Камень-1. Часть 3. Суета сует и никакой войны. - Александр Бельский

Камень-1. Часть 3. Суета сует и никакой войны.

Глава 1

Глава 1, в которой герой, наконец, поведал родичам о своих приключениях. Кроме того, он делится своими выводами и попадает в форт Пограничный, а родичи часто и много курят.

Водки они испили, но не обстоятельно, а так, лишь по малой чарочке. Гимли проворчал, что после такого надо выпить как следует, а как следует выпить, да в такой доброй компании, не сходив до того в баню ему не позволят заветы предков и первокузнеца Дьюрина. И свирепо почесался, глядя на Иваныча. На что тот тут же заявил, что баню отдраили, каменка под властью злодеев не пострадала и уже топится, правда, котёл для подогрева воды эти мерзавцы за каким-то демоном расстреляли и раскололи. Но пока приспособили выварки для кипячения белья, так что и этот вопрос решили. Старейшина Гимли тоже поддержал, добавив, что им, помимо всего прочего, нужно ещё в форт, и срочно. А вот вечером, да после баньки… Это было чистой правдой, гномы вообще почти никогда не врут. Но только, как у гномов водится, когда они хотят соврать, было не всей правдой. Рарри всерьез обеспокоился предстоящим допросом. Естественно, его, как и любого гнома, вовсе и не посещали мысли о нежелательности запаха перегара при этом. Вот глупости ещё какие! Причиной тревоги был Камень. Точнее, то, что они так и не знали до сих пор его истории, и не могли выработать какой-никакой внятной линии поведения. Линии поведения и его, и родовичей на ЕГО допросе. А неизбежность этого допроса была очевидна старейшине с самого начала. Но теперь, после появления во всей этой истории вампира, время на обдумывание истаяло, как снежинка в горне. До поездки в форт нужно было обстоятельно поговорить с Дарри-Камнем, хотя, конечно, всё как следует взвесить и обдумать за такой куцый промежуток времени решительно невозможно. И это бесило Рарри больше всего прочего. Сердито подёргав заплетённые косички чёрной с седыми волосами бороды и хлопнув по своим толстенным ногам могучими ручищами молотобойца в сотом поколении, Рарри запретил порывавшемуся хотя бы вымыться по пояс горячей водой, коль в баню до форта никак, ур-бараку даже думать о чём-то ином, кроме разговора с парнем. Оставив Полухина и Иваныча, они забились втроем в кабину ЗиЛа, так как в гостинице от лишних ушей укрыться было невозможно. Старший унтер и хозяин «Улар-реки», впрочем, были не в претензии — очевидно, им и самим надо было что-то обсудить без посторонних ушей.

Дарри сидел на водительском месте, Рарри — у правой двери. Хуже всех пришлось Гимли, который никак не мог устроить свои ноги среди железного куста из пяти рычагов, торчащих из пола. Что, конечно же, ешё больше обрадовало его после запрета на купание. Тем не менее, когда старшие гномы, наконец, выслушали историю мальца, ур-барак даже удержался от бурчания, а вопросы задавал исключительно по делу. Вопросов же было много у обоих «старцев», и неоднократно то Рарри, то Гимли останавливали Камня, уточняя детали, важность которых была самому Дарри или неясна, или неочевидна, выясняя очерёдность поступков, событий, и даже слов или жестов, его и иных участников событий. Много дотошных и придирчивых уточнений было о бое с тугами, и особенно — о восставшем в виде нежити. Ещё больше — о том, как он использовал руны, равно как и о том, каким образом Дарри вообще сообразил к ним прибегнуть. Но больше всего Камня измотали вопросами о Вараззе. Ему было ясно, что восторга известие об армирке у старых ворчунов не вызвало, и это было понятно ещё из первых, долабазных расспросов Гимли. Почему так, и почему важно, кто в каком порядке кого спас — были одни лишь догадки. Рассказ о возврате машины и друэгаров на короткое время развеселил Рарри и Гимли, и сподвиг их на восторженное хеканье и одобрительные хлопки по плечам и ляжкам, кто куда дотянулся. А вот история его столкновения с Созерцающим вызвала у почтенных гномов изрядную задумчивость. Тем не менее, Дарри не забывал и о плане, намеченном им самим. Закончив подробный отчет, он, не давая себя перебить, рассказал о своих предположениях и выводах. И о том, что, по его мнению, всё началось со смерти подпоручика-колдуна. Не забыл уточнить, что и жезл колдуна теперь мало того, что его слушается, но словно стал его продолжением. О том, что чары людских владеющих он теперь часто «видит» как руны, или их связки, причём часто — незнакомые, и, напомнив о своих утренних фокусах, пояснил, что это была просто расшифровка чар магиков-людей в виде рун, которыми теперь сможет пользоваться любой Рунознатец. И сделал два очевидных вывода, о разумности как можно скорее продолжить обучение рунной грамоте, и о настоятельной необходимости попытаться, не раскрывая причин, стать ещё и учеником человеческого магика. А в конце своего анализа не забыл добить разевающих рты, как два карася на берегу, Гимли и старейшину требованием как можно скорее дать ему возможность ознакомиться со всеми возможными записями как самих Рунотворцев давних дней, так и упоминаниями о них и их умениях из старых летописей и меморий очевидцев.

Камень замолчал, но, удивительное дело, ни Рарри, ни Гимли не спешили что-либо изречь, явно думая о чём-то ещё. О чём-то связанным с его рассказом, чём-то большом и непонятном Камню. Или пока непонятном. Наконец, погмыкав, Рарри помотал круглой головой, словно пытаясь утрясти в ней все возникшие мысли, не спеша, явно помогая и мыслям, и их утряске, набил и закурил свою трубочку-носогрейку, и к нему немедленно, словно это и впрямь сильно помогало думать, присоединился и Гимли. Выдохнув ароматный дым дорогущего казанского табака, старейшина задумчиво произнёс:

— А малец-то поумнел, повзрослел… И выводы делает правильные. Боюсь, что правильные. И надеюсь тоже. Я вам не говорил ещё. Никому. Но, пока вы ходили в «Барабан», я объявил сбор Совета родов. И его причину. Когда объявлял, побаивался, что поспешил. А теперь вижу, что мы даже опаздываем.

— Как объявили? Связи же нет? — ошеломлённо произнёс Камень.

— Хе-хе-хе, — выдохнув, подобно дракону, четыре струи дыма из ноздрей