Паромщик - Джастин Кронин
Они поднимаются на второй этаж и толкают дверь квартиры, выходящей на фасад. Ребятня улеглась прямо на полу. Почти все спят. Клэр сидит, привалившись к стене. Судя по лицу, она выплакала все слезы. Синтия рассказывает Клэр, что Тия и другие благополучно выбрались на поверхность.
Разговор прерывается из-за шума снаружи. Синтия подходит к окну, возле которого уже стоит Стефано. По улице движутся безофаксы. За ними – охранники в шлемах и с дубинками наготове.
– Они повсюду, – говорит Синтии Клэр. – Ходят по домам. Выдергивают людей наугад.
Воздух прорезан женским криком. Охранники выволакивают женщину из дома на противоположной стороне улицы. Следом выскакивает мужчина – вероятно, муж. Он пытается вмешаться и сразу же получает сильный удар дубинкой по лицу. Двое охранников ногами избивают женщину. Та свернулась в плотный клубок. Синтия наблюдает за этой расправой, и у нее сжимаются кулаки. В глазах темнеет. В ушах стучит пульс. Избитую женщину вместе с мужем втаскивают в фургон, стоящий наготове.
– Не вздумай, – говорит Стефано.
Остальное понятно без слов: «Я знаю, о чем ты думаешь. Ты не успеешь сделать и десяти шагов».
Синтия набирает воздуха и медленно выдыхает.
– Мы должны отыскать Паппи.
– Матерь, послушай меня. Я понимаю твои чувства. Но надо, чтобы все подостыло.
Синтия оглядывает комнату. Здесь небезопасно, но куда еще им идти? Она чувствует себя истерзанной.
– Поспи, – настоятельно советует ей Стефано. – Я успел вздремнуть и теперь подежурю.
Его слова действуют на нее как заклинание; она вдруг чувствует себя уставшей, настолько, что едва держится на ногах. «Я совсем состарилась, – думает она, – и тело напоминает мне об этом. Оно меня предало». Когда она успела состариться? Она просит Стефано сразу же разбудить ее, если вдруг что, потом садится рядом с Клэр, приваливается спиной к стене и закрывает глаза. Ноздри по-прежнему ощущают запах пожара, в ушах стоят крики; она видит лицо Проктора, спасенного ею от бушующей стихии. Так поступил бы каждый, но в тот момент рядом с ним никого не оказалось. Только она.
И вновь Синтия думает о той ночи, когда ушла из дома, оставив мужа и сына. Малкольм за столом, спрятавший лицо в ладонях; потом они легли, и она держала его в объятиях, пока он не заснул. Вспоминаются серый рассвет, путь к берегу и тепло в руках, разогретых греблей. Дом становится все меньше, затем исчезает из вида. А дальше – боль, кровь и тяжелый якорь в руках, с которым она прыгнула за борт. Когда вода сомкнулась над головой, у нее на мгновение мелькнула мысль: не уйти ли на дно вместе с якорем? Просто, быстро и наверняка. Погрузиться в непроглядную темноту, где нет ни тревог, ни забот.
Но она этого не сделала, и теперь, спустя столько лет, сидит на грязном полу в обшарпанной комнате. На что она надеялась, чего хотела от жизни? Усталость берет свое, и, невзирая на яркий утренний свет, она засыпает.
Проходит время. Постепенно в ее сон врываются крики, шум и грохот, которые становятся все громче. Ее разум начинает просыпаться – медленно, потом быстрее. Она открывает глаза. В комнате темно. Получается, она проспала весь день. Ребята облепили окна. Там же стоят Стефано и Клэр. Синтия встает и тоже подходит к окну. Улица пуста. Ни огонька. Шум доносится со стороны дамбы. Ей не послышалось?
– Прибытие свершилось! Прибытие свершилось! Прибытие свершилось!
Синтия смотрит на Стефано и по его глазам понимает, что он думает о том же.
Началось.
31
В другом месте Тия медленно приходит в себя и моргает, ощущая болезненную сухость в глазах. Вокруг слишком светло. Она еще какое-то время лежит, пытаясь сообразить, где находится.
«Это корабль? – думает она. – Разве я не была на корабле?»
Но воспоминания не выстраиваются в единую цепь. Тия обнаруживает, что лежит голая, прикрытая тонкой простыней. Она поворачивается и опускает ноги на пол. Суставы одеревенели, руки и ноги будто сделались дряблыми и медлительными. И еще у нее что-то со зрением: окружающие предметы видятся близкими и в то же время далекими. Она осторожно касается пола босыми ступнями. Пол холодный, как камень, хотя выложен не каменными плитами, а металлическими пластинами. Тия решает, что попала в больницу. В таком случае понятно, почему ее окружает сплошная белизна: стены, пол и все остальное – белого цвета. Она поворачивает голову. У изголовья кровати стоит металлическая тележка, на которой разложены медицинские инструменты: молоточек невропатолога, манжета от тонометра, стетоскоп. Рядом находится стойка для капельницы. Тия вспоминает, как что-то больно кольнуло ее в руку. Она смотрит на место укола. Там, где был персональный монитор, белеет небольшая повязка, закрепленная лейкопластырем.
Держась за край кровати, она встает, ощущая легкость и тяжесть одновременно, словно вместо головы у нее – большой полый камень. В поле зрения попадает другая часть комнаты. У противоположной стены находится умывальник, а над ним – зеркало. Рядом, на крючке, висит одежда – что-то вроде рабочего комбинезона, – тоже белая. На полу – белые сапоги. Таких раковин она еще не видела: ни кранов, ни раструба смесителя. Может, это вообще не раковина? И крепление какое-то странное; точнее, его вообще нет. Раковина просто выпирает из стены. Весьма странный предмет. Тия удивляется тому, что определила его назначение. Должно быть, подсказка пришла из какого-то отдела мозга, еще не до конца включившегося в работу.
Зеркало манит ее к себе. Когда Тия встает возле него, по краям вспыхивает приятный мягкий свет. Отражение тоже отличается от привычного, больше напоминая трехмерное изображение комнаты, в которой она находится. Такое ощущение, будто она смотрит в окно на похожую, но иную реальность. Вспоминаются заколдованные зеркала из детских книжек.
Она наклоняется к зеркалу. Да, оттуда смотрит ее лицо, но в нем есть что-то… странное. Какие-то иные черты. Седые пряди в волосах, паутина морщинок в уголках глаз. Тия протягивает к зеркалу палец; другая Тия делает то же самое. Вторая Тия кажется настолько реальной, что первая даже испытывает легкое ошеломление, когда ее палец ощущает не тепло от пальца по ту сторону зеркала, а прохладную поверхность стекла.
Она опускает руки в раковину, и из верхней кромки начинает литься вода. Тия пьет, стараясь прогнать изо рта неприятный привкус, затем умывается. Вода, чистая и прохладная, ничем не пахнет. На закругленном столике рядом с раковиной кто-то оставил полотенце, зубную щетку и белый тюбик без этикетки. Догадка Тии подтверждается: в тюбике – зубная паста. Она долго чистит зубы, затем начинает
