Камень-1. Часть 3. Суета сует и никакой войны. - Александр Бельский
Глава 7
Глава 7, очень длинная, как и любой инструктаж, в которой герой вообще отсутствует, а бравый Фабий изнывает в тоске.
Я в некотором затруднении. Уважаемые мной бета-тестеры разделились пополам. Одни рекомендуют эту главу сократить до пары абзацев в начале и столько же — в конце, считая, что она здорово просаживает темп повествования. И они правы. Вторые советуют оставить всё без изменений, чтобы была понятна громоздкая суть упорядоченного хаоса армии и тягомотина совещаний, и они тоже правы. Итак, подумав, я решил свалить решение на тебя, уважаемый читатель. Хочешь впасть в кататонию на инструктаже — ради бога! Хочешь пропустить нудную рутину — вперёд, пара абзацев в начале и конце для понимания, и довольно! Все риски на тебе, читатель. "Пусть покупатель будет осмотрителен", или, как сказал бы майор Воробъёв, caveat emptor!
Протрусив с десяток-другой метров изобразительно-показательной рысью, Фабий с Феликсом, не сговариваясь, перешли на спортивную ходьбу, а затем и вовсе на обычный шаг. Ежу было понятно, что инструктаж без ротного не начнётся, так что смысла мчаться быстрее собственного визга они оба не находили, ну разве что оказаться потными и зачухаными к началу зачистки Пограничного. Да и вообще, старая истина — как бы ни был хорош изначальный план, всё равно, он либо окажется в корне неправильным, либо изменится, либо будет отменён вовсе. Собственно, как они ожидали, так всё и вышло. Для начала инструктаж был перенесён с площадки у лабаза в сам Карташкин дом. Заодно отсеялся Феликс — действо было только для старших групп, а подчинённых они должны были наставлять уже потом сами. Пока разбирались и перемещались, подъехал «Полевик» с ротмистром и колдуном.
В большом зале на первом этаже дома купца Филоперсова, который и определили штабом операции, было тесновато. По центру стоял монументальный стол со стульями, словно нарочно придуманный для этого совещания, но пока за него никто не решался сесть. Ну, отсюда и теснота. На стене, между заштореными с помощью плащ-палаток окнами, висела карта городка, срочно скопированная где-то в недрах канцелярии форта с помощью магии. Почти под картой, но чуть ближе к углу, стоял ещё один стол, для адьютанта и колдунов-связистов.
Дверь распахнулась, и в зал ворвался майор Воробъёв. За ним, едва-едва поспевая, следовало ещё несколько офицеров — адъютант-подпоручик, комендант Пограничного капитан Шадрин и ещё кто-то, кого Фабий в лицо не знал.
Прозвище «Воробей» очень подходило к командующему, и к фамилии, и ко всей его внешности. Майор был невысокий, крепко сбитый, и даже, пожалуй, плотно-округлый, и с шарообразной же, чуть крупноватой для такого тела головой. Фуражка с неё, хотя и была по размеру, всё время норовила съехать козырьком на нос. Суетливые майорские руки, казалось, жили отдельной жизнью, словно то ли не знали, куда им себя деть, то ли очень спешили, как и сам их хозяин. Небольшие и круглые карие глаза командующего операцией, быстрые и цепкие, и острый носик тоже как-то очень лепились к птичьему прозвищу. Да и двигался майор тоже всё как-то по-воробьиному, всегда торопливо, и даже, наверное, стремительно, словно бы скачками. Ещё у него была манера вставлять в свою речь латинские поговорки, к месту и не к месту, иногда сопровождая их весьма вольным переводом, иногда — нет, и словосочетание-паразит «а равно», произнося которое он забавно повышал на нем и тон, и громкость, словно изо всех сил привлекая к нему внимание.
Воробьёв был командиром одного из двух мотострелковых батальонов, которые и состовляли основу «сил тяжких», пришедших в Пограничный. Но, помимо этого, он ещё и руководил и всей группировкой, и всей операцией по деблокаде и зачистке всей зоны Пограничного, как города, так и окресностей. Короче, всей, всем и вся. Вообще, как с самой операцией, так и составом вовлечённых в неё подразделений и подчинённостью внутри группировки было совсем не так-то и просто.
Сил, хотя их и соскребали откуда только можно, с бору по сосенке, было много. Главную огневую мощь составляли две артиллерийских батареи, одна из четырёх 76,2-мм полковых пушек «Василиск» на базе БТР-4, вторая же батарея была укомплектована шестью «Единорогами», миномётами калибром сто семь миллиметров, установлеными на «Копейки». Ну и много чего ещё имелось в руках у Воробьёва: приданный взвод егерей-разведчиков, который, с учётом прибившихся во время марша отрезанных егерских и пограничных патрулей, немало, кстати, пощипавших из засад улепётывавших от Пограничного сипаев и бандитов, уже почти дотягивал по численности до сводной егерско-пограничной разведывательной роты. Была и усиленная инженерно-сапёрная рота, и авторота, и отдельная тяжёлая авторота, и даже медвзвод…
Но, кроме частей армейского подчинения, под его началом была ещё и вторая отдельная жандармская рота. А также и отдельная маг-группа, плюс к ней, со своим отдельным командиром, полурота магической защиты и борьбы. Оно, конечно, всё это великолепие было у него в оперативном подчинении, как у командира экспедиционных сил. Но, вот закавыка какая, по ведомственной принадлежности — одни жандармы, а другие — контрразведка. И это, конечно, не могло не сказываться. Фоном, на краю восприятия, но тем не менее… А после горячей фазы прорыва и зачистки города и его окрестностей руководство дальнейшими действиями уже могло перейти или к жандармам, или, в случае, например, выявления злонамеренных действий с сопредельной стороны — к контрразведке, для чего в форт Пограничный достаточно было лишь прислать княжеский приказ. Ну, или мог бы прилететь комиссар, назначенный лично князем. Впрочем, Фабий раздумывал об этом лениво и как-бы мимоходом, вопрос был «не его оклада».
Воробьв, уже почти доскакавший до карты на стене, нетерпеливо отмахнулся от запоздалого вопля «Смирно!» и буркнул:
