шторм от берега. Охваченные безмолвным изумлением, мы благополучно причалили. Я привязал лодку к канатной тумбе.
– Проктор, вы весь дрожите.
Так оно и было. Я настолько замерз, что дрожь больше походила на судороги, поднимавшиеся откуда-то изнутри. Я успел забыть о криках, которые слышал. Наверняка то была галлюцинация, порожденная бурей.
– Вам нужно согреться. Идемте в дом.
Тия помогла мне выбраться из лодки и, обнимая меня за талию, повела по дорожке. Я едва переставлял ноги. Мы вошли через патио в гостиную.
– Где лежат одеяла?
Я показал, где находится бельевой шкаф, а сам стал раздеваться. Негнущимися пальцами я кое-как стянул с себя насквозь промокшую одежду, оставшись в одних трусах, потом уселся на диван, обхватив плечи и пытаясь унять дрожь. Вернулась Тия.
– Надо вас согреть, – сказала она и тоже разделась до нижнего белья. – Ложитесь и двигайтесь к стенке.
Она легла рядом, закутала нас в одеяло и крепко обняла меня. От ее тела исходили теплые волны. Я ощущал кожей лица легкое дыхание Тии. Запах ее кожи и волос был удивительно женским.
– Теперь лучше? – тихо спросила она, массируя мне спину, чтобы согреть ее.
– Да, – ответил я, хотя все еще дрожал.
Прошло несколько минут.
– Спасибо, мне стало теплее. Гораздо теплее.
10
Два часа ночи.
Они появляются отовсюду, словно из воздуха. Они знают, что́ им предстоит и как это надо делать. Все встречаются в переулке: Джесс, Антон и еще шестеро тощих мальчишек, чьи тела вихляют, как марионетки.
Аннекс спит. Ни горящих окон, ни прохожих. Присев на корточки, Джесс открывает банку и разливает краску по четырем баночкам поменьше. Краска, густая и клейкая, по цвету похожа на кровь. Мальчишкам не терпится приняться за работу. Каждая группа должна нанести три надписи, а если получится, то и четыре. Чем крупнее и заметнее, тем лучше. На дома вдоль главных улиц, правительственные здания, автобусные остановки. Главное, все это должно находиться вблизи дамбы. Джесс напоминает мальчишкам: об этом никто не должен знать, даже Матерь. Особенно Матерь. Это наша забота, а не ее. Затем Джесс спрашивает, все ли понятно.
Все понятно.
Мальчишки разбиваются на пары.
– Готов? – спрашивает у Антона Джесс.
Тот кивает, не поднимая глаз. Он взбудоражен, как и все, но не показывает виду. Антон покрепче остальных, лучше владеет собой. Мальчишка соображает, что это совсем не игра и они здорово рискуют. Прирожденный лидер. Его время еще придет.
– Пошли, – говорит Джесс.
Они быстро идут по лабиринту переулков и оказываются на рынке. Здесь тоже пусто. Торговые ряды закрыты. Джесс собирается двинуться дальше, но вдруг Антон поднимает руку; его слух острее. Мальчишка способен улавливать едва слышные звуки. Ага, движется слева. Теперь и Джесс слышит свист дрона. Оба ныряют под навес. Дрон проплывает над рынком и исчезает.
– Хорошие у тебя ушки, – шепчет Джесс.
Их цель – старая будка охраны в конце квартала. Пост перенесли в другое место, но будка все равно остается символом. Она стоит посреди улицы. Там уже не спрячешься. Стоящее место, хотя и Джесс, и Антон понимают, что это рискованнее. «Мы здесь были, – будет гласить их послание. – И оставили это прямо на вашей поганой будке, кровопийцы».
Прячась в тени домов,
