Жемчужный узел - Дарья Прокопьева
Гадать не пришлось: он был там, сидел на берегу и бросал в воду плоские камни. Лад то ли не услышал ее шагов, то ли притворился – он не обернулся и даже не вздрогнул, когда Лизавета остановилась в тени деревьев, уставившись ему в спину.
Каким все же обычным он выглядел вот так, издалека!
Не было ничего удивительного в том, что Лизавета обманулась. С виду Лад действительно казался безобидным, смешливым деревенским мальчишкой и не более того. Любая бы на ее месте прониклась теплыми чувствами. Ну, может, не настолько теплыми, как произошло с Лизаветой, но…
Она тряхнула головой и вышла из тени.
– Так и знала, что найду тебя здесь.
Вот теперь Лад вздрогнул, оборачиваясь. Светлые глаза его расширились, похоже, в непритворном изумлении. Лизавета удовлетворенно кивнула: приятно знать, что даже водяного можно застать врасплох.
– Я думал, ты нескоро решишься сюда прийти, – вновь обретя дар речи, признался Лад. – Поэтому сказал тебе искать Ингу: она бывает в деревне чаще меня, да и ты против нее вроде как ничего не имеешь.
– Ты думал, что я не решусь сюда прийти, или надеялся на это?
Брови Лада снова взлетели вверх – да, правильно, к такой Лизавете он не привык.
– Думал, – после короткого промедления кивнул он со всей возможной решительностью. – Я рад, что ты пришла. Хотя заранее в ужасе от того, что ты скажешь.
Губы Лизаветы против воли растянулись в улыбке. Даже после случившегося Лад лучше всех прочих знал, как ее развеселить. Но сейчас эту улыбку нужно было спрятать.
– Ты обманул меня, Лад, – произнесла она как можно серьезнее.
Он вмиг помрачнел, как вчера на озере. Вот перед ней стоял растерянный деревенский мальчишка, а через мгновение – уже вечный водяной. К таким переменам, пожалуй, невозможно привыкнуть.
– Да. И я прошу прощения за это.
– Зачем ты вообще это сделал? – вопрос этот волновал Лизавету все утро. – Мог же сказать правду, как только я здесь оказалась.
– Ты поверишь, если я скажу, что так и было задумано?
Лизавета склонила голову. Лад поднялся с земли, отряхнул штаны, словно тянул время. Но когда их глаза встретились, в его взгляде не было и отголоска сомнений.
– Ты меня удивила. До нашей встречи я представлял тебя не как живого человека, а как образ – собрание самых ужасных качеств, какие только могут быть. После знакомства с твоим отцом я думал, что явится нахальная, самовлюбленная, изнеженная девица… А тут ты.
– Я?
– Ты, – он кивнул, словно одно слово могло все объяснить. – Перепуганная до чертиков лохматая девчонка, которая смотрела на меня так, словно я должен был стать ее спасением.
– Я просто ожидала встретить страшного водяного, а увидела… – Лизавета усмехнулась, – тебя.
– Не такого страшного, как ты рассчитывала?
– Взъерошенного неуклюжего мальчишку, с трудом выбравшегося из кустов, – не преминула подколоть она.
– Похоже, мы оба обвели друг друга вокруг пальца.
Лад пожал плечами и улыбнулся так, как умел только он. В этой улыбке было и смущение, и признание поражения, и легкомысленное: «Да, я натворил дел, но нам же было хотя бы чуточку весело?»
Он смотрел так же, когда Лизавета растянулась на траве во время первой их игры в салочки. Она почувствовала себя глупо и ужасно разозлилась из-за того, что Лад вообще заставил ее играть, но стоило ему улыбнуться – и она забыла обиду. Он ведь говорил правду: им было весело, и даже не чуточку.
Но сейчас ей нельзя было покупаться на это.
– Да, – кивнула Лизавета. – Так и есть. А потом ты обманул еще и меня. Не думай, что я так просто об этом забуду.
– Злишься?
– Обижена. Я думала, мы друзья, а ты все это время мне врал.
– Когда ты это говоришь, звучит хуже, чем в моих мыслях.
– Может, потому что ты не чувствовал то же, что и я? – Ее улыбкой можно было резать бумагу. – Я оказалась в чужом месте, одна, перепуганная до чертиков, как ты верно подметил. У меня здесь не было никого, и когда появился ты… Ты был моим спасением, да. Я почувствовала, что у меня появилась хоть какая-то опора. Но ты выдернул ее у меня из-под ног.
