Камень-1. Часть 3. Суета сует и никакой войны. - Александр Бельский
Что такое зачистка для жандармерии? Рядовая, даже рутинная операция. Обычно её проводят на рассвете, чтобы взять всех задерживаемых тёпленькими, прямо в их постельках. Так, собственно, и планировалось с самого начала: выйти к Пограничному рано утром, окружить его, и, деблокировав форт, одновременно начать шерстить и перетряхивать кварталы городка. Воздушная разведка докладывала, что сопротивление по месту и на пути к нему ожидается лишь очаговое и неорганизованное. Конечно же, докладывали не Фабию, но об этом догадывался даже самый последний обозник в колонне — например, по тому, как они неслись вперёд, сломя голову и почти наплевав на боевое охранение. С сопротивлением так всё и получилось, однако график движения, как всегда, всё равно пошёл кувырком. Было лишь несчколько мелких стычек. Но, в итоге, они обросли пленными, как своими, так и захваченными прибившимися к ним егерями. Пленными, которых нужно было тащить за собой, охранять, кормить… Либо куда-то сбагрить. Да и, к слову, те же егеря почти сплошь были пешими. Напрашивалось простое решение — направить всех пленных под конвоем егерей назад, в сторону Твери. Вот только Воробьёв-то прекрасно понимал, что боевая ценность егерей неизмеримо выше, чем у любого другого в колонне. И по уровню подготовки, и по той простой причине, что все дороги, тропы и тропки в лесах и болотах вокруг Пограничного ими исхоженны собственными ногами и исползаны на собственном пузе. А, значит, и известны им, как собственная же ладонь. В итоге всех пленных спихнули в Броды под конвоем жандармов из тех же самых Бродов. Буквально пару-тройку часов назад их выдёрнули на усиление экспедиционной группы приказом того же Воробьёва. Однако, поразмыслив после изучения материалов допросов пленных, Воробьёв честно признал своё решение ошибочным и вернул жандармов в родные пенаты, и даже придал им в усиление взвод мотострелков при БТР-4под командой толкового офицера, усиленного ещё более толковым фельдфебелем. На колонну мелкие группы точно не рискнут напасть, а вот на большую и богатую деревню Броды… К тому же расположена она была на реке Веретёнке, что брала своё начало в Орочьем урочище. И кормился этот удачно стоящий населённый пункт всё больше от речной торговли. Пусть там принимались и не большие караваны солидных самоходных барж, а всего лишь речные лихтеры-плоскодонки, баркасы да лодки, но вот как раз их-то ценность в глазах разбегающихся от форта Пограничный налётчиков была даже повыше, поскольку позволяла удрать и затеряться в реках и бессчётных протоках от божьих кар да княжьего возмездия. Так что и набег на Броды объединившимися бандами был весьма даже возможен, и ему бы стоило предусмотреть и предотвратить такой вариант, как командующему группировкой. А то, не приведи Господи, случится что именно тогда, когда он как раз обескровил жандармский пост… Реальной княжеской власти в этих краях не ощущалось и до последних событий в Пограничном. Скорее, взаимоотношения властей и населения строились исключительно на взаимной симпатии. В самих Бродах расположился взвод жандармов, которые при всём желании никак не могли контролировать окрестные земли, тянувшиеся во все стороны на сотни вёрст. Единственное, что им удавалось до последнего времени, так это защищать почтовую станцию в деревне, которая служила заодно и отделением Тверского Княжеского банка. Но и станцию они, в конце концов, тоже не уберегли. В село, практически перед самым бунтом в Пограничном, ворвалась банда так называемых «Ласок». Наваляв расслабившимся в сонной и бездельной неге жандармам, «Ласки» умыкнули деньги, которые на следующий день должны были везти в качестве жалованья в тот самый форт Пограничный.
Старшего унтера, командовавшего взводом жандармов, наряду с почтмейстером отправили в Тверь, где одного из них ждал суд, а второго — трибунал: за разгильдяйство и, чтоб не хрен было, в назидание. Взводу назначили нового командира, усилили, и взбодрили по самое не могу, так что малейшей возможности прикрыть свою жопу в случае любого шевеления кустов жандармы будут только рады. А вот нехрен, ибо нахрен, мы их, голубчиков, наоборот, усилим, решил Воробьёв.
В итоге к их главной цели, к Пограничному, вышли чуть ли не на пять часов позже намеченного времени, к восьми тридцати утра. Тем не менее, оцепление города было тут же выполнено, как и намечалось планом. Но тут приключилась очередная задержка с прочёсыванием и зачисткой, из-за вампира-Карташки. Этому кровососу, думал Фабий, стоящий среди прочих старших групп с непроницаемо-преданным лицом плакатного солдата, уделили как-то слишком много внимания. И вообще, как на его взгляд, все стало как-то чересчур для обычной зачистки. Чересчур секретно, чересчур много начальства, чересчур высокий уровень руководства для такой рядовой и ожидаемой задачи. Странно и неправильно было всё, и попахивало не то идиотизмом, не то политикой, а Фабий не любил ни первое, ни второе. Обер-ефрейтор среди всех присутствующих был самым младшим по званию, но вот как раз на это ему было плюнуть и растереть. Короче, «всё было странно и неправильно», писями по воде виляно... но Фабий служил достаточно долго, чтобы не морщить ум вопросами, которые не ему решать. У лошади голова большая, вот пусть она и думает.
Тем временем Воробьёв, так и не предложив никому сесть, вооружился указкой и подошёл, или, скорее, подскочил к схеме на стене.
— Поскольку план улетел в тартарары и времени у нас меньше, чем у комара — длины хера, постараюсь коротко, и вас попрошу о том же. Приступаем к инструктажу старших групп, выделенных для операции по зачистке Пограничного, urbi et orbi. Не высказываться хором и не перебивать, ваше ценное мнение донесёте после того, как выслушаете план действий своей или чужой группы. Делать предложения или задавать вопросы тогда же. Идём в порядке убывания численности групп, a maximis ad minima. Если к группе будут приданы средства усиления, а равно, временно или на постоянной основе, другие подразделения, части целиком или их личный состав частично, то об этом, как и об их взаимодействии и подчинённости будет сказано особо и отдельно.
Майор сделал паузу и оглядел всех присутствующих. Убедившись, что все внимательно слушают, а некоторые даже достали блокноты, он удовлетворённо мотнул головой, от чего фуражка очередной раз съехала ближе к носу, и продолжил:
— Итак, первая группа, блокирующая. По сути, к выполнению своей задачи она приступила ещё утром, прямо при выходе на рубеж развёртывания. Старший группы — командир второго мотопехотного батальона первого мотопехотного полка северной дивизии майор Баранов. Наряд сил: уже упомянутый второй батальон, приданые подразделения: сводная рота егерей и пограничников под командой штабс-капитана Кулебякина. У роты, подчеркиваю
