Камень-1. Часть 3. Суета сует и никакой войны. - Александр Бельский

Зато, стоило Рарри на волковской «Копейке» величаво причалить на гостиничной парковке (поезд из ЗиЛа и лязгающего, трясущегося, как непохмелившийся с утра пьяньчуга, серого «Полевика» Иваныча ещё только-только подъезжал к ней), как из-за угла показались старые знакомые, и почему-то это Дарри совсем не обрадовало. Это были бравые жандармы, Фабий и Байтеряков. А за ними выплыла вторая парочка. Иваныч что-то с унылым видом бубнил четвёртому и последнему в этой группе, неизвестному колдуну, в чёрной повседневной форме с серебристыми погонами штабс-капитана. Каковой обрадовал Камня ещё меньше, чем знакомые бравые жандармы. Ему словно ледышку за шиворот запихнули. Он вдруг вспомнил, что так и не рассказал Рарри и Гимли о том, что видит Силу, и видит владеющих ей, но зато ведь и они его тоже наверняка видят. И, значит, все ухищрения при допросе, на котором ему будет противостоять настоящий колдун, бессмысленны и смешны. Почему-то это просто не пришло ему в голову тогда, когда они устроили совет в кабине. И вот что ему теперь делать? Родичи ведь этого не знают, и считают, что ему достаточно «говорить правду, но не всю правду». То, что его колдунство нужно скрывать от людей, он уже уяснил. Почему это обязательно — тоже. Но вот как можно это устроить, если его будет допрашивать Владеющий, он пока просто ума не мог приложить. А ведь очевидно же, что их всех сейчас будут именно что допрашивать, допрашивать о паршивце Карташке. Вампир — это вампир, и наверняка уж тут жандармы вцепятся в них серьёзно, а при допросе будут предельно дотошны. А ещё очевидно, что их будет допрашивать вовсе даже не Фабий, а как раз таки колдун. И тогда его, Дарри, силу и обретённые возможности ну никак уже не удастся спрятать. Мелькнула было мысль накрыться незначительностью, но это, конечно же, глупости. А вот если накрыть ей не всего себя? Если, например, укутать незначительностью только свой источник силы? Нет, и это тоже не вариант. Помимо того, что даже неясно, получится это у него или нет, и поможет ли это вообще, колдун тогда наверняка почувствует, что рядом с ним используется сила. Ну, хоть бы отошёл он на минутку… Из этих лихорадочных раздумий его вырвал Гимли. Равнодушным и спокойным речитативом он пробормотал:

— Рано жопу проводили, вот она опять пришла…

Повернувшись к Дарри, он внимательно оглядел его и уже недовольным голосом брюзгливо спросил:

— А чего это тебя так сморжопило? Почему мечешься, как эльф обкуренный?

Торопливо и сбивчиво Камень объяснил, в чём дело. Лохматые гусеницы бровей ур-барака поползли ещё ниже и устроили сходку над самыми его глазами, свирепо засверкавшими недобрым синим блеском. Помолчав, старик рыкнул:

— Мда… И как раз о самом паршивом ты промолчал. О чём думал только? Сопля безра́зумная… Это что же, значит, все колдуны друг друга мигом чуют?

— Не совсем так. Только когда кто-то колдует рядом. Ну, точнее, даже не колдует, а к Силе обращается.

— А! Это вроде как с машиной получается? К Силе не обратился — значит, мотор не заведён. Потянулся к Силе — мотор работает, но ты пока на нейтралке. А когда начал колдовать — значит, передачу воткнул. Так, что ли получается?

— Ну, примерно. Наверное… Откуда мне знать, может быть, опытный владеющий меня насквозь видит, даже если я и не касаюсь силы?

— Может… Может, твой хер собака сгложет! Значит, так! Надеемся на лучшее, готовимся к худшему. Идёшь к колдуну или первым, или последним. На всё время, пока он рядом, забудь о своих закидонах. Не просто ключ от зажигания не доставай, а вовсе его оставь в других портках! У тебя вообще нет ни машины, ни мотора, ни ключа, а только хер и лобзик! И думай о чём угодно другом, хорошем, разном, нудном, трудном! Об армирке своей, мохнатку её вспоминай и запах представь! Патроны в уме считай, цинк по одному перебирай. И каждую пачку в нём как будто маникюрными ножничками вскрываешь! Повторяй руны, которые тебе Килли задавал. Или нет, ну тя на хрен, об этом тоже забудь! Лучше вспоминай, как в лабрадоритовой плите внутреннее напряжение обнаружить и сбросить. Пока тебя опрашивать будут, ну, это, понятно, если ты первым пойдёшь в лапы магу, я всё Рарри обскажу. Правда, тут как колдун нас вызывать будет. Но не бзди! Род своих не отдаёт, понял?! А ты, бестолочь неосмысленная, даже и после допроса, о своих штучках даже и не думаешь, даже не вспоминаешь! Продолжаешь искать слабину в лабрадорите! Или диабазе! Или вспоминай приметы медной жилы. Понял?

— Понял…

— Понял он… Начинай прямо сейчас! Хотя стоп! Так ты теперь что, и скрытые руны видишь, и людские чары, и просто Силу? И можешь различить одно от другого и третьего?

— Ну… Да, могу. Не всё время, надо Силой пользоваться и смотреть… Ну, как сказать, через неё, что ли...

— А понять, что за чары человечишка-владеющий наложил, можешь?

— Наверное, да, хотя, может, и не всё пока. Надо изучать. И учиться. Надо руны как можно быстрее все известные освоить. Ну, и людскую магию — тоже не мешало бы. Мы об этом со старейшиной уже поговорили, пока тебя опрашивали в форту.

— Нашли место, где обсуждать… Ладно ты, долбень малолетний! Но Рарри-то мог подумать, где надо молчать громче! Так, ладно! Это всё потом. Диабаз! Медная жила! Лохматка! Всё, больше ни о чём не думаешь, на вопросы — только правду, но ничего лишнего! А, вот ещё что! Есть у тебя амулеты? Неважно, какие?

— Есть, медальон Глоина. Он теперь амулет вечной свежести.

— На вот пока ещё. Потом отдашь! А сейчас пусть от тебя магией несёт, как от угольщика перегаром, но вроде будет понятно, что это всё из-за амулетов. Авось запутаем магика, а? — и старый хитрец протянул ему вынутый из кармана оберег, как показалось Дарри, щита, а затем ещё один, сняв его с коричневой от загара и грязной, аж в катышках от подвальной пыли, набившихся в сетке морщин, шеи. Этот Дарри не разобрал, а смотреть «сильным» взглядом побоялся.

Камень нацепил Щит на шею. Цепочка амулета была длинной, и бляха опустилась почти до того места, откуда выходили линии силы. Дарри на это и рассчитывал, надеясь, что, чем ближе к этому пока таинственному для него средоточию Силы будут амулеты, тем труднее колдуну будет разобраться и заподозрить что-либо. Амулет, снятый ур-бараком с шеи