Лизавета отвернулась, пытаясь сдержаться, сморгнула непрошенные слезы. Когда она вновь повернулась к Ладу, в глазах ее был только лед.
– Я бы простила это кому угодно, но не тебе. И если ты хочешь, правда хочешь извиниться, Лад, то окажи мне услугу.
– Услугу? – такого он не ожидал. – И какую же?
– Нет, – она решительно покачала головой. – Мне кажется, после всех обманов за тобой остался должок. Поэтому сначала пообещай, что сделаешь то, о чем я попрошу.
Она протянула ему руку.
– Так, кажется, у вас это делается?
Лад недоверчиво посмотрел на нее.
– А вдруг ты попросишь что-то опасное для меня?
– Обещаю, что моя просьба не будет опасна ни для тебя, ни для кого-либо из жителей этой деревни и этого озера, а также не будет содержать ничего невозможного.
– Ты эту речь продумывала?
– Да, хотя, вероятно, меньше, чем следовало.
– Договорились, – Лад взял ее за руку. – Надеюсь, ты меня не убьешь.
– Надеюсь, ты меня тоже.
Она повторила свое обещание еще раз, уже для договора.
– Обещаю, в свою очередь, исполнить твою просьбу, если подобное в моих силах, – Лад нашел, как обезопасить себя этой маленькой оговоркой.
– Я же обещала не загадывать невозможного.
– Откуда ты знаешь, что для водяных возможно, а что – нет?
Что ж, замечание было резонным. Признавая это, Лизавета кивнула и отняла руку. Глубоко вдохнула, переступила с ноги на ногу, собираясь с духом.
– Теперь ты скажешь, что это за просьба?
Почему-то это оказалось не так просто. Лизавета нерешительно облизнула губы, подумала мимоходом: уж не совершает ли она прямо сейчас ужасную ошибку? Ведь еще можно было все исправить, запросив не то, что планировалось, а какую-то безобидную мелочь вроде коробки свежих пирожных. От пирожных она и впрямь бы не отказалась.
– Ты же не собираешься пойти на попятную? – сначала Лизавета подумала, что это говорит ей внутренний голос, но нет: решающий вопрос задал Лад, сам не зная, на что подписывается.
– Нет, – она встряхнулась. – Конечно, нет. Но ты же знаешь: рассказать правду бывает очень непросто.
– Ты теперь каждый день будешь мне это припоминать?
– Да, – с этим ответом Лизавета не медлила. – Потому что предательство не должно оставаться безнаказанным даже для бессмертных водяных с очаровательными улыбками.
– Так ты считаешь, что у меня очарова…
– Я хочу, чтобы ты забрал меня под воду.
На мысль об этом Лизавету натолкнули слова отца. Он хотел пробраться в подводное царство, чтобы выведать тайны Лада, но не мог этого сделать. А Лизавета могла – и теперь ликовала, наблюдая, как самодовольная улыбка сползает с лица Лада, сменяясь ошарашенным выражением.
– Что ты сказала?
– Ты слышал. Но что самое ужасное, ты пообещал мне это исполнить.
– Ты не понимаешь, о чем просишь.
– Тогда объясни.
– Хорошо. – Лад помедлил с мгновение. – Что ты знаешь о Нави?
Глава 9
Ей следовало догадаться. Вспомнить все сказки, которые им с Настасьей читала нянюшка, и байки, что отец привозил из поездок. Это же было несложно, правда? Подумать о том, что водяными обычно становились умершие люди, и догадаться, что это значит?
Но Лизавета не подумала и потому замерла, огорошенная, стоило Ладу спросить о Нави. Ведь все, что она помнила, сводилось к простейшей истине: Навь – это царство мертвых, живым туда путь заказан. И она только что взяла с водяного обещание ее туда утащить.
– Вижу, кое-что знаешь, – пришел черед Лада злорадствовать. – Теперь поняла свою ошибку?
Она отказывалась признать это вслух, но да, поняла. Не было ничего трудного или невозможного в том, чтобы забрать глупую маленькую купчиху в Навь – вот только для этого ей пришлось бы умереть.
– Хм. Значит, ты меня убьешь? – Лизавета смогла сказать это так просто лишь потому, что до конца не верила в происходящее.
И каково же было ее облегчение, когда усмешка на лице Лада сменилась изумлением. Он выпалил:
– Что?! Матерь, конечно нет!
Кажется, Лизавета охнула. Или ойкнула, она сама уже была ни в чем не уверена. Вся